– В рекламе. Мы собираемся впервые войти на китайский рынок с целой линейкой инновационных продуктов. Для создания позитивного имиджа и завоевания доверия потребителей к товарам корпорации департамент маркетинга разработал PR-стратегию: «Мы пришли всерьез и надолго, мы будем заботиться о приюте Мастера Ченга не меньше века!» И везде, где только можно, мы будем упоминать об этом.
Первая черта гексаграммы.
Сплошная линия: «Риск потерпеть поражение из-за беспечности».
– И это все? Вы уверены, что вам этого хватит? – усомнился старик.
– Бросьте прибедняться, Мастер! Нам известно, что вы учились в Оксфорде. И были отличным студентом!
– Тогда вам должно быть известно и то, что я не доучился. Разочаровался в науках и вернулся на родину ни с чем.
– Но спустя десять лет вас признали лучшим Мастером «И-Цзин» за всю историю Китая!
– В том году мне просто повезло. Зато в следующем турнире я не поднялся выше пятого места.
– Многие считают, что вы сделали это намеренно.
– Зачем?
– Чтобы избавиться от чрезмерного внимания к своей персоне.
– Сейчас это можно толковать как угодно. А тогда я сильно прогорел.
– О’кей! Но ни о ком, кроме вас, шанхайская пресса не писала как о величайшем гадателе по «Книге Перемен».
– Ушли те времена… Ушли безвозвратно.
– Мы изучили более ста документальных свидетельств, где вы ни разу не ошиблись в предсказаниях.
– Чего только не напишут в бульварных газетах, чтобы их покупали.
– Зато люди все еще помнят, кто носит титул «Непревзойденного Мастера «И-Цзин»! Китайцы очень неглупый народ, они безо всяких подсказок поймут: «Мастер Ченг видел будущее! Он не доверил бы свой приют кому попало. Значит, эту компанию действительно ждет многолетний успех и процветание». Наши акции взлетят на азиатских биржах – вот вам и прибыль.
– Вы придумали строить бизнес на мне?
– На вашем имени. Это просто бизнес. Ничего личного, – широко улыбнулся гость.
Вторая черта гексаграммы.
Прерывистая линия: «Можно приобрести в одном, но потерять в другом».
Старик промолчал. В неловкой паузе было слышно, как прохладный ветерок шелестел в сливовых листьях.
Не дождавшись ответа, иностранец спросил:
– Скажите, что плохого, если выиграют все? Приют благоустроится, сироты получат достойную медицинскую помощь и современное образование. Китайский народ быстрее откроет для себя качественные товары нашей компании, а мы извлечем из этого заслуженную прибыль. И все это благодаря вам!
– Мое честное имя для меня очень дорого, мистер Смит. Сомневаюсь, что условия вашего контракта покажутся мне достаточно выгодными.
– Ага! Вы начали торговаться! Я знал, что китайцы прагматичная нация, и рад, что в вас не ошибся.
– Будете повышать ставки? – грустно улыбнулся Мастер.
– Мы не мошенники, Мастер Ченг. Помимо того, что контракт закрепит все обязательства корпорации перед приютом, мы готовы отдельно платить за любое упоминание о вашей персоне в рекламном контексте. Каждое использование вашего имени, а также фото– и видеоматериалов либо записей вашего голоса будет щедро вознаграждено.
– Щедро – это сколько?
– По предварительным расчетам, этих сумм хватит для открытия пяти новых приютов, аналогичных вашему.
Старик молча взирал на иностранца.
– Только представьте, скольким детям вы еще сможете помочь! Естественно, мы оформим отдельный контракт о передаче компании эксклюзивных прав на использование вашего имени и достижений. Соглашайтесь!
Третья черта гексаграммы.
Сплошная линия: «Вы уже составили подробный план действий».
– Получается, это не просто продажа имени… – начал Мастер.
– А продажа за огромные деньги! – воскликнул гость.
– Вместе с именем вы хотите забрать мое лицо, мой голос и уединенный образ жизни? – холодно спросил старик.
– Мастер Ченг! – попытался возразить гость, но хозяин остановил его, подняв ладонь.
– У меня к вам встречное предложение, Джон. Забирайте ваши деньги и передайте кому следует в корпорации, чтобы никогда больше они не подсылали ко мне своих людей. Слуга вам вернет все шесть тысяч – до единого цента.
И без того светлокожий иностранец побледнел. Дежурная улыбка сползла с его лица, а дорогая трость, выскользнув из дрогнувших пальцев, упала. Не обращая на это внимания, гость потянулся к карману и достал из пиджака хромированную фляжку с инкрустацией в виде Гарвардского герба.
Фляга в руке заметно подрагивала.
Четвертая черта гексаграммы.
Прерывистая линия: «Прекраснейшие одежды превратятся в лохмотья. Будь бдителен весь день».
– Черт побери, кого я пытаюсь обмануть? – обращаясь к самому себе, пробормотал он. – Я с самого начала знал, что это дохлый номер.
Непослушные пальцы с трудом вывинтили пробку, и, приложившись к горлышку, гость сделал пару нервных глотков.
– Вам нехорошо, Джон? – прищурился старик. – Как вы себя чувствуете?
– Чувствую себя, как последнее дерьмо, – с отвращением констатировал чужестранец. – Я ведь отлично понимаю, почему вы отказываетесь. Честь фамилии, уважение окружающих, верность идеалам – это нельзя купить за деньги!
Хозяин не сводил с собеседника внимательных глаз.
А гость продолжал горячо рассуждать:
– Правильно Киплинг писал: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись!» Сколько раз я пытался объяснить это своему начальству! Но кто меня слушает? Корпорация огромна – всегда найдется масса желающих занять твое место. Десятки молодых, готовых втюхивать что угодно, не задумываясь о моральной стороне вопроса.
Поколебавшись, старик спросил:
– Вы вроде неплохой человек, Джон. Почему не оставите эту работу, если она заставляет вас страдать?
– Я тружусь ради семьи. У меня жена и двое детей… Которых я вижу реже, чем вы своих сирот. На что не пойдешь ради тех, кто тебе дорог?
– Безжалостная коммерция наносит вред сентиментальным натурам, – изрек хозяин.
– Я знаю. Извините, Мастер Ченг, что отнял у вас столько времени. Это просто работа. Ничего личного.
Поставив фляжку на столик, здоровяк неуклюже потянулся к упавшей трости:
– А деньги возвращать не стоит. Для корпорации это гроши, их уже списали на представительские расходы. Уверен, приюту они нужнее.
Пятая черта гексаграммы.
