Выдержать долго Антуана Пуйярда могла только его жена. Остальные, признавая за ним подавляющую эрудицию, избегали общения с биологом. Эрреру он необычайно раздражал. Вся огромная эрудиция Пуйярда была поставлена им на службу собственнической психологии. Весь этот мощный аппарат, включая мысли Монтеня и изречения Ларошфуко, призван был обеспечить душевный комфорт, материальные удобства и моральные права их обладателя. Это, по мнению офицера, выносить было невозможно.
— Черт с ним! — пробормотал Эррера и двинулся проверять показания приборов. У приборного пульта уже были Крошка и Мзия.
— Воздух как воздух, — сказал Рэд, когда он вошел. — Четыре группы микроорганизмов, совершенно безвредных.
— Можно выходить в шортах и загорать? — ехидно спросил Эррера.
— Можно. — Рэда нелегко было смутить.
Эррера задумался. Тихо гудела система жизнеобеспечения, пощелкивали приборы. Когда он поднял голову и обернулся, то увидел всех членов отряда.
— Нужно выйти и осмотреться, — тихо предложил Рэд.
— Хорошо, — решился Эррера. — Выходим. Прошу надеть костюмы биологической непроницаемости. Не забудьте оружие, — он повернулся к Селинджеру. — Дай нам пяток мышей… Остаются Мзия и ты.
— Почему я? — закричал в отчаянии Рэд.
— Ты — пилот!
Когда группа подошла к краю опаленной почвы, то первое, что всех поразило, была роса. Обычная на Земле и виденная всеми в сибирской тайге. Потом появились какие-то насекомые, прыгающие и летающие. И вот, наконец, деревья: огромные, развесистые, оранжевые, помельче — синие и другие, с красными на зеленой подкладке листьями.
Они постояли немного, потом Гаррисон вынул из прозрачного мешка клетку с мышами. Мыши сели столбиками, задрали мордочки и ожесточенно начали нюхать воздух. Сдыхать они не собирались.
Тогда главный биолог выругался длинно и замысловато, бросил клетку со зверьками в траву и откинул скафандр.
— Ребята! — крикнул он. — Можно дышать!
Все сняли скафандры, и людям в лица ударил воздух, напоенный ароматами. И какими ароматами! Воздух казался густым от запахов меда, непривычного, неземного меда незнаемых цветов. Налетевший ветерок приносил новые запахи, похожие на запахи духов, в которых люди на Земле записали память о земных цветах. Тонкие неназойливые ароматы и тишина. Шелест оранжевых листьев и тепло солнечных лучей на затылках. Они стояли с лучевыми пистолетами в руках (по инструкции), слушали тишину и вдыхали этот воздух. Их обступил покой.
— Хотите стихи? — спросил Эррера. На его лице покоилась счастливая улыбка, ноздри подрагивали, втягивая воздух.
По ограде высокой и длинной
Лишних роз к нам свисают цветы.
Не смолкает напев соловьиный,
Что-то шепчут ручьи и листы.
— Что-то шепчут ручьи и листы, — задумчиво повторила Ютта. — Но что! Чье это стихотворение?
— Блока. “Соловьиный сад”.
Внезапно Гаррисон вскрикнул — из травы высунулась усатая кошачья мордочка с двумя глазами. Люди отступили, опасливо подняв пистолеты, и из синих зарослей вышел диковинный зверь, длиной около метра и сантиметров пятнадцать в поперечнике, с восьмью мускулистыми ногами. Зверь был покрыт коричневой переливчатой шерстью. Несмотря на то что животное было больше похоже на мохнатую гусеницу, оно казалось симпатичным и внушало доверие. Зверь без тени любопытства посмотрел на них, отщипнул клок оранжевой травы, задумчиво пожевал и ушел.
— Не попрощался, — осуждающе сказал Эррера.
Все облегченно рассмеялись.
— Идем дальше? — спросил Том.
— Да. Но впереди по траве пойду я. — Эррера вышел вперед и шагнул прямо в синюю клумбу. — Стойте пока что там!
Он сделал десять — пятнадцать шагов, остановился, поводил грубым сапогом по траве. Из-под ноги врассыпную скакнуло десятка два неуловимых насекомых.
