- Я хочу... все вам рассказать, - выговорил Дэнни. - Жалко, раньше нельзя было. - Он держался за чашку, как будто успокаиваясь её теплом.
- А почему, сынок? - Джек осторожно откинул со лба Дэнни потные, слипшиеся волосы.
- Потому что эту работу тебе нашел дядя Эл. А я не мог понять, как это тебе здесь сразу и хорошо, и плохо. Эту... - Мальчик взглянул на них, прося помощи. Он не находил нужного слова.
- Дилемму? - осторожно спросила Венди. - Когда любой выбор нехорош?
- Да, её. - Он с облегчением кивнул.
Венди сказала:
- В тот день, когда ты подстригал кусты, мы с Дэнни по дороге в город поговорили. В тот день, когда в первый раз выпал настоящий снег. Помнишь?
Джек кивнул. День, когда он подстригал живые изгороди, он помнил очень четко.
Венди вздохнула.
- По-моему, мы не договорили, а, док?
Дэнни - воплощенное горе - потряс головой.
- АО чем вы, собственно, говорили? - спросил Джек. - Не уверен, по душе ли мне, что мои жена и сын...
- Обсуждают, как любят тебя?
- Какая разница, все равно ничего не понятно. Я себя чувствую так, будто пришел в кино к середине фильма.
- Мы говорили о тебе, - спокойно сказала Венди. - И, может быть, не все говорилось словами, но мы оба понимали.
Я - потому, что я твоя жена, а Дэнни - потому, что он... просто многое понимает.
Джек молчал.
- Дэнни выразился очень точно: казалось, этот переезд тебе на пользу. В Стовингтоне осталось все, что давило на тебя, делая несчастным. Ты стал сам себе хозяин, ты работал руками и мог поберечь голову - полностью освободить её для вечерних занятий литературой. Потом, не знаю точно, когда... стало казаться, что жизнь здесь для тебя нехороша. Столько времени проводить в подвале, так дотошно просматривать эти старые бумажки, всю эту давнюю историю... Ты разговариваешь во сне...
- Во сне? - переспросил Джек. Лицо выразило осторожное изумление. - Я разговариваю во сне?
- Почти всегда неразборчиво. Один раз я проснулась, чтоб сходить в туалет, а ты говорил: "К черту, хоть игральные автоматы внесите, никто не узнает, не узнает никогда". В другой раз меня разбудил ты - ты кричал: "Маски долой, маски долой, маски долой!"
- Господи Иисусе, - сказал Джек, потирая лицо рукой. Он казался больным.
- А все старые привычки, привычки пьяницы! Жуешь экседрин, все время обтираешь губы. По утрам всем недоволен.
И потом, ты ещё не сумел закончить пьесу, правда?
- Нет. Нет еще, но это только вопрос времени. Я обдумывал другой... новый проект.
- Отель. Это проект, насчет которого тебе звонил Эл Шокли? Чтоб ты оставил его в покое.
- Как ты узнала? - рявкнул Джек. - Ты что, подслушиваешь? Ты...
- Нет, - сказала она. - Я бы не сумела подслушать даже, если бы хотела. Ты понял бы это, не обманывай ты сам себя.
В тот вечер мы с Дэнни сидели внизу. Коммутатор заперт. Работал единственный телефон на весь отель - наш, наверху, потому, что он включен напрямую во внешнюю линию. Ты же сам мне объяснял.
- Тогда откуда ты узнала, чего потребовал Эл?
- Дэнни сказал. Он знал это. Так же, как иногда знает, куда задевалась какая-нибудь вещь или что люди подумывают о разводе.
- Доктор говорил...
Она нетерпеливо потрясла головой.
- Доктор - кусок дерьма, мы оба это знали. Помнишь, как Дэнни сказал, что хочет посмотреть на пожарные машины?
Какое же это предчувствие - он же был совсем крошечный. Он знает. И теперь я боюсь...
