Бедный мальчик, он не понимает, что такая встреча может погубить его эскадру. Ведь он никак не воймёт, что Живую Силу можно организовать как угодно — хоть в чёрные дыры, хоть в особо конфигурированный вакуум. Они беззащитны и во время атаки будут просто уничтожены. Мраки — это отличная стратегическая идея. Чем отбиваться?
Айрон огляделся, пытаясь извлечь из своего огненного разума хоть какую-то идею. Это должно быть нечто кардинальное, какое-то молниеносное решение задачи, иначе им конец.
Они висели в кромешной тьме глубокого космоса, лишь в невообразимой дали белели маленькие дымки галактик. Магелланово облако было ближе всех.
«Если бы я мог переместить армаду к звёздам!» Но нет, Силы не хватит.
— А если переместить звезду к армаде?
— О чём ты, отец?!
— Я мог бы доставить сюда звезду! Пусть на это ушло бы много Силы, но это дало бы решение проблемы!
— Звезда не захочет. — подумав, ответил Ровоам. — Она связана с окружающими звёздами — это её семья. Убрав звезду, ты порушишь пространственные связи, внесёшь хаос в установившийся порядок.
— А перекачать энергию звезды через гиперканал можно?
— А ты можешь? — удивился царь-ифрит.
— Сила говорит, что смогу. Наполнив наши запасники, мы не только решим все свои проблемы, мы ещё и приобретём оружие против мраков. Я попался одному и успел распознать его строение. Их можно забивать плазмой и выводить из строя. Мраки — это разумные машины, а всякая организованность уязвима. Только хаос неуничтожим.
— Так делай же скорее! — вскричал Ровоам.
— Сынок, не так всё просто. Сначала надо подлатать днища. Чем дыры клеить?
— Не проблема — брать кристаллы из дворцов! Как будет хватать энергии, вырастим новые.
Ифриты с азартом занялись починкой, а отец-ифрит объяснял царю, как именно он собирается всё делать.
Идея была проста: он перенесётся к ближайшей звезде Магеллановых Облаков и убедит её поделиться плазмой. Через пространственный канал плазма моментально будет попадать прямо к островам. Так что задачей ифритов будет только залатать дыры. Гениально просто!
Встав на носу головного острова, Айрон устремил глаза к расплывчатой белой тени, висящей среди чёрной пустоты. Это было не облачко, а огромная-огромная туча звёзд, сложно организованная звёздная семья, вернее — город. У него есть столица, центр — великая чёрная дыра, провал в пространстве, Чёрный великан, поглощающий материю. Вокруг него горячее пространство, забитое звёздами. Там нет ничего живого — это галактическая топка. Чем дальше от центра, тем реже звёзды. А жизнь гнездится на периферии, в тихом пригороде. Вот туда, к этим тихим гаваням и нужно Айрону.
Сосредоточившись под взглядами собравшихся за его спиной ифритов, он совершил бросок в невообразимую даль, через миллиарды парсек.
На один миг, на краткую долю секунды всё погасло. Потом вспыхнуло перед глазами нечто. От края и до края необъятности висел в пустоте гигантский световорот — он раскинул свои рукава далеко в стороны, словно обнимал мать-Вселенную. Его середина была сплошным ослепительным колесом — лучи звёзд словно переплетались в этом гравитационном прессе. Айрон парил над центром в сотне миллионов миль прямо над галактической осью. Он видел это, он чувствовал, он наблюдал искривление полей — прекрасную картину. Он ощущал сжатость пространства, его упругое течение. Огромные потоки разнообразнейших частиц неслись этими руслами и уходили внутрь мощной галактической глотки. Могучие потоки излучений вырывались и уходили в Космос. Галактика, казалось, занимала пол-вселенной, а позади была сплошная чернота — безмолвие пространства.
Он снова совершил скачок — к периферии галактического диска, и снова завис. Основная масса звёздного скопления осталась в стороне, здесь же были крохотные искорки, отделённые друг от друга глубокой пропастью, и бледное сияние вдали. Он на краю галактики, у внешних звёзд.
Ряд скачков, и Айрон приблизился к звезде. О, как тогда, при встрече с Голубым!
— Ты чей, ифрит? — спросила его звезда.
— Я с островов, что терпят бедствие. — ответил растроганный ифрит.
— Как могло случиться? — поинтересовался гигант, вокруг которого по близкой орбите плыла крохотная капсула.
Как они замечают своих собратьев? Разве замечает большой город песчинку на въездной дороге?! А, может, Космос вообще знает много больше о своих детях, нежели дети о нём?!
— Гибнут звёздные семена. — сказал он. — Я не могу всего объяснить, слишком много всего. Но они потерялись на пути к галактике.
— Тебе следует поискать ифритов. — обеспокоилась звезда.
— Нет времени — всё происходит слишком быстро.
— Но как я помогу им? Они слишком далеко!
— Ты можешь поделиться плазмой?
— Но как?! Куда послать?! Может, нам объединиться с братьями и погнать реку?
— Боюсь, что это не поможет. — ответил Айрон, поражённый этой готовностью немедленно броситься на помощь. Он вспомнил Голубого и его нежное отношение к детям, и даже к внукам, которые вообще с ним не имели ничего общего. Как ошибаются люди, когда думают, что звёзды есть лишь гигантские копилки материи, которая сама себя разогревает единственно от уплотнения вещества! Они живые, они мыслящие, они имеют сердце, душу! Они любят и они страдают!
— Звезда, послушай, — заговорил он вновь, ища слова, чтобы объяснить этому фантастическому существу, что есть нечто ещё в природе Вселенной, о чём эти мощные гиганты могут не знать. Как убедить звезду довериться себе, ничтожной пылинке?!
— Я могу пронзить пространство и соединить коротким коридором гибнущие острова и твою корону. Плазма пойдёт прямо на острова, минуя долгий путь.
— Откуда у ифрита такие силы?
— Я не совсем ифрит, я видимость ифрита. Я такое же существо, какие живут на ваших спутниках — планетах. Если бы ты могла заглянуть одним глазком в эти необычные миры, ты бы поняла, насколько разнообразна жизнь.
— Планетная жизнь перемещается в пространстве?!
— О, нет! — засмеялся Айрон. — Таких, как я, немного. Это особенный дар. Я совмещаю в себе возможности ифрита и таинственных обитателей космоса, живущих изначально. Я могу проникать через пространство как угодно далеко.
— Ты удивительное существо. — прошептала звезда.
— Я уникален. — улыбнулся Айрон.
Он чувствовал своим ифритским существом, что она ему поверила, она прониклась, она испытывает к нему симпатию, она рада гостю. Он видел светлые волны объединяющего поля, что шли из глубины светила — они не горячи, но нежны. Это поле связывало всех ифритов, как связывало между собой звёздную семью.
