Те, кто еще могли продолжать бой, уже почти собрались у линии траншей. Из четырех целых броневиков, подъехавших к траншеям, начали выбираться люди. Все силы неприятеля сконцентрировались в одном месте. Несмотря на многочисленные потери, их осталось еще человек семьдесят. Но все же минное поле сработало хорошо — в начале боя армия клана Пылающих Воронов была раза в два больше.
Теперь пульт можно отложить в сторону — мин больше не осталось. Пришла очередь рации — с ее помощью я буду координировать действия «артиллерии» и еще нескольких сюрпризов.
Нажав кнопку передачи, я сказал:
— «Тополь», ответьте!
Через несколько секунд сквозь шорох помех раздалось невнятное:
— «Тополь» на связи, прием.
— «Тополь», батарею к бою! — Я настолько вошел в роль, что начал шпарить заученной когда-то в университете на «военке» терминологией.— Основное направление сорок два ноль.
В это время силы неприятеля приступили к преодолению линии траншей.
— «Тополь», дистанция сто двадцать.
— Есть дистанция сто двадцать! — раздалось через несколько секунд, в течение которых даже сквозь треск помех были слышны скрип собранного за ночь механизма и шум мотора.
— Пли!
Над одним из сарайчиков взметнулась чаша катапульты, выстрелив в небо черной точкой, которая описала дугу и хлопнулась прямо позади толпы нападавших. Немного дальше, чем я предполагал. Похоже, самодельные мины имеют аэродинамические свойства, отличные от свойств тех болванок, с помощью которых мы производили пристрелку.
Враги, похоже, так и не поняли, что же свалилось рядом с ними. Ведь самих мин они еще не видели, поэтому пришли в недоумение: почему это мы швыряемся в них аккумуляторами? Некоторые подошли ближе, обступили аккумулятор, пытаясь понять, в чем же здесь подвох.
Один из них все-таки оказался благоразумным — для него оказалось достаточно предположения, что подвох все-таки есть. А уж в чем конкретно он заключается, дело десятое. Так что этот благоразумный понесся прочь, что-то крикнув своим.
Те поддались стадному инстинкту, понеслись за ним. Это и спасло им жизнь. После взрыва остались лежать лишь пятеро самых медлительных. Или самых любопытных. Как говорится, любопытной Варваре... Но здесь у нас не базар, а бой, так что оторвало им не только нос.
— «Тополь», слушай мою команду! — закричал я в рацию.— Я буду сначала командовать: запустить часовой механизм мины,— а через несколько секунд команду: открыть огонь! Потому что мины слишком уж долго лежат на земле после падения. Теперь, когда Вороны знают, что эти штуки взрываются, они будут отбегать в сторону. И вывести из строя удастся только того, кому эта бандура долбанет непосредственно по кум полу.
— Есть! — с энтузиазмом ответил мне совсем молодой голос.
Способные все-таки здесь люди — я на «военке» три года учил артиллерийскую науку, и то до конца не выучил. А местные за одну ночь освоили. Хотя катапульта, которую мы собрали за ночь, попроще, чем минометы.
Наконец паника в рядах нападающих улеглась. Командиры собрали всех разбежавшихся в плотную толпу. Неужели они не понимают, что мне это на руку? Ведь чем кучнее они соберутся, тем больше народу можно положить одним выстрелом.
— «Тополь», заряжай осколочной! Вправо два-ноль. Дистанция сто пять.
Дистанцию я пересчитал с учетом перелета первой мины и передвижений, совершенных противником, а также вспомнив, что осколочная мина тяжелее обычной.
Надеюсь, что этот выстрел будет удачным — осколочная мина всего одна. Представляет она из себя ту же самодельную мину, только обвешенную заточенными кусочками металла. Предварительно, правда, пришлось покрыть мину листами композита — без этого металлические осколки при взрыве просто расплавились бы. Из-за этого и мина только одна — готового композита у сельчан не было, а его синтез занимает много времени. Только один комплект и успели сделать.
Но уж если попадание будет успешным, то эффект должен оказаться потрясающим.
— «Тополь», активируй таймер мины!
— Есть активировать таймер!
— «Тополь», после активации немедленно доложить и ждать команды к открытию огня.
Несколько секунд из рации доносилось сосредоточенное пыхтение.
— Таймер активирован! — раздалось наконец. Несколько мгновений я ждал. Надеюсь, что задержку рассчитал правильно и что парнишка доложил сразу же после активации. Надеюсь, что они успеют выстрелить сразу после моей команды. Иначе весь минометный... то есть катапультный расчет — трех человек — сначала разорвет, затем поджарит.
— «Тополь», пли! — проорал я, когда рассчитанные несколько мгновений истекли.
Снова взметнулась чаша катапульты. Гулкий стук ее пластиковых конструкций известил врага об очередном подарке.
Атакующие понеслись в разные стороны, надеясь убежать как можно дальше от места падения мины. Однако никто из них не знал, куда упадет снаряд. Так что бежали они, высоко задрав головы, пытаясь предугадать траекторию. А так как бег с задранной головой чреват последствиями, то эти последствия не замедлили сказаться, вылившись в многочисленные столкновения и падения.
Кого-то опять затоптали. В голове промелькнула мысль, что в разгроме неприятеля в большей степени будет виновата их собственная паника, а уже потом наши действия. Впрочем, уже через секунду эта мысль канула в небытие, я понял — никакая паника не способна оказать такого эффекта, как самодельная осколочная мина.
Мина сработала гораздо лучше, чем я предполагал. Даже несмотря на то что с задержкой я все-таки напортачил и взрыв произошел еще в полете. Воздух озарился чудовищной вспышкой, на фоне леса загорелось новое солнце, очертания пейзажа вокруг зарева всколыхнулись, исказившись линзой пространственного искривления.
Эффект оказался сногсшибательным. В прямом смысле этого слова — многих Воронов сшибло с ног, повалило на землю. Остальным помогло лишь то, что они все-таки успели убежать подальше.
Новоиспеченное солнце унаследовало от мины набранный при падении импульс. Продолжая движение мины, взрыв обрушился с неба на землю, оставляя за собой сияющий хвост. Движение как-то сместило дистортионную волну, что вызвало эффект призмы — хвост оказался окрашен во все цвета радуги.
И эта комета с пронзительно-белым ядром и радужным хвостом ударила о поверхность земли, чтобы тут же исчезнуть. В месте ее падения все было выжжено, чуть поодаль остались трупы, порванные волной пространственного искажения, простреленные кусочками металла, обожженные. Трупы, которым посчастливилось оказаться подальше от эпицентра, пострадали в меньшей степени, некоторые из них даже шевелятся и стонут. Хотя нет, те, которые стонут, еще не трупы. То есть трупы, но не сейчас, а в перспективе.
