Сергей Байбара - Цветы на камнях

— Не помогло бы, — возразил Сергей. — И сам бы сгинул.

— Да и хрен с ним! Или вертолет угнал бы и раз****л бы кремлядей к чертовой матери!

— Стой! — послышался оклик из-за спины.

Товарищи остановились. Сергей обернулся. К ним направлялись «старые знакомые» патрульные

— О, господи! Опять они!

— А, это опять вы? — удивились полицейские. — Ну как в борделе? Девочки нормальные?

— Да мы, командир, до борделя-то не добрались! — улыбался Сенцов, пытаясь казаться более пьяным, чем он был на самом деле. — По дороге откушали!

— Вижу! Документы… Ах, да, не надо.

— Так мы пойдем, командир?

— Идите уж… Спать бы ложились, а то ходите, как бродяги!

— Спасибо! Спокойной вам службы!

— Да уж, дождешься с вами…

К лагерю подошли уже в три часа ночи. Сергей подсчитывал, сколько ему осталось спать.

В темноте у догорающего костра были видны фигуры двух часовых. Сергей уже клевал носом, «летая на вертолете», когда услышал оклик на чужом языке:

— Гачерди! Ромели хар?!

Стоп, как на чужом? Это же грузинский, будь он неладен! Сергей поймал себя на мысли, что за несколько часов отвык от него.

— Русские идут! — ответил Сенцов.

— Николаич, Серго, это вы?

— Да…

— Ну и как сходили?

— Завтра расскажу! Ладно, мы спать. Серега, можешь завтра спать на час дольше! — распорядился Сенцов. — Ох, ребята, дайте воды!

Отхлебнув волы из деревянного ведра, Юрий Николаевич вытер усы и попрощался с Сергеем:

— Ладно, Серега, я спать поплыл! Давай и ты тоже!

— Сейчас пойду, — Сергей перед сном решил покурить. Трубку набивать не стал, свернул бумажку. Он добрел до своей палатки, спотыкаясь. Перед тем, как отбросить окурок, он обернулся туда, где над рыночной площадью небо уже светлело…

Этот сон Сергей не забудет никогда. Точнее, и сном-то его не назовешь. Что-то другое… Посидев немного у костра, покурив, он, утолив на ходу жажду, направился в палатку спать. До подъема оставалось чуть менее четырех часов. Придя в палатку, где кроме него жили еще два человека, он рухнул на свое место, даже не залезая в спальный мешок, и тут же провалился в сон.

…Он находился на широкой улице, освещенной желтыми фонарями. На нем, почему-то был армейский бушлат без знаков отличия, берцы, и армейская шапка без кокарды. В руках он держал автомат. АК-47 с деревянным прикладом. Сергей понимал, что он спит, что это сон, но уж больно реалистичный был этот сон. Он помнил и свою грузинскую жизнь, и визит в осетинский лагерь к Столярову, но как-то смутно. Воспоминания о Кети, о детях и вовсе были туманными. Было четкое понимание, что все это было в какой-то иной жизни, не имеющей отношения к нынешнему.

Он был в Москве. Улица была ярко освещена желтым фонарным светом. Была поздняя осень или ранняя зима. Хотя, с нынешними климатическими фокусами и не поймешь, когда зима, когда осень! Дул противный сырой ветер. Метров шесть в секунду… Ночное московское небо было затянуто облаками, лиловыми от городского немеркнущего света.

Что такое? А война? Все только и говорят, что Москва сгорела, что России больше нет! Да вот же Москва! Все тот же серый с выбоинами асфальт, голые, черные, блестящие влагой деревья, высотные здания. Вот только где он? Ах, ну да, конечно! Большие полукруглые опоры эстакады монорельсовой дороги, темный омут пруда по правую руку, за ним нелепое здание летнего кафе, розовый с белым фасад Шереметьевского дворца, рядом кирпичная церковь с зелеными куполами. А по левую руку, через улицу тянулась к небу Останкинская башня, чей шпиль прятался в низких, тяжелых облаках. За платформой монорельсовой дороги угадывался большой массивный прямоугольник телецентра. Почему-то без единого огонька, без единого освещенного окна.

Улица Академика Королева… Сергей хорошо знал это место. Не раз они с Катей гуляли здесь. Потом он провожал ее до троллейбусной остановки. Вот она… Странно, улица абсолютно безлюдна. Ни одного человека. Ни одной машины, ни троллейбуса. Улица была пуста. Огней в окрестных жилых домах тоже не было. Ни в одной квартире! В подошве телебашни, правда, был свет. Видимо, дежурное освещение. Но уличные фонари, подсветка зданий, рекламных щитов и баннеров, работали.

Сергей растерянно оглянулся. Первая же мысль выбралась из глубин памяти. Может, домой? В старый, родительский дом? А куда? Не в Грузию же?! Сергей по привычке посмотрел на дорогу. Может, маршрутка пойдет? Но дорога была пуста. Ни одной машины. Ни од-ной!

Делать было нечего. Сергей пошел пешком. Он смотрел по сторонам, желая увидеть хоть одного человека, хоть одного прохожего. Тщетно. Странная для большого города тишина давила на нервы все больше и больше.

Сергей в надежде подошел к трамвайной остановке. Ни одного трамвая… Про другой транспорт и говорить нечего. Несколько раз Сергею попадались автомобили. Припаркованные у тротуара и на стоянке. Один раз Сергей подошел к забытому кем-то «Ауди», ударил по крылу. Завизжала сигнализация, Сергей отступил. Вот-вот сейчас покажется раздраженный хозяин, или хотя бы включится свет в доме. Ага, сейчас! Кирпичный дом на противоположной стороне… Тоже темнота.

— Я дурак! Я щас тачку разобью на***! — заорал Сергей, чувствуя, как холодеет от страха спина. — Слышьте, вы, козлы *****, кому тачку не жалко?!

Ноль эмоций… Только слабое эхо, отражающееся от стен домов.

Сергей вспомнил про автомат. Сняв с плеча, Сергей прицелился в лобовое стекло, надавил на спусковой крючок. Раздался гулкий выстрел, стекло с лязгом разлетелось. Улица по-прежнему была пуста. Сергей был бы сейчас рад даже наряду милиции, но в таких случаях милицию и в благополучном прошлом-то не дождешься. Испуганный мужчина пошел еще дальше, — сделал несколько выстрелов по окнам. Послышался звон стекла, разлетевшегося на кусочки.

Где же люди? Почему ни в одном доме не горит ни одной лампочки? Для кого работает уличное освещение? Неужели он может сейчас разнести весь город, и никто не появится, никто не выйдет унимать буяна? Сергей оставил несчастную «Ауди» в покое. Быстрым шагом подошел к продуктовой палатке у остановки. Дверь была заперта. Сергей не кричал, он, тяжело дыша, просто ударил прикладом в стеклянное окно. Осколки чуть не поранили его самого, хорошо был в бушлате! Сергей влез внутрь. Все прилавки были пустые. Он прошел в маленькую, темную, тесную подсобку. Ни одного ящика, ни одного предмета вообще.

Сергей таким же макаром вылез на улицу. Вот теперь стало страшно. А вдруг город эвакуировали в ожидании вражеской атаки? А он тут бродит по опустевшим улицам? Хотя нет, в реальной истории нападение было внезапным. И было летом. Тогда что это такое?