А то, вздумай пехота остаться на корабле, он после десантного маневра запросто может впаяться в Марс. Как любое военное судно, «Декард» не имел в ходовом процессоре аварийных программ, способных выводить корабль из опасных ситуаций в случае бездействия экипажа. Военные суда иногда просто обязаны выполнять маневры на грани фола, а то и за этой гранью. Поэтому неуправляемый десантник вполне мог бы стать для своего груза просторным и комфортабельным гробом. Объяснять такие вещи сержанту Вайлю Эндрю не стал. Если тот не поверил в то, что не всякий астронавт разбирается в судовождении…
Эндрю с трудом открыл глаза и посмотрел на часы. Времени оставалось в обрез. Ему еще нужно было выбраться к шлюзам, а простой, но рискованный путь через технические лифты, где в каждом люке могло теперь сидеть по стрелку, отпадал.
Эндрю поплыл вдоль стены центрального ствола, проверяя на лету кислородные баллоны и другое вакуумное оборудование спецкостюма. Он двигался в корму, к отражателю, где были контрольные люки.
Протиснувшись в шлюзовую камеру, Эндрю застегнул маску спецкостюма, снял со стены маневровый пистолет, нацепил его на пояс и рядом пристегнул карабин страховочного леера. Теперь нужно было закрыть внутреннюю дверь. Эндрю протянул к ней руку, да так и застыл.
– Кто не успел, тот опоздал, – сказали ему.
В десяти метрах от него из стены торчал десантник с лазером в руках. Судя по всему, он не мог целиком пролезть через горловину люка в своей толстенной штурмовой броне. Даже шлем внизу оставил. Но и того, что просунулось в разгруженную зону, вполне хватало для убийства.
– Вот что мне не нравится в невесомости, – сказал десантник меланхолично, – что всегда глаза на лоб и волосы дыбом стоят.
Проклиная все на свете, Эндрю нащупал за спиной аварийную скобу. На случай отказа гидравлики в шлюзе стояли пиропатроны. На каждую дверь – полсекунды. Успеет этот тип выстрелить? Скорее всего – да. Пули Эндрю не очень боялся. А вот лазер…
– Ну, – продолжал десантник все так же спокойно, – плыви сюда, дорогуша. Там уж тебя заждались.
Эндрю медленно потянул скобу, выбирая свободный ход. «До чего же все–таки недалекие люди обожают упиваться агонией жертвы! Этот тип, наверное, думает, что я от страха остолбенел…»
– Ага! – раздался голос издали, и через люк, что подальше, высунулся еще один ствол, а за ним и голова. – Вот он, зараза! Давай, лейтенант, сюда иди!
– А может, вы ко мне? – учтиво осведомился Эндрю, чувствуя, как внутри закипает неведомая ему ранее смелость обреченного. Шансов уйти живым из–под лазерного выстрела в упор было очень мало. Но в том, что разгневанная пехота намерена отыметь его не только фигурально, Эндрю тоже не сомневался.
– Даю тебе секунду, – ровным голосом произнес флегматичный убийца. – Моя лапочка…
И тут «Декард» решил помочь астронавту. Он мощно передернулся всем своим необъятным телом и с оглушительным хлопком катапультировал реакторный отсек.
Центральный ствол заходил ходуном. Десантники в ужасе заорали. Эндрю рванул скобу, увидел ослепительную вспышку, получил сильнейший удар в грудь и бездыханным вылетел за борт.
На этот раз Эндрю очнулся от адской боли. Он болтался на конце страховочного леера, вокруг был космос, под ногами – громада корабля, а грудь раздирало чудовищное жжение.
Судя по всему, его разбудил спецкостюм, автоматически введя в потерявший сознание организм лошадиную дозу наркотика. В который раз уже космическая техника выручала Эндрю в безвыходной, казалось бы, ситуации.
Выкрикивая ругательства сразу на трех языках, рыча и пуская слюни, он схватился за грудь. Ничего особенного не нащупал, потом догадался, что он в перчатках, нагнул голову, насколько позволял воротник, и посмотрел. Мягкой обшивки спецкостюма больше не существовало, а торчащий наружу кевларовый торс оказался сильно оплавлен. Видимо, Эндрю, выпадая из люка, «поймал» случайное попадание по касательной. Сомнений не было – еще минуту назад лейтенант Вернер горел синим пламенем.
Кожу жгло так, что хотелось из нее выпрыгнуть. Перед глазами плавали радужные круги. Третий за день приход в сознание был ужасен. Эндрю даже не обрадовался тому, что все отлично помнит.
Наркотик действовал, боль постепенно отступала. Двигаться Эндрю мог. Хотя это вовсе не означало, что он впоследствии не загнется. Аптечку спецкостюма разрабатывали из такого расчета, что раненый астронавт должен выполнить свою задачу. Может, он и смертельно ранен, но какое–то время еще проживет. А там уж как–нибудь. Эндрю перевернулся к кораблю спиной, взял маневровый пистолет и нажал на спуск. «Хорошо, что леер не сгорел, – подумал он. – А то совершил бы я на Марс посадочку… И вдвойне хорошо, что десантная броня такая мощная. Не пролезть в ней в наши дырки. И это просто за–ме–ча–тель–но!»
Из распахнутой двери шлюза на этот раз никто не торчал. Возможно, десантники сейчас искали оставшиеся от команды спецкостюмы, намереваясь завершить охоту в открытом космосе, но тут они не успевали явно. Эндрю был в отключке всего–то несколько минут, больше ему прохлаждаться не дала аптечка.
Несколькими импульсами он подогнал себя к «Декарду», прошел над огромными десантными ботами и вдруг завертелся волчком. С трудом погасил вращение и отцепил леер, выбравший длину и рывком остановивший движение. Подлетел к штабному катеру, на котором сбрасывалось пехотное руководство. Просочился внутрь через аварийный шлюз. Запутался было в незнакомых лазах и коридорчиках, но вскоре добрался до рубки. Нырнул в кресло и, превозмогая навалившуюся усталость, дал команду на сброс. Катер спрыгнул с палубы «Декарда», повисел некоторое время в легкой задумчивости и, дождавшись команды, рванул вслед эскадре Баскина.
Если бы Эндрю не ходил на скауте под началом Эбрахама Файна, который любого члена экипажа на всякий случай учил «рулить»… Если бы управление судов москитного флота не было оптимизировано до крайности… Если бы эскадра задумала лихой обманный маневр с заходом на другую сторону планеты… По крайней мере десяток весьма специфических «если» мог в этот день оказаться против мастер–техника лейтенанта Вернера. Но он подтвердил свою репутацию везунчика. На его сигнал бедствия пошел не задрипанный файтер, а целый флагманский мегадестроер (оттого на самом деле, что Баскин не любил соваться в пекло). Более того, Эндрю не умер. Он даже успел надиктовать в бортовой журнал катера подробный доклад о том, что произошло на «Декарде». И вышел из комы через каких–то три дня, живой, хотя и малость сумасшедший после всего пережитого.
