Он какое-то время размышлял над ее словами. Взгляд его стал совершенно пустым, и Юлиана заметила это. Она поняла, что он смотрит внутрь, поглощен собой. Затем его взор снова прояснился, и он, хмыкнул, сказал:
– Я ни в чем не уверен.
– Верьте, – сказала Юлиана.
Он мотнул головой.
– Не можете? – спросила она. – Вы уверены в этом?
– Хотите, чтобы я поставил автограф на вашем экземпляре?
Он встал.
Она тоже поднялась.
– Думаю, мне пора уходить, – сказала она. – Большое спасибо. Извините, что я испортила вам вечер. С вашей стороны было так любезно принять меня.
Пройдя мимо него и Каролины, она направилась сквозь кордон из гостей к двери в спальню, где были ее шуба и сумочка.
Когда она надевала на себя шубу, рядом с ней оказался Готорн.
– Вы знаете, кто вы?
Он повернулся к Каролине, стоявшей рядом с ним.
– Это девушка просто какой-то демон, маленький дух из преисподней, который…
Он поднял руку и потер ею бровь, приподняв очки, чтобы сделать это.
– …который без устали рыщет по лику Земли.
Он водрузил очки на место.
– Она совершает инстинктивные поступки, просто выражая этим, что существует. У нее и в мыслях не было показаться здесь или причинить кому-то вред. Это просто так получилось у нее, как случается для вас погода. Я рад, что она пришла, и ничуть не жалею, что узнал об этом, об откровении, которое помогла ей постичь книга. Она не знала, что ей предстоит здесь сделать и что обнаружить. Я думаю, что всем нам в чем-то повезло. Так что не будем на нее сердиться. Ну как, лады?
– Она несет в себе чудовищный дух разрушения, – сказала Каролина.
– Такова реальность, – сказал Готорн.
Он протянул Юлиане руку.
– Спокойной ночи, – сказала она. – Слушайте свою жену, по крайней мере не расставайтесь с каким-нибудь оружием.
– Нет, – сказал он. – Я решил так давным-давно. Я не хочу, чтобы это меня беспокоило. Я могу положиться на Оракула и сейчас, и потом, если меня будут тревожить страхи, особенно ночью. Положение не так уж и скверно.
Он слегка улыбнулся.
– Фактически, меня беспокоит сейчас больше всего то, что пока мы здесь беседуем, я точно знаю, что все эти бездельники, которые околачивались возле нас и прислушивались к каждому нашему слову, вылакают все спиртное в доме.
Повернувшись, он большими шагами направился к буфету, чтобы бросить в свой бокал свежий кусочек льда.
– Куда же вы теперь собираетесь направиться? – спросила Каролина.
– Не знаю.
Эта проблема мало тревожила ее.
«Я должно быть очень похожа на него, – подумала Юлиана. – Не позволяю себе беспокоиться о некоторых вещах, какими бы серьезными они ни казались».
– Возможно, я вернусь к своему мужу, Френку. Я пыталась созвониться с ним сегодня вечером. Возможно, попробую еще раз. В зависимости от настроения и самочувствия.
– Несмотря на то, что вы для нас сделали, либо то, что вы сказали, что сделали…
– Вы хотите, чтобы я больше никогда не появлялась в вашем доме? – сказала Юлиана.
– Если вы спасли жизнь Готорна, то это ужасно с моей стороны, но я настолько внутренне разбита, что не могу постичь того, что вы сказали, и что ответил Готорн.
– Как странно, – сказала Юлиана. – Я бы никогда не подумала, что правда может так сильно вас рассердить. «Правда, – подумала она, – столь же ужасна, как смерть. Но добиться ее гораздо труднее. Мне повезло». – Я думала, что вам будет также приятно, как мне. Это недоразумение, не так ли?
Она улыбнулась. После некоторого молчания миссис Абендсен тоже удалось улыбнуться.
– Что ж, в любом случае, спокойной ночи.
Миг – и Юлиана вышла на дорожку, прошла освещенные пятна окон гостиной и окунулась во мрак, лежавший перед домом на неосвещенном тротуаре.
Она шла, не оглядываясь на Абендсена, и искала взглядом какой-нибудь кэб или такси, что-нибудь движущееся, яркое, живое, на чем она могла бы вернуться в мотель.
