– Точно так, ваш милсть! – радостно подтвердил Шув.
На этом силы доблестного воина окончательно иссякли, и он повис на своём оружии, как на вешалке.
Блин! И хрена с ним теперь делать? И со всеми остальными… О-о-о, Сол тоже вроде как очнулся. Привстал на локте, похлопал на меня ничего невидящими глазами и зашарил рукой вокруг себя. Нашёл флягу с водой и присосался к ней, как бедуин, только что пересекший пустыню Сахару. Потом хлоп на бок и спать дальше. Вода на старые самогонные дрожжи, почти на спиртярус – это отключит его надолго.
Твою мать! Кричать и ругаться бессмысленно! По себе знаю. Пьяный трезвого не разумеет.
– Шув, – подёргала я усача за рукав.
– А-а? Что?
– Ложись спать, но если к завтраму не очухаетесь, я вам устрою вытрезвиловку. Понял?!
– Вытр чё? – непонимающе вытаращился главный трофейщик.
– А вот завтра и узнаешь, – со злорадной ухмылкой пообещала я.
– Ыгы, – кивнул Шуввэрр и тут же завалился на землю прямо в обнимку с вринном.
И как только не порезался об острое лезвие? Вот что значит большой служебный опыт!
На следующий день угрюмые, едва переставлявшие ноги "биологи", продолжили своё "чёрное дело". боеприпасами послужили туши убитых накануне наргов, замоченные в горном источнике. Не знаю, в какую расщелину скальнотвердцы сунули заражённое мясо, но вода оказалась отравлена, и ничего с этим поделать мы не смогли. Что ж, тем хуже для них.
– Что теперь делать? – спросил Шув, когда боезапас иссяк.
– Будем ждать результат. Если что, повторим.
– Нирта, а как насчёт "горло промочить"?
– А до этого вы чем занимались?
– Так это… пивка бы? – жалостливо взглянул на меня трофейщик.
– Хорошо, я распоряжусь!
Надо бы их, конечно, помурыжить в воспитательных целях, но что я – изверг что ли?!
Двое суток ничего не происходило. Я уж думала, что наши усилия пошли прахом, и следует возобновить обстрел, как над замком взвился жёлтый флаг – символ начала переговоров. И на что надеются мятежники? На милость победителей? Ладно, поговорим.
Я стояла и смотрела на вышедшие из крепости две дюжины несчастных. Не люди – тени. Мужчины, женщины, дети. Два воина вышли из толпы и бросили на землю своё оружие.
– В замке кто-нибудь остался? – хрипло прокаркала я.
До меня только сейчас дошло, что руками своих "химиков" я подло уничтожила несколько десятков ни в чём не повинных людей.
Одно дело драться в бою лицом к лицу, когда на тебя наваливаются сонмища врагов, которым несть числа. Там ты спасаешь свою жизнь, и даже времени нет подумать, что одновременно отнимаешь чужие. А тут – всё по-другому, будто убийство из-за угла. Гаденько как-то, мерзко.
Не по-мужски это, да и не по-женски. Вообще не по человечески.
И так погано стало на душе…
Тем временем вперёд выступила женщина. Мне она тогда показалась тридцатилетней, никак не меньше, а оказалась совсем молодой девчонкой. Может, всему виной седая прядь в темных волосах.
– Я – нэдина Скальной тверди Таларэнн Оиверь Мирит. С кем имею честь?!
– Нирта Золотого леса Олиенн Вайрин Эсминн. Это все ваши люди?
Женщина тупо уставилась на меня, остальные тоже, будто призрака увидели.
– Мой вопрос понятен? – попыталась я разорвать повисшую в воздухе гнетущую тишину.
– Я не понимаю… Я не понимаю, как ты, такая юная, можешь вот так, запросто, обречь на смерть десятки ни в чём неповинных людей. Стариков, женщин, детей. Вот, возьми все богатства нашей семьи, золото, драгоценности,… убей меня, если хочешь, только, умоляю, оставь жизнь этим несчастным, – с этими словами девушка швырнула объёмистый кошель к моим ногам.
Умоляет она… А нос задирает, будто принцесса.
Я аккуратно подняла мешочек за тесёмки. Не пропадать же добру. Потом посмотрю, что там. А то с этой стервы станется подбросить туда какого-нибудь ядовитого гада.
Стоп! Почему потянуло гарью? И над замком дым? Там, что, пожар?
– Что там горит?
– Я велела всё сжечь, пусть Твердь не достанется никому! – гордо вскинула подбородок нэдина.
Что ж, её право. Не досталась никому, только богу одному. Мне эта груда камней как-то без надобности.
– Что с нами будет? Вы нас убьёте? – испуганно спросила женщина.
Я окинула взглядом притихших в ожидании моего вердикта скальнотвердцев.
– Думаю, Создатель уже разделил вас на живых и мёртвых… Что встали, идите за мной! – развернувшись, бросила я уже на ходу.
Нет, что я вижу! Пьянка опять в самом разгаре!
Увидав меня, Шув тут же спрятал флягу, из которой только что причащался, за спину. Не иначе, как там сэкономленные средства для "ды-зы-зы".
– Сидите! – махнула я "химикам", которые как раз перекусывали, – Поедите и сворачивайте лагерь… Вернее, нет, – спохватилась я, заметив появившуюся с остальными пленными нэдину. – Сделаем так: соберёте свои вещи, оружие, а палатки и постели отдадите вон им, – я указала на скальнотвердцев.
– А хватит на всех? – спросил разом протрезвевший Шув, вглядываясь в столпившихся людей, – там же гарнизон в пару сотен солдат и жители окрестных деревень.
О чём это он? А, ну да, ему ж не видно, что за скалой на дороге больше никого нет
– Это все! – указала я на жалкую кучку поверженных врагов.
– Них… то есть я хотел сказать, нирта, что их знатно покосило.
– А то. Так что закругляйтесь, собирайтесь и на "большую землю" в карантин.
– Картин?
– Слышь, Шув, ты что, все мозги пропил? Помнишь, что я говорила? Моемся, чистимся и ещё несколько дней ждём. Если симптомов, – я посмотрела на распахнутые во всю ширь квадратные глаза главного "биолога", тут же поправившись, – то есть признаков, болезни нет – можете быть свободны!
Поняли меня эти доблестные воины или нет, осталось загадкой, похоже, они уже успели дойти до кондиции. Теперь хоть кол на голове теши – им всё едино.
– Теперь с вами, – повернулась я к нэдине… или уже нэде… надо бы разобраться, – Тала, ты единственная из вашего рода осталась в живых?
– Нирта Олиенн, я попросила бы вас,… – взбрыкнула эта цаца.
– Что-о-о?! Ты кем себя возомнила, девка?! Думаешь, сразу не бросила тебя в узилище, так тебе всё позволено?! Ты теперь моя пленница, захочу – казню, захочу – продам в рабство… вон, табирам. Впрочем, кто тебя такую позарится… И не сметь хныкать! – прикрикнула я, видя, как кривится лицо девушки.
Вот только мой окрик возымел совершенно обратный эффект – девчонка зарыдала навзрыд. Видать, внутри прорвало какую-то плотину, и слёзы хлынули полноводным потоком. Глядя на сотрясающееся тело девчушки, мне самой стало её жалко.
