– Думаешь, отправившись в Размерность, сможешь щелкнув пальцами освоить науку программирования в нейронных сетях? – спросил Фарон, решив не заострять внимание на своих сомнениях касательно врожденных способностей.
– На кой черт мне нужно будет что-то осваивать, если нам удастся продать клирикам купол? – растерялся Аст-Пла.
– Так ты просто хочешь сбежать из Квазара и жить себе в удовольствие? – не менее растерянно спросил Фарон. – Но это ведь…
– Противоречит наставлениям клириков о том, что каждый человек на протяжении жизни должен приносить пользу? – усмехнулся акеми.
– Если этого не делать, то энергии, которая тратится на борьбу с холодом, не хватит и Великий ледник проглотит жилые комплексы.
– Если этого не делать, то клирикам придется переходить на альтернативные источники питания и нейронные сети нового поколения – шаг, который напрашивался уже не одну сотню лет.
– А если ты ошибаешься и у Всемирной иерархии нет ни средств, ни разработок, способных обновить устаревшие силовые системы Размерности?
– А если есть?
Этот спор длился не один день: то затихал, то разгорался вновь, пока Аст-Пла, сменив тактику изучения странного строения, где поселились Фарон и Анк, не обнаружил затухающий энергетический след, оставшийся в субслоях не только Квазара, но и других резонансов.
– Словно Подпространство насквозь пропиталось этой вспышкой, – сказал Аст-Пла.
– Но что это может быть? – спросил Фарон, кишками оставленного в Размерности тела чувствуя недоброе.
– Какая-то нестабильность, – уклончиво ответил акеми, перенастраивая связь системных уровней с ядрами своего сознания. – Возможно…
– Тонкие грани?
– Начинаешь думать как житель Квазара.
– Я просто… – Фарон запнулся, впервые задумавшись не о том, как энергетический след смог выйти за пределы резонанса Квазара, а о том, чем в действительности мог оказаться энергетический выброс. – Как думаешь, что послужило причиной всплеска?
– Причиной? – Аст-Пла заместил несколько отделов личности ядрами связи и соображал с трудом. – Может быть, клирики?
– Клирики?
– Никто ведь не знает, чем они занимались.
– То есть ты думаешь, что они не покинули этот дом, а сгорели в резонансах Подпространства?
– Сгорели? – растерялся акеми. – Признаться честно, я думал, что клирики могли провести неудачный эксперимент, тестируя тонкие грани.
– О, извини… Наверное, я действительно вообразил себя жителем Квазара, – смутился Фарон. – Никакой логики.
– Да нет. Логика есть. Никто не проводил официальных экспериментов синтеза ядер сознания, но существует теория, что распад ядер приведет к выделению большого количества энергии. Конечно, споры об этом продолжаются и сейчас, особенно о том, какого вида энергия будет высвобождена и на какую часть двухуровневого мира будет иметь воздействие, но… Думаю, если представить, что подобный синтез возможен и что база «Виадос-12» находится в центре одной из самых нестабильных граней, то оставшийся энергетический след можно объяснить распадом ядер личности клириков. Вот только что послужило причиной? – акеми растерянно уставился на Фарона.
– Может быть, тонкая грань и стала причиной? – предположил коренной житель Размерности, смущенный собственной догадкой. – Что если энергетический след остался не из-за того, что распались ядра личности и прожгли временную мембрану, а близость тонкой грани спровоцировала распад ядер, вырвав личности из замкнутого резонанса Квазара в трехмерное время Подпространства? – Фарон заглянул в глаза акеми, в энергетическом образе которых читалось настолько сильное недоумение, что коренный житель Размерности, привыкший к рационализму, готов был сквозь землю провалиться, устыдившись своей безумной теории. – Прости. Дурацкая идея. Сам не знаю, что на меня нашло. Словно в детство впал…
Он уже собирался уйти, когда услышал брань акеми. Ругательства звучали на наречии Квазара, но эмоциональный фон был настолько красноречив, что Фарон, если и не смог понять, то буквально прочувствовал каждую фразу. Связь ядер сознания с системными слоями прервалась, вызвав несколько энергетических замыканий на программном уровне, что привело к яркой разноцветной вспышке внутри дома, напугав соседей.
Впрочем, в последующие дни подобных вспышек будет так много, что местные жители перестанут обращать на них внимание, сплетничая о союзе между акеми и нейронным инженером Размерности, результатом которого становились настолько дикие, по слухам, проекты, что пару ученых и всех, кто был связан с ними, окрестили безумцами. Особенно странным сторонним наблюдателям казалось, что в доме новичков стали довольно часто появляться представители семейства Аст-Пла, словно программирование странного строения стало для них важнее перспективных разработок купола.
На второй неделе непонятного оживления к вспышкам добавятся энергетические всплески, первая волна которых так сильно встряхнет системный слой Квазара вокруг дома Фарона и Анк, что в соседних домах замкнут базовые протоколы, запустив аварийный режим перекомпиляции строений. Две из семи пострадавших энергетических построек так и не смогут восстановиться. Это станет последней каплей, переполнившей чашу терпения соседей, которые, устав пускать сплетни, придут к выводу, что новым развлечением станут решительные меры.
Образовав группу во главе с жителями пострадавших от энергетического всплеска домов, соседи встретились с хозяйкой неспокойного строения, потребовав объяснений. Анк, Чанго и родственники Аст-Пла пытались успокоить толпу, но ситуация накалялась, и если бы выплески энергии не привлекли внимание тяжелых на подъем представителей Института всемирной иерархии, то скандал мог бы закончиться микробунтом, особенно после того, как прямо в разгар споров случился еще один энергетический выброс.
Представители Иерархии были служащими крупного независимого агентства «Энеида», офисы которого находились как в жилых комплексах, так и в Квазаре. Агентство существовало более века, заручившись поддержкой и одобрением клириков. Обычно именно представители «Энеиды» выступали в качестве буфера в переговорах клириков с крупными дельцами и исследовательскими центрами КвазаРазмерности.
Молчаливые и высокомерные на манер клириков, агенты «Энеиды» появились возле дома Фарона и Анк, казалось, прямо из пустоты, хотя, возможно, именно так и было. Несколько особенно крикливых разгневанных соседей молодой пары приняли агентов за клириков и, поджав губы, опасливо попятились. Представители «Энеиды» вклинились в толпу, как волнорез в океанскую плоть.
