– И еще. Я думаю, что приблизительно поняла, где находится эта другая «червоточина», – сказала Касси.
Белизариус вдруг заметил, что разинул рот. Шло время. Он осознавал потрясающий смысл слов Касси.
– Я бы не смогла проанализировать это, если бы не направляла горловину искусственной «червоточины» внутрь Кукольной три недели назад, – продолжала Касси. – Квантовая спутанность между «червоточинами» сильно отличается от таковой между элементарными частицами.
– Ты сможешь находить другие «червоточины» Осей Мира? – ошеломленно спросил Белизариус.
– Не знаю, смогу ли найти больше, чем эту.
Она ухмыльнулась. Ее глаза горели. Белизариус тоже ухмыльнулся.
5
Белизариус и Касси вышли наружу на Гаррете, в запах влажной травы и деревьев. После долгих часов, в течение которых они переоборудовали грузовые суда, перепрограммируя системы и выдавая задания роботам, они были покрыты потом и грязью, совершенно неуместными здесь, дома. Ноги несли их по пологим холмам, аккуратно выстроенным внутри астероида, навстречу мигающим огонькам синего, зеленого, желтого и красного цветов, украшающим потолок ледяной пещеры в северной части Гаррета. Молчаливые птицы робко перелетали с ветки на ветку. Как бы ни был Белизариус не согласен с выбранным Homo quantus образом жизни задумчивых отшельников, Гаррет был создан с любовью и ощущался им как родной дом. Вот только сам он был искажением, явившимся в этот рай.
Никто не вышел их встречать: это было не в обычае Homo quantus. Все занимались исследованиями или планированием следующих ступеней эволюции, пребывая в savant или даже в квантовой фуге. Каждый делал свое дело в одиночестве.
Мощеная тропинка привела их к округлому административному зданию у западной стены колонии. Слегка окрашенное стекло в алюминиевых переплетах успокаивающих простых очертаний, крыша, заполненная яркими цветами с еле уловимым ароматом. Стеклянные двери разошлись в стороны, открывая вид на кабинеты инженеров и обслуживающего персонала.
Homo quantus, непревзойденные творцы в области науки, предпочитали в архитектуре и украшениях более прозаичные решения. Они именовали комнаты по цвету окон: желтый – зал заседаний, фиолетовый, синий и оранжевый – кабинеты. В дальнем конце небольшого здания находился зеленый кабинет мэра. Белизариус и Касси пошли туда.
Мэр Лина Архона улыбнулась, слегка поклонившись Касси. Лина возглавляла проект Homo quantus. Аналогично Белизариусу, в ней смешались африканские и колумбийские крови метисов с Земли. Несмотря на то что Лина, как и Касси с Белизариусом, принадлежала к девятому поколению, с теми же органами и особенностями, она была одной из многих, лишенных способности входить в состояние квантовой фуги.
– Добро пожаловать домой, Кассандра. Мы по тебе скучали, – сказала Лина и посмотрела на Белизариуса: – И ты тоже вернулся. Надеюсь, это к добру?
Белизариус глянул на Касси. Та чувствовала себя неловко. Позади них начали собираться люди.
– Давайте сядем и все обсудим, – сказала мэр.
В кабинете Лины стоял стол; к шести имевшимся креслам принесли еще пару, из других кабинетов. Белизариус поприветствовал членов совета колонии, Огюстена Урибе, Беатрис Пашон, Никола Сампера, а также их помощников, Татьяну Мелендес и Марсело Арсиньегаса. Все коротко кланялись друг другу. Большинство Homo quantus негативно реагировали на физический контакт – отчасти в силу врожденной интроверсии, отчасти потому, что не все были способны адекватно контролировать свои электропластины (удар током при рукопожатии мог оказаться болезненным).
Они заговорили о мелочах. На одном уровне мозг Белизариуса лишь поглощал информацию, отвечая и жестикулируя адекватно ситуации, но на другом пребывал в панике, пытаясь найти способ высказать настоящую причину их прибытия. Казалось, все навыки мошенника оставили его. Ну просто ничего не приходило в голову.
