– Но оно подтверждается! Как иначе объяснить…
– Да-да, – Спенсер колотил по столу уже не пальцем, а всей ладонью. – Оставьте, черт возьми, в покое ваши теории. Как, черт возьми, и кто, черт возьми, раздавил аппарат в палате вашей жены?
– Но это следует из теорий, – устало произнес Виталий. – Дина это сделала сама.
– Как?
– Изменив плотность темного вещества внутри этого чертова аппарата! Разве не ясно?
– Мне – нет. И Мэнтагу, который сидит за соседним столом и ловит каждое ваше слово, тоже не ясно.
– Говорите за себя, Спенсер, – бросил детектив.
– А вы все поняли? Не верю!
– Можно? – Мэнтаг поднялся и переставил стул ближе к Виталию. – Подвиньтесь немного. Спасибо. Все равно я слушаю, так, может, позволите и мне поучаствовать?
– Вас только не хватало, – недовольно сказал адвокат. – Вам не кажется, Мэнтаг, что вы превышаете…
– Если вы против, я пересяду обратно, – вежливо произнес детектив, – слушать вы мне запретить не можете, верно? Разве что встанете и уйдете.
– Мы не против, – быстро сказал Виталий, пока Спенсер не начал возмущаться. – Вы хотели что-то сказать, мистер Мэнтаг?
– Хотел, да. В отличие от Спенсера, не в обиду ему будь сказано, у меня были хорошие оценки по физике в колледже. Я бы сказал, отличные оценки. В свое время я запоем читал Хокинга. И этого японца… как его… Мичио Каку, да. Телевизор я тоже смотрю, в отличие от вас, мистер Спенсер.
– Мэнтаг!
– Не хочу сказать ничего дурного, сэр! Послушайте, – обратился детектив к Виталию, – если вы хотите убедить меня – вы ведь меня, прежде всего, хотите убедить, а не мистера Спенсера, который вас все равно будет защищать, поскольку получает за это деньги? – да, так если вы хотите меня убедить в том, что ваша жена решила таким экстравагантным образом покончить с собой, то, пожалуйста, убедите меня сначала в том, что она не хотела вас подставлять. Согласитесь: все улики против вас. Включая отпечатки пальцев…
– Моих?
– Я имею в виду первую экспертизу, результаты которой никто не отменил. И вопросы вам мистер Спенсер задает не те, что нужно.
– Не те, что нужно вам, Мэнтаг, – раздраженно произнес адвокат, сделав ударение на слове «вам».
– Вам, мне, – пожал плечами детектив. – Почему вы не спрашиваете об отпечатках пальцев, об обломках аппарата, о том, что происходило с мистером Дымовым в тот день и последующие? Кое о чем он рассказывал, а кое чему я сам был свидетелем. Почему не спрашиваете о мальчишке этом, Линдоне? Почему, черт возьми, все эти странные события происходили на ограниченном отрезке времени: начались незадолго до смерти миссис Дымов и закончились двое суток спустя. Больше ничего не происходило – я имею в виду ничего такого, что нельзя было бы объяснить с помощью здравого смысла.
– О, – пробормотал Виталий, – вы еще не все знаете.
– Я что-то упустил? – поднял брови детектив.
– Я вам не рассказывал, как ходил в магазин. Это было…
– Я знаю, как вы ходили в магазин, – кивнул Мэнтаг.
– Что вы можете знать?
– Скажу. Вы вышли из квартиры в двадцать три тридцать. Дошли до перекрестка, свернули на улицу Катерины, и здесь мой человек вас потерял. Он утверждает, что вы от него сбежали – когда он секунд через десять после вас свернул за угол, вас не было в пределах видимости. Он решил, что вы обнаружили наблюдение и спрятались в каком-нибудь из близлежащих магазинов. Он остался на углу и стал ждать. Ждал он двадцать три минуты, после чего увидел вас возвращающимся по противоположной стороне улицы. По его словам, вы появились неожиданно, будто возникли ниоткуда. Вернулись домой – тут уж он за вами проследил, будьте уверены. Так где вы были, а?
– Ходил за продуктами, – медленно, подбирая слова, Виталий рассказал о том, что с ним происходило на улице и в магазине, что он чувствовал, и как свалился дома в изнеможении. А потом начались звонки…
– Это верно, – сообщил Мэнтаг. – В вашем мобильном фиксированы шестнадцать принятых звонков. Возникла проблема. Вам звонили репортеры, я говорил с некоторыми, они утверждают, что разговаривали с вами часов в семь-восемь вечера, время звонков отмечено в их мобильных телефонах. В вашем этих звонков нет, все шестнадцать зарегистрированных – в начале второго ночи, в пределах пятиминутного интервала. Эксперты отметили эту особенность, но объяснения не нашли.
– Вот видите, – пробормотал Виталий.
– Почему эта информация не была оглашена в суде? – возмутился Спенсер.
– Успокойтесь, – Мэнтаг не повернул головы в сторону адвоката, он говорил сейчас с Виталием, только на него смотрел, только его реакция на сказанное была детективу интересна. – Сегодня эти детали были бы ни к чему, вы не согласны?
– И звуки в вашей квартире, мистер Дымов, помните? – продолжал Мэнтаг. – Будто кто-то открывал и закрывал дверцы шкафа, ходил по комнате…
– Полтергейст? – насмешливо спросил адвокат. – Мой подзащитный тут явно ни при чем.
– Вы так думаете? – Мэнтаг, похоже, спрашивал Виталия, поскольку смотрел только на него. Виталий и ответил:
– Я думаю… По-моему, случаи полтергейста и истории с призраками… надо бы иметь статистику: наверно, все такие случаи связаны… может, родственники, может, знакомые, не знаю… связаны с людьми, находившимися в коме. Или недавно умершими…
– Сигналы с того света? – насмешливо сказал Мэнтаг.
– Конечно, нет!
– Ваш странный поход в магазин, исчезновение вашей машины, странные звонки на вашем телефоне, странные звуки и явления в вашей квартире – все это происходило уже после смерти вашей жены, верно? Подмена отпечатков пальцев – тоже. Если вы говорите – я внимательно слушал, – что темное вещество связывает вселенные, и люди в коме… ну, вроде связных… Это красиво – не для обвинения, а в университетском диспуте. Но при чем темное вещество, когда ваша жена была уже мертва, я повторяю – она уже была мертва, она была…
– Ради Бога, Мэнтаг, – воскликнул адвокат, – оставьте ваши полицейские штучки! А вы, Витали, не отвечайте. На процессе…
– Почему же? – возразил Виталий. – Я отвечу. Вы правильно заметили, мистер Мэнтаг: все эти странные, как вы говорите, события происходили сразу после… ну… а потом – ничего, верно? А еще было за сутки до… Я только вылетел из Лансинга и не понимал… То есть, не обратил внимания. Мы очень редко обращаем внимание на события, которые не укладываются в наше представление о здравом смысле.
– Г-м… – хмыкнул Ланде, он молча пил свой кофе, но теперь, похоже, не выдержал. – Не изобретайте сущностей сверх необходимого, Виталий.
– Эндрю, я сейчас не о теории. Речь о другом, понимаете?
– Да, но…
– События, связывающие разные вселенные с участием темного вещества и человека, который… Без людей ничего не происходит, я хочу сказать. Эти события имеют распределение во времени – что-то вроде гауссианы: сначала нарастают, достигают максимума, и в максимуме может происходить очень странное… меняются законы природы, то есть, законы другой вселенной проявляют себя максимальным образом, а потом наступает спад, и это продолжается какое-то время. Я так понимаю, что полуширина распределения…
