Неожиданно для себя он вдруг обозлился и резко бросил;
— Что тебе? Ну?! Только быстро.
И тут же понял, что совершил ошибку: парень снова смешался и смотрел на него изумленными собачьими глазами. Теперь еще черт-те сколько будет собираться с духом…
— Мне надо, чтобы вы увидели кое-что… то есть… словом, чтобы увидели. Это важно, командир Нортон. Очень важно. Я прошу вас, пойдемте со мной.
Феликс выпалил все это на одном дыхании и, поставив точку, вскочил на ноги, словно отпущенная клавиша. Сам нарвался, мрачно подумал Нортон. Если бы дать парню возможность объяснить все по-человечески, можно было б отделаться отцовским советом, не сходя с места. Сам виноват. Придется.
Он тяжело поднялся.
— Куда?
— В Замок спящей красавицы.
— Ты хоть понимаешь, что это дисциплинарное преступление? Командир Брюни, кажется, еще не отменял запрета самовольно покидать лагерь, а согласно Уставу…
Получилось вяло и равнодушно; ничего похожего на грозную апелляцию к документам и авторитетам. Феликс Ли на ходу досадливо помотал головой:
— Ерунда. Туда все время летает кто-то из наших. Уже половину продуктов съели из того, что вы тогда привезли.
Даже так? Нортон присвистнул. Хотя, впрочем, ему-то какое дело?
— Не понимаю, почему бы нам не поставить в известность Стена и не взять катер.
Парень аж затормозил:
— Не надо, командир Нортон! Я очень вас прошу, не надо. Они уже пересекли лагерь, ухитрившись ни на кого не наткнуться, и, конспиративно скрываясь за корпусом «Атланта», приблизились к границе купола. Александр любил это сюрреалистическое мгновение: шаг, взгляд через плечо — а за тобой уже ничего нет. Ни колоссальной, подавляющей громадины космического корабля, ни его не менее грандиозной тени, ни людского муравейника, копошащегося в этой тени. Воздух, трава и небо — равномерно со всех сторон.
Другое дело, что их, беглецов по ту сторону купола, из лагеря прекрасно видно. И будет видно еще ой как долго — на плоской, как блин, выжженой равнине. Селестену Брюни стоит лишь случайно повернуть голову в их сторону. Феликс — дурак, мальчишка. А кто получаешься ты сам, раз согласился пойти с ним?
— Тут небольшая возвышенность, — в такт его мыслям заговорил инженер Ли. — Вроде бы не чувствуется, но она есть. А шагов через пятьдесят пойдет под уклон, и нас с вами срежет горизонтом. Разве что с катера смогут заметить.
Нортон пожал плечами. Прямо шпионская история. На всякий случай он отключил портативный передатчик, висевший у пояса. Чего ради Феликсу понадобилось тащить его, Александра, в Замок, выпытать так и не удалось, но, судя по малиновым пятнам на коричневых щеках парня и дрожи в его голосе, это «ради» и в самом деле было важно для него. Что ж, ладно. Но как они оба будут выглядеть — замеченные, пойманные, возвращенные в лагерь? Давно не приходилось участвовать в подобном идиотизме.
Хотя какое это имеет значение?
— Тихо! Лежим, — жаркий шепот над ухом.
Нортон даже не успел среагировать — Феликс рванул его за руку, и они залегли в траве, как разведчики на вражеской территории в каком-нибудь древнем фильме. За ухом тут же нестерпимо засвербело: то ли туда склонился сухой усатый колосок, то ли успело взобраться насекомое. Александр черкнул рукой по уху — кажется, все-таки колосок…
— Тише, — умоляюще шепнул Ли.
И тут Нортон услышал негромкое потрескивание — мирный звук, напомнивший о чем-то ностальгическом, вроде догорающего костра или шкворчания яичницы на сковороде. Шаги. Куда более громкие, чем в лагере, где всю траву давно вытоптали до бурого утрамбованного грунта. Интересно, кто это прогуливается у них за спинами, тоже, кстати, игнорируя приказ командира Брюни? Чтобы посмотреть, поворота шеи явно не хватало. А встать и оглядеться по-настоящему… да нет, это было бы маленьким, но все же предательством по отношению к Феликсу.
— Кто это? — вполголоса спросил Нортон.
— Не знаю, — еще тише отозвался Ли.
Шаги замерли. Громко стрекотнул над ухом кузнечик.
— Вроде бы прошел, — сообщил парень. — Давайте теперь быстро, перебежкой, а потом уже можно будет…
Со вздохом — признаться, довольно картинным, — Александр поднялся на ноги. Перед последним рывком за горизонт не выдержал, обернулся назад.
На огромном фоне неба, слегка подволакивая ноги и размахивая длинным, как удочка, стеблем злака, удалялась массивная фигура в кепке козырьком назад и легком комбинезоне, спущенном с верхней половины грузного тела. Праздношатающимся нарушителем командирского приказа оказался системный механик Брэд Кертис.
— Командир Нортон. — Инженер Ли был готов к так называемой перебежке.
— Сейчас, — махнул рукой Александр.
Почему-то очень хотелось посмотреть, как толстяк Кертис вспыхнет огоньками на границе купола и шагнет в никуда. Нелепое мальчишеское желание… естественное для того, кто ведет себя словно мальчишка.
И, конечно же, Брэд Кертис, не доходя буквально нескольких шагов до невидимого лагеря, остановился и оглянулся.
— Еще немного, — сказал Феликс. — Я помню место. Хорошо помню…
Нортон придержал очередную ветку, отпущенную парнем, а следующую перехватить не успел, и она влепила ему пощечину тугими влажными листьями. Такое чувство, что за эти несколько дней парк зарос еще гуще… Отбросил ветку назад, не особенно заботясь о громко пыхтящем в затылок механике Кертисе. Тот, видимо, тоже не смог вовремя ее отвести и ругнулся негромко, без злобы.
Этот Кертис оказался хорошим, честным, своим в доску парнем — Нортон мрачно усмехнулся. И не подумал бежать в лагерь и настучать начальству, то бишь Стену, о беглом бывшем командире; а мог бы, наверное, получить немалое удовольствие. Зато мертвой липучкой увязался за ними — и с этим было невозможно что-либо поделать. Странно, что Феликс, похоже, не имел ничего против присутствия полуголого потного Брэда с его постоянным паровозным пыхтением. Ах да, все время забываешь, старик, они ведь вроде как друзья, еще с перелета… Хотя что у них может быть общего, кроме карт?
Инженер Ли шел впереди, раздвигая кусты, и его лица Александр уже с четверть часа не видел. И голос тут, в Замке, подал раза два, не больше, — и то коротко, отрывисто. Но от самой его фигуры, от сгорбленной спины и пружинистого шага веяло напряжением, надрывом. Что же все-таки случилось в этом парке, совсем недалеко — сориентировался Нортон — от поляны с муравейником, от жуткого черного пятна земли, из которой химик Чакра безуспешно корчевал тогда корни, рассыпавшиеся пылью в его руках… да, совсем близко. Что?..
Феликс остановился. — Вот.
Такой голос бывает после нескольких часов отчаянного крика; Александр передернул плечами. Жаркое печное дыхание механика Кертиса обдало затылок.