Homo quantus были ему небезразличны. Они с Касси договорились, что именно она попытается объяснить им суть грядущей опасности. Белизариус покинул Гаррет в шестнадцать лет, и многие в проекте восприняли его решение как предательство. А вот Касси была в числе их любимчиков. Тем не менее сейчас она не только выглядела неуместно, покрытая грязью и потом, но и нервничала ничуть не меньше его. И все равно он не может заговорить первым. Они ему попросту не поверят.
– Где же ты побывала, Кассандра? – спросила Лина. – Как тебе большой мир?
Касси смущенно улыбнулась.
– Три месяца назад Бел предложил мне много информации, если я помогу ему в его работе.
При слове «информация» Лина подалась вперед. Белизариус тоже.
– Бел предоставил мне свидетельства того, что его наниматели, Союз, нашли устройство для путешествий во времени.
Слушающие приподняли брови. Типичное для Homo quantus выражение лица человека, дважды обдумывающего услышанное, исчезло с лица мэра.
– Что? – переспросил кто-то.
– В тот момент я ему не поверила, – ответила Касси. – Но отправилась с ним, в силу того, что наше прежнее сотрудничество было плодотворным, и в силу ценности той информации, которую он предоставил.
Мэр и советники неуверенно поглядели на Белизариуса.
– Устройство для путешествий во времени? – переспросил Арсиньегас.
– У Суб-Сахарского Союза имелся небольшой флот, оказавшийся по другую сторону Кукольной Оси, – сказала Касси. – Куклы не хотели пропускать их, не получив в уплату половину флота. Используя теории, которые Бел и я разработали десять лет назад, а также информацию от флота Союза, мы смогли соединить искусственную «червоточину» с серединой горловины Кукольной Оси.
Мэр открыла рот. Советники издали нечленораздельные звуки, но не все – большинство промолчали, мысленно погружаясь в расчеты геометрии пространства-времени. Все они были гениальными математиками и талантливыми астрофизиками, но никто из них не был специалистом по «червоточинам»: физика «червоточин» считалась слишком прикладной дисциплиной для Homo quantus.
– Я направляла искусственную «червоточину» из состояния фуги, – продолжила Касси, – используя мое восприятие и следуя линиям спутанности в качестве навигационных инструментов в гиперпространстве. Пока я этим занималась, Бел украл у Союза устройство для путешествий во времени.
Все посмотрели на Белизариуса со смесью ужаса и восхищения.
Устройство для путешествий во времени.
Все жаждали обладать знанием не меньше, чем он.
– Этого не может быть, – сказала мэр. – Ничто не может путешествовать назад во времени.
– Я прошел через это… устройство… сам, – сказал Белизариус, ощущая вину за то, что именует нечто, столь одухотворенное и тонкое, банальным словом «устройство». – На пятнадцать минут назад.
На Белизариуса посмотрели так, будто у него только что выросла вторая голова.
– Я шел через него в состоянии фуги, – продолжил он. – Внутри него – обнаженное гиперпространство, две одиннадцатимерные области пространства-времени, переплетенные между собой и создающие хаос из двадцати двух измерений.
– Внутри врат времени Бел и его квантовый интеллект претерпели изменения, – сказала Касси. – В настоящее время он и квантовый интеллект сосуществуют в мозгу постоянно, создав некое разделение. Возможно, он станет следующим шагом в эволюции Homo quantus.
Мэр слегка привстала.
– Ты не пользовалась оборудованием, чтобы изучить это? Мы теряем время на разговоры? Что, если это непостоянное явление?
Касси ошеломленно поглядела на мэра, и по ее щеке скатилась слеза.
– Лина, у нас не было на это времени. Да, мы взяли устройство для путешествия во времени… врата времени. Да, у Бела в мозгу возникло некое странное разделение, которое может указать на перспективу развития Homo