Она посмотрела на синяки у Дэнни на шее.
- Ты действительно знал, что мне позвонил дядя Эл, Дэнни?
Дэнни кивнул.
- Пап, он по-настоящему взбесился. Потому что ты звонил мистеру Уллману, а мистер Уллман позвонил ему. Дядя Эл не хотел, чтоб ты что-нибудь написал про отель.
- Иисусе, - снова повторил Джек. - Синяки, Дэнни. Кто пытался тебя задушить?
Лицо Дэнни потемнело.
- Она, - ответил он. - Женщина из той комнаты. Из двести семнадцатого. Мертвая леди.
У него опять задрожали губы, он схватил чашку и отхлебнул.
Джек с Венди испуганно переглянулись над склоненной головой мальчика.
- Ты что-нибудь знаешь об этом? - спросил он.
Она покачала головой.
- Об этом - нет.
- Дэнни, - он приподнял испуганное личико мальчугана. - Смелее, сын. Мы же здесь.
- Я знал, что здесь плохо, - тихим голосом выговорил Дэнни. - С тех пор, как мы переехали в Боулдер. Потому, что Тони мне показывал сны про это.
- Какие сны?
- Всех я не помню. Он показывал "Оверлук" ночью, с черепом и скрещенными костями впереди. И там стучало. Что-то..
Не помню, что... оно гналось за мной. Чудовище. Тони показал мне про тремс.
- А что это, док? - спросила Венди.
Он помотал головой.
- Не знаю. Потом мы приехали сюда и мистер Холлоранн поговорил со мной в машине. Потому, что он тоже умеет сиять.
- Сиять?
- Ну... - Дэнни сделал руками плавный всеобъемлющий жест. - Это когда умеешь понимать разные вещи. Когда знаешь. Иногда видишь разное. Ну, как я узнал, что звонил дядя Эл. А мистер Холлоранн - что вы зовете меня док. Мистер Холлоранн, он чистил картошку в армии и понял, что его брат погиб в катастрофе на железной дороге. А потом он позвонил домой и оказалось, это правда.
- Боже милостивый, - прошептал Джек. - Дэн, ты, случайно, не выдумываешь?
Дэнни изо всех сил затряс головой.
- Нет, клянусь Богом. - Потом с оттенком гордости добавил: - Мистер Холлоранн сказал, у меня самое сильное сияние, какое он встречал. Мы смогли поговорить... он со мной, а я с ним... даже не раскрывая рта.
Искренне изумленные родители ещё раз переглянулись.
- Мистер Холлоранн отозвал меня, потому, что беспокоился, - продолжал Дэнни. - Он говорит, тут нехорошее место.
Для тех, кто сияет. Говорит, он видел всякое. Я тоже кое-что видел. Когда мистер Уллман водил нас по отелю
- Что? - спросил Джек.
- В Президентском люксе. На стене, у двери в спальню.
Много крови и ещё какую-то штуку. Разбрызганную. Я думаю...
это разбрызганная штука, наверное, мозги.
- О Господи, - сказал Джек.
Теперь Венди стала очень бледной, губы посерели.
- Некоторое время тому назад, - сказал Джек, - этим отелем владели очень скверные типы. Мафия из Лас-Вегаса.
- Негодяи? - спросил Дэнни.
- Так точно, негодяи. - Он взглянул на Венди. - В шестьдесят шестом там убили крупную шишку по имени Вито Дженелли вместе с двумя телохранителями. В газете была фотография. Ее-то Дэнни и описал.
- Мистер Холлоранн сказал, он видел ещё другие гадости, - сообщил Дэнни. - Один раз - на детской площадке. И один раз что-то плохое было в той комнате, в 217-й. Горничная увидела и потеряла работу, потому что стала про это рассказывать. Ну вот, мистер Холлоранн пошел наверх и тоже увидел.
Но он не рассказывал про это, потому что не хотел потерять работу. Только велел мне ни за что не входить туда. А я вошел.