— Кроха, — приказал он, — принеси-ка пару сачков и три прозрачных мешка. Жаннет и Антуан будут у нас ловить насекомых. Только берегите лица и не берите их руками! Остальные подстраховывают меня.
Он сделал еще десяток шагов и остановился перед деревцом с тонким, желтым стволиком, с длинными, синими листьями.
— Осторожно, Эр! — крикнула Ютта.
— Я вижу!
Действительно, по всему стволу деревца сидели ежи. Обычные, может, чуть меньше земных. Иглы у них были покороче и потоньше. Офицер дулом пистолета (в любое время можно выстрелить, как предписывает инструкция) шевельнул одного ежа. Колючий комок камнем упал на землю. Эррера отпрыгнул назад. Когда он осторожно подошел снова, еж лежал там же. Эррера нагнулся, шевельнул его дулом пистолета еще раз.
— Похоже, это плод, ребята! — крикнул Эррера. — Держите!
И он, отломав несколько ежей, бросил их десантникам. Все шарахнулись в сторону. Гаррисон запротестовал:
— Не ребячься, Эр. Может, они ядовитые?
— Проверь, ты тоже биолог… Ребята, — продолжал он, — за мной!
Главной чертой его характера было стремление идти вперед и увлекать за собой остальных.
Потихоньку группа углубилась в лес.
Странный это был лес. Светлый, какой-то прозрачный, напоенный удивительными, нежными ароматами. Видов деревьев было много, но ползучие растения почти не встречались, и было много полянок, отчего лес казался немного запущенным английским парком. Непрерывно попадались мелкие животные. Зверье выглядело непуганым. Метров через двести десантники вынырнули из чащи на большой луг.
— Осторожно! — тихо сказал Эррера, шедший впереди группы. — Не стрелять!
— Ой! — Это Жаннет вынырнула вслед за командиром.
На лугу паслись коричневые животные величиной с корову и с рогами на голове. Сужающиеся вперед головы кончались двумя хоботами, которыми эти странные существа очень ловко, действуя попеременно, срывали пучки травы и отправляли в рот.
— Может, они разумные? — спросила Ютта после недолгого наблюдения.
— Вряд ли! Слишком велики, — сказал Том.
— Наш Рэд тоже великоват… — засмеялась Ютта.
Одно из животных, привлеченное шумом, повернуло голову и посмотрело на них большими любопытными глазами. Все застыли. А вдруг контакт? Но животное отвернулось, и его хоботы опять ритмично задвигались.
— Хоботная антилопа! — с восторгом прошептал Гаррисон.
“Ребята, что у вас там?” — послышался в шлемофоне взволнованный голос Мзии. “Ничего, Мзиюшка, нашли коров. Сейчас подоим, и вечером будешь пить парное молоко”. — “Как я хочу к вам’” — “Мы уже поворачиваем обратно”, — сказал Эррера. — Обратно! — скомандовал он группе.
Обратно шли веселее, разговаривая и смеясь. Неожиданно вышли на незнакомую поляну, по краям заросшую зелеными и красными кустами. Все остановились. На шарообразных кустах, широко распластав крылья и как бы обняв ими листья, сидели лебеди. Иначе нельзя было назвать этих темно-синих птиц, с сияющими вороненой сталью пластинками на спинах и крыльях с изумрудными шеями и грудками. Они были величиной с крупную собаку. Это если не считать крыльев и длинной шеи с крупной лобастой головой. Три зеленых фасеточных глаза (два по сторонам головы, один — на затылке) и длинный, массивный клюв довершали сходство с земными птицами. Исключая, конечно, затылочный глаз.
— Зачем им глаз на затылке? — шепотом спросила Ютта.
— Наверное, здесь есть хищники, — пояснил Гаррисон. — Даже скорее всего. Дополнительная защита от опасностей.
— Отдыхают, — задумчиво констатировал Том. — Как боксеры после боя. Вид у них беспомощный какой-то.
— А погладить их мне не хочется! — вдруг сказала Ютта.
— Почему? — спросил Эррера.
— Не знаю… Они противные.
— Просто на них нет мягких перьев. — Командир с сомнением посмотрел на птиц. — Субъективная оценка “противные”. Пошли!
Пока десантники пересекали поляну, существа повернули головы и провожали их взглядами своих фасеточных глаз, но ни одно из них не поднялось с куста.
К ракете вернулись без приключений.
