Новые идеи часто усваиваются лишь во втором-третьем поколении.
Те, кто остался, тем временем усердно трудились над восстановлением разрушенных городов. Зарево на горизонте к юго-востоку указывало на место работы Боло Марк XXXII, снабженных бульдозерны-ми ножами и расчищавших завалы Гендая. Там работали отряды местных строителей, которым помогали инженеры Конфедерации.
Люди Церна воплощали в жизнь свое представление о будущем.
— Мне кажется, что мир будет прочным, — сказал наконец Страйкер. — Ведь война эта была результатом стечения обстоятельств, как бы случайным несчастьем. Она возникла из-за столкновения мировоззрений настолько чуждых, что не было почвы для взаимопонимания. Этрикс знает, в чем его интерес. Вовсе не в войне с Конфедерацией. Они не менее разумны, чем мы, может, даже поумнее. Этот вопрос надолго займет ксенобиологов и софонтологов Конфедерации. Микроструктура мозга Этрикша намного компактнее и эффективнее, чем человеческого. Карла задумчиво покачала головой:
— И смех и грех, просто жутко, насколько их отношение к жизни определяется тем, что они паразиты. «Место для всего, всему свое место». И это означает, что они должны всем управлять и все определять. Как будто, с их точки зрения, вся Вселенная создана специально для них, только потому, что они паразитируют на этих бедных «шауках-кентаврах».
— Пожалуй, с их точки зрения, в этом есть смысл, но они способны усваивать и другие воззрения. Они способные ученики. Это ведь тоже признак интеллекта. Уметь перестроить систему приоритетов, сменить точку зрения. Я слышал, что они выращивают для себя новую соматическую форму, «купца», для конкуренции с нашими торговыми агентами. Они действительно воображают себя богами, определяющими судьбы миров и существ, эти миры населяющих.
— Значит, сейчас они учатся делить Вселенную с другими богами. Неплохо. Многие из двуногих на это абсолютно не способны. — Она покосилась на Страйкера. — Кстати, как ты себя чувствуешь?
Страйкер понял. Об эйфе он рассказал ей почти сразу после битвы.
— Нормально, — заверил он. — Даже о синем цвете почти не думаю.
После боя он вернулся в командную капсулу и вынул свои таблетки. Он отправил их в фонд средств первой помощи, собранных для помощи жителям Церна, пострадавшим от боевых действий. Импланты большинства из местных жителей почти не отличались от стандартных мозговых имплантов Конфедерации, хотя главным их назначением было прямое общение с богами. Эта горстка синих жвачек помогла нескольким нечастным избавиться от страданий, подумать о своем исцелении.
Он понял, что больше в эйфе не нуждается.
Так долго был он обращен в самого себя, в свою боль, что недостаточно думал о других. Теперь он изменился.
Может быть, именно то, что надо было думать о судьбе Церна, отвлекло его наконец от кошмаров Аристотеля?
Может быть, что-то более личное? Спасая людей, особенно людей тебе дорогих, отучаешься думать только о себе.
Он не мог дать ответ. Он даже не знал, сможет ли он когда-нибудь ответить.
Но точно знал, что эйф ему больше не нужен.
То, что ему было нужно, находилось рядом с ним.
— Я люблю тебя, — сказал он. И крепко ее обнял.
