Волки запутались в упавшем на них заклинании, завизжали от боли. Миклош смотрел, как нарушители его покоя бьются в судорогах, из их пастей хлопьями разлетается кровавая пена, и мстительно улыбался.
— Очень оригинальный у тебя подход к борьбе с лисьим племенем, — похвалил господин Бальза Рэйлен.
— Спасибо, нахттотер.
— Да, да. Подобного… прошу заметить, я вновь обращаюсь к этому слову, примитива я не видел даже у самых тупых моих «солдат». Мало того что эти господа с циничной наглостью нагадили в моем холле, так еще и ты засорила весь этаж гильзами. К тому же я едва не оглох. В следующий раз, если решишь развлечь меня своей снайперской стрельбой, предупреди заранее. Я возьму беруши.
Миклош костерил ученицу Йохана почем зря, но скорее для профилактики, чем за дело. На самом деле она помогла, хотя вряд ли знала об этом. «Паутина» не терпит других заклинаний рядом с собой. Становится слабой, начинает «течь». Ударь Рэйлен не пулями, а чем-нибудь более эффективным, даже из низшего ряда заклинаний тхорнисхов, и еще вопрос — смог ли бы нахттотер спеленать этих безумцев столь бережно и аккуратно? Да, тому, кто попадал в «паутину», доставалось несколько неприятных минут, но и только. Зато она не убивала, а сейчас это было приоритетно.
Господин Бальза безжалостно сорвал с грейганнов волчьи шкуры и теперь мог видеть братьев в их настоящем облике. Те стояли у стены, держа руки по швам. Миклош не был добрым самаритянином и не собирался развязывать троицу.
Он в который раз хмуро изучил лица «гостей». Как и предполагалось, ему нанесли визит щенки. С момента обращения самого старшего прошло не более девяти лет. Высокий плечистый русоволосый парень с едва начавшей пробиваться бороденкой все время запрокидывал голову, стараясь остановить кровь, сочившуюся из разбитого носа, — дела кулака Йохана. Чумного вывело из себя упорное нежелание вриколакоса отвечать на вопросы нахттотера. Вид у здоровяка был несколько удивленный. Он не понимал, почему кровь не останавливается и сломанный нос не становится прежним. Последнее — дело рук Миклоша. Он с радостью подкинул сюрпризец дурачку, осмелившемуся забраться в его дом. Мелкое заклинание-пустячок, не позволяющее ранам заживать. Кровь конечно же рано или поздно остановится, да и нос примет свою изначальную форму, но не сразу. «А пока пускай мучается, гнида», — хмыкнул про себя глава тхорнисхов.
Второй грейганн — бледный худенький парнишка. Он постоянно щурил покрасневшие глаза — и нет-нет да поглядывал на грудь Рэйлен, скрытую под тонкой тканью топа. И как Светлов не подыхает, когда его окружают щенки в период полового созревания? Их же почти невозможно контролировать!
Третьим из вриколакосов оказалась девушка. В биологическом возрасте ей можно было дать лет девятнадцать, да и то с натяжкой. Именно на ее лице читалась самая яростная решимость. Наверное, она и заправляла. Невысокая, красивая, с раскосыми синими глазами, русой косой до пояса. Девчонки Иована, надо отдать ему должное, ничем не уступали женщинам Александра Фэриартос. Отчего-то эта вриколакос напомнила Миклошу Паулу. Тело такое же великолепное. А вот мордашка другая. Не столь броская. Одежда куда проще, да и пахнет не дорогими духами, а малиной и хвоей.
Господин Бальза поймал себя на мысли, что с радостью позабавился бы с этой малышкой. Слизать кровь с ее тела было бы приятно. А еще можно… он одернул себя. Нет. Этого делать нельзя. Если с красавицей фэри можно иногда позволить себе лишнего — Александр смотрит на такие игры сквозь пальцы, то Светлов очень болезненно относится к тому, что обижают женщин из его семьи. Отец Собак защищает честь своих дочерей, точно те сахарные.
Так что никаких «позабавиться». Он даже убить этих скотов не может, хотя хочется ужасно. Миклош не знал, кто в курсе о выходке щенков-грейганнов. Если старшим было известно, куда они направились, а он снимет с них шкуру, то это станет достоянием гласности. Смерть глупцов — штука приятная, но война клану Тхорнисх пока не нужна. Придется отпустить их живыми. Это ведь не убийство того вриколакоса в здании корпорации. Там Золотые Осы никаких следов не оставили…
Вся троица была облачена в льняные рубахи, кроссовки и джинсы. На поясах ритуальные ножи клана Грейганн.
— Все еще не желаете говорить, что привело вас в мою скромную обитель? — Господин Бальза разговаривал только с девушкой. У ее друзей для понимания явно не хватало мозгов.
Та молча выдержала его взгляд, всем своим видом показывая, что не произнесет ни слова.
— Ясно, — вздохнул Миклош. — Наверное, в вашей семье это в порядке вещей — прийти в чужой дом без приглашения и обгадить все ковры.
— Нахттотер! Нахттотер! — прибежал Роман. — Они по пути от ворот прошли через северную часть парка. Там, где ваши оранжереи.
— И?.. — холодея в душе, спросил глава клана.
— Пробежали прямо через ту, что с такими цветочками. Из джунглей, кажется.
— Хана орхидеям, — глубокомысленно заключила Рэйлен.
— Ну и чему вы тут радуетесь, идиоты?! — раненым носорогом взревел Миклош. — Йохан! Телефон! Живо!
Первый помощник протянул сотовый.
— Включи его. И набери номер Светлова!
Он увидел, как дернулась девчонка, как перестал хлюпать носом здоровяк, как еще сильнее побледнел озабоченный младший щенок.
— Алло. Иован? Угадай, чем я сейчас занимаюсь?.. Нет, теперь это твое дело! Тут у меня настоящий зоопарк!.. Да. Трое твоих кутят решили порезвиться на территории моего особняка… Да, да! Ты не ошибся. Твои… Не держи меня за дурака! Я что, не могу отличить грейганна от другой семьи?! Что они хотели?! А я знаю?! Они молчат. Может, слабоумные… Так ты не в курсе?! Так я и подозревал. Хорошо. Ввожу. Мало того что эти деятели отвлекли меня от важных дел, так еще и разнесли мое имущество и покушались на мою жизнь!.. Что я намерен делать?! Это ты мне скажи… Мирно?! Ты явно издеваешься… Приносишь свои личные извинения?! Да на кой они мне нужны?! Весь селекционный материал растений уничтожен! Шестьдесят лет работы насмарку! Ты знаешь, что это такое — вырастить в наше время приличную орхидею?! Да… Да… Нет… С чего это я должен закрывать глаза на их преступление?.. Да… Можем… Что?! Хорошо, договорились… Нет. Ты это сам им скажешь!
Миклош с презрительной миной поднес трубку к уху девушки. Та, услышав яростное рычание Светлова, едва не подпрыгнула. От этого действия ее сдерживало заклинание.
— Да, Отец. Простите. Хорошо. Прямо сейчас. Простите, нахттотер. Мы приносим извинения.
