на зубы в ухмыляющейся пасти.
— Можешь, конечно, надеяться, что он зарыт так основательно, что нам его не выкопать, — заметил Норрис, — но эти инструменты из бериллиевой бронзы не так уж плохи: они режут сталь.
— Ну, может быть, для ледорубов и ножа для разделки мяса это ещё сгодится, — признал Барклай, — но каждый чертов гаечный ключ и слесарное зубило, что у нас есть, сделаны из этого сплава. У него нет такого сцепления, как у закалённой стали. Гаечные ключи Стиллсона не стоят выеденного яйца на тракторном валу из закаленной стали. Я не стану использовать инструменты бронзового века на современной технике. Так как магнитная масса вездеходов в любом случае не позволяет вам работать рядом с ними, вы могли бы отдать стальные инструменты мне.
— Избегай лишнего веса. — сказал Вэйн, скорбно разводя руками. — Аксиома номер один южнополярных исследований. Нам пришлось использовать углекислый газ в счетчиках Гейгера для работы с космическим излучением, потому что баллон с аргоном протекал, а запасного у нас не было. Если ты хочешь таскать с собой дополнительные 150 фунтов стали, то дело твоё. Кстати, о запасах и раскопках, сколько термитных бомб у нас осталось?
— Три. — сказал Барклай. — Я упал, споткнувшись о них, пытаясь добраться до радиоприемника на вездеходе. Каждый заряд весит по 25 фунтов.
— Что ж, если буря Макриди утихнет, завтра мы отправимся на охоту. Я думаю, что Норрису лучше поехать на санях с оборудованием, пока мы будем тянуть его за собой. Печальный опыт убеждает меня, что нельзя одновременно следить за приборами и смотреть под ноги. Этот ледяной купол может быть абсолютно пустым, но в нем есть несколько здоровых трещин, в которые можно провалиться.
Макриди вздохнул и сел на край своей койки.
— Кажется, сегодня вечером моя очередь готовить. Если вы, ребятки, уберете этот хлам, я поставлю примус, и мы посмотрим, что можно взять из запасов в кладовой. Думаю, я разобью несколько яиц. Все согласны?
— Что, пеммикана нет? Нет прогорклого тюленьего жира? Мы не можем смириться с такой потерей! — Вэйн кинулся убирать магнитный аппарат. — Кстати, Мак, как ты думаешь, там, на севере, ещё есть яйца, которые растекаются, когда их разбиваешь? Яйца, которые лежат вместе, словно лев и ягнёнок, с желтком и белком?
— Если вам не нравятся замороженные яйца, можете их не есть. И у нас ещё есть этот тюлений жир. А если вам это не нравится, помните, что тюлень не просился быть съеденным. Я просто подумал, что было бы неплохо подкрепиться перед завтрашней работой. Либо мы откапываем твой чертов метеорит, либо нам приходится латать крышу, чтобы не сорвало ветром. Разнообразим наш сегодняшний ужин и завтрашний завтрак тоже. Как насчет какао и овсянки?
— Но разве вчера было не тоже самое? Что вчера, что сегодня были какао и овсянка?
— Нет, это были овсянка и какао. — заверил его Макриди. — Всё готово. Барклай, начинай разгребать кухню. Сначала примус принеси.
Барклай принялся за верхние части, а затем перешёл вниз. Печка. Ящик с едой.
* * *
На следующее утро Макриди встал первым, и ему выпало счастье разжечь медную печь, чтобы разогнать ночной мороз. Экспедиция Гэрри довольно успешно опробовала новую систему исследования Антарктики. Поскольку они базировались на Южном магнитном полюсе, Главная Магнитная База вынужденно находилась в 350 милях от ближайшей точки, доступной для кораблей. Вся масса экспедиционного оборудования была доставлена пятью самолётами. Даже один из шести вездеходов пришлось доставлять самолётом. Но невозможность доставить 500 тонн топлива вглубь материка вынудила Гэрри попытаться использовать имевшиеся ресурсы; известно, что запасы угля в Антарктиде превышают запасы любого аналогичного района на Земле, за исключением только Соединенных Штатов. Вездеходы и электростанция экспедиции работали на пару, отопительные и кухонные печи работали на угле.
Однако топливо, найденное в 20 милях от Главной базы в Магнитном хребте, представляло собой низкосортный каменный уголь, который оставлял после себя много золы. Следовательно, задача Макриди по розжигу маленькой печки была не из легких. Выбросы дыма быстро заставили остальных выпрыгнуть из своих коек в холодный воздух лагеря.
— Температура снаружи упала до -58°. — сообщил Макриди, осторожно подложив ещё один кусок угля. — Начался шторм, для местного климата это ненормально. Я мог бы догадаться, что так и будет.
— Я ничего не слышу. — сказал Барклай.
— Мёртвый штиль. Бар, дружище, я боюсь, что сегодня мы будем копать, если только метеорит не окажется очень глубоко. Давайте помолимся.
— Чёрт. Мертвый штиль. Ну, температура может и понизиться, но это приятнее, чем ветер. Она всё ещё падает?
— Да. Когда мы начнём, будет -65°. — заверил его Макриди. — Не принесёшь льда для растапливателя?
* * *
Два часа спустя термометр подтвердил предсказание Макриди. От горизонта до горизонта тянулся голубой лёд лысого плато под мерцающими звездами, это была самая ясная погода, которую они видели с тех пор, как достигли этого продуваемого ветрами купола. Северный горизонт едва омывался розовым, малиновым и зеленым сиянием, южный горизонт непроглядной тьмой уносился к полюсу. Огни полярного сияния колебались мерцающими занавесками вокруг них, немного усиливаясь к северо-востоку, в направлении Главной базы и магнитного полюса. Самые яркие звезды двоились кристаллами на сверкающем под ногами льду. С западной стороны доносились слабые звуки трескающегося льда.
— Чёрт возьми, если одна из этих трещин пробьет лагерь, — пробормотал Барклай. — Мы ослабили лёд, когда располагались здесь, так что возможно.
— Сейсмическое зондирование показало, что лёд прямо здесь имеет глубину 1200 футов, — отметил Вэйн. — 7-футовая дыра — это всего лишь маленькая часть. Между прочим, здесь движение льда идёт на северо-запад, и мы возьмём это направление. Вероятно, подо льдом есть гора или холм; мы можем на него наткнуться.
—Всё взял? — спросил Макриди.
— Э-э, дайте мне устроиться, и слава богу, что ваша буря оказалась мёртвым штилем.
Вэйн был единственным членом отряда, который носил тяжёлые меха. Остальные потели в плотных брюках цвета хаки, шерстяных рубашках и плотных куртках под непродуваемой одеждой. Вэйну, едущему на санях, предстояла наименее приятная задача — сидеть неподвижно и наблюдать за магнитными приборами.
— Я говорил, что грядут необычные условия, — защищался Макриди, — так и случилось. Это первое затишье, которое мы наблюдаем с тех пор, как мы здесь. Я признаю, что дал неверную интерпретацию, но в это время здесь должны быть ураганы. Можно даже
