– Алексей, – продолжает хмуриться Роман Давидович, – прошу вас объяснить, чем вызван этот приступ паники!
– Он тянет время, – прокашлявшись, отвечает Матвеев. Поднимается на ноги, все еще непослушные. Его качает, но он умудряется удержать равновесие. Делает неуверенный шаг к двери в задней стене, словно хочет лично совершить пробуждение Павла. – Опасность здесь, в нашем мире… Я чувствую, нужно уходить…
На лице Романа Давидовича смесь чувств. С одной стороны, он не видит оснований для тревоги. С другой – напарник Покрышкина так убедителен и горяч в своих предположениях… Старик качает головой, все еще переживая поломку шлема.
Шпала на экране озирается, стараясь не выпустить Константина из поля зрения, одновременно пытаясь понять, отчего его фамильяр вдруг застыл, будто манекен, а из глаз напарника пропал живой блеск. Вероятно, он слышит обрывки разговора в комнате Мастер-Чифа, потому что лицо Шпалы тут же вытягивается.
Широкоплечий контрабандист оборачивается к Бескровному. Что-то говорит, но этого не слышно на записи. А затем Костя легко и театрально хлопает в ладоши, и Леша вспоминает, как в этот момент у него защемило сердце. Так бывает всегда, когда оправдываются самые гадкие ожидания…
Как потом рассказывал сам Покрышкин, он в ту же секунду попытался выпрыгнуть из «Хроник Войны». Причем не плавным выходом, оставляющим игроку двадцать секунд на раздумья, а жестко, с перезагрузкой системы. Разумеется, не вышло…
Бескровный улыбается, отлично зная, что сознание Павла все еще не покинуло тело Шпалы, но хлопать перестает. Наблюдает со спокойствием и интересом садиста, разглядывающего, как в болоте тонет щенок.
– Мастер, отрубай меня! – кричит контрабандист, и это на записи уже слышно.
В эту самую минуту, что подтверждают цифры таймеров в углу каждого монитора, поблизости от дома появляется мужчина. Среднего роста, ничем не выдающийся в плане физической комплекции, одетый в короткий плащ и спортивную кепку-бейсболку.
Вот он выходит из-за угла стройплощадки. Решительным шагом пересекает пустырь перед домом, внимательно рассматривая окна. Лицо узкое, гладко выбритое, совершенно непримечательное. Движения скупы и точны. Перед парадной дверью он без промедления опускается на колено, вынимая из кармана что-то поблескивающее.
Позже, через бесконечные полчаса, Матвеев узнает, что это были отмычки – если электронные замки Мастер-Чифа Бескровный взломать сумел, то механика осталась на долю безымянного человека в спортивной кепке.
Сам Роман Давидович в этот момент все же понимает, что страх Алексея имеет под собой реальную почву. Торопливо выдергивает из себя провода, погружает пальцы в парящую над столом проекцию сложной клавиатуры. Вскакивает, схватившись за поясницу, шаркающей походкой спешит к двери в комнату с гробом.
Туда они забегают почти одновременно с Матвеевым. Саркофаг старенький, угловатый, без современного вибромассажера или системы тройного кондиционирования. Рядом стул, на котором аккуратно сложена одежда Покрышкина.
Леша склоняется над стеклянной крышкой, будто королевич Елисей над гробом спящей царевны, пытается что-то разглядеть на лице погруженного в виртуальный транс шефа. Роман Давидович начинает колдовать с пультом управления саркофага.
На одном из экранов человек с неприметным лицом продолжает вскрывать многочисленные замки, установленные на двери Мастер-Чифа. На другом экране видны дисплеи, где Костя Бескровный что-то негромко объясняет примерзшему к полу Шпале.
Внезапно в белоснежной комнате Мастера оживают динамики сразу всех АйПи-станций. От неожиданности Леша подскакивает, сильно ударяясь локтем о край саркофага. На лице Романа Давидовича искреннее удивление, грозящее перерасти в испуг.
Голос Максима громкий, но доносится урывками, будто прорывается сквозь статические помехи. Они успевают разобрать:
– Чистильщик «Игрополиса». Уходите. Блокирован. Помочь не смогу.
Костя на экране хмурится, как будто тоже может слышать происходящее в офлайне. А затем голос Максима в динамиках обрывается. Человек у дверей дома вскрывает последний замок.
Мастер-Чиф выключает «ВарКрон». Торопливо, в обход многих процедур пробуждения. Отбрасывает крышку гроба, едва не зашибив Алексея. Просовывает руку под шею Павла, приподнимает и начинает откручивать штекеры. Покрышкин, отправлявшийся в кратковременное путешествие, обнажен, но в нижнем белье и почему-то в носках. Его безмятежное лицо начинает кривиться в болезненных гримасах, он сонно облизывает сухие губы. Отсутствие многочисленных капельниц или трубок с питательными смесями делает процесс пробуждения максимально быстрым.
Роман Давидович подносит к носу друга крохотный пузырек, отчего Павел вздрагивает, распахивая глаза. Мастер легонько хлещет его по щекам, что-то бормочет. Матвеев застыл столбом, словно пытаясь вновь прислушаться к внутреннему голосу. Но тот молчит.
Человек у подъезда доламывает последний замок. Осторожно толкает створку, проскальзывает внутрь. Теперь он похож на оголодавшую куницу, заползшую в курятник. Прикрыв за собой дверь и даже защелкнув ее на один из запоров, он мягким движением лезет за пазуху. Вынимает изящный пистолет с удлиненным стволом, в котором скрыт глушитель. Разворачивает бейсболку козырьком назад, осматривается и даже принюхивается. В эту же секунду во всем доме гаснет свет.
Происходящее до ужаса напоминает Матвееву побег из особняка Капканова, но эти мысли проносятся в голове, будто скоростной поезд. Времени на раздумья нет, и он покорно помогает Мастер-Чифу вынимать из гроба своего начальника. Тот слаб, растерян, но старательно пытается прийти в себя, мотая лысой головой и пощипывая мочки ушей.
Включаются аварийные, неподключенные к единой сети генераторы. Свет зажигается в рабочем центре Романа Давидовича, в кухне, паре комнат и на лестничных площадках. Он тусклее обычного, и в нем все кажется еще более мрачным, тревожным. АйПи-станции, пережившие отключение на собственных бесперебойниках, по возможности уходят в спящий режим. Экран, на котором виднеется оставшийся в одиночестве Константин Бескровный, гаснет.
Человек в спортивной кепке не торопится двигаться в глубь подъезда. Стоит у дверей, прислушиваясь и осматриваясь. Позже станет ясно, что специальный глазной имплантат позволяет ему видеть в темноте не хуже настоящей куницы, но редкие источники света в квартирах дома мешают сосредоточиться и корректно настроить зрение.
Покрышкин приходит в себя. Задает вопросы, получает ответы. По большей части предположения, потому что никто из трех человек, находящихся на втором этаже, не имеет ни малейшего понятия о происходящем. Мастер-Чиф, убедившись, что с Павлом все в порядке, бросается в центральную комнату. Застывает на пороге, обреченно глядя на погасшие дисплеи, что-то бормочет через плечо.
