— Проклятие! — облегчил Луи душу и вскочил на ноги.
Несс рассказывал об этике. Он остановился на миг (прервал сам себя, к удовольствию зрителей и слушателей, одна голова прервала другую), чтобы ответить на вопрос Луи. Нет, он не получил никаких донесений о четвертом участнике экспедиции.
Говорящий-со-Зверями был окружен небольшой группой, которая с удовольствием глазела на эту оранжевую гору. Две женщины осторожно почесывали его за ушами. Его необычные уши привлекали всеобщее внимание: они могли раскрываться, как китайские зонтики, могли плотно прижиматься к голове, могли стоять торчком. Сейчас Луи рассматривал вытатуированный на каждом ухе рисунок.
— Ну как? — обратился Луи к нему. — Хорошее занятие я тебе предложил?
— Превосходное, — ответил кзин, не меняя положения.
Луи усмехнулся. Кзин — грозное существо, не так ли? Но кто станет бояться кзина, которому чешут за ушами? И гости Луи, и сам кзин ощущали себя свободно. Да и каждое существо любит, когда его чешут за ухом.
— Они все время сменяются, — проворчал кзин сонно. — Подошел какой-то мужчина и сказал женщине, что ему тоже понравилось бы, и они вдвоем исчезли. Вероятно, приятно принадлежать к расе, имеющей два разумных пола.
— Иногда это даже слишком приятно.
— На самом деле?
Девушка, которая занималась сейчас кзином (ее кожа напоминала черную бездну космоса с блестящими звездами и галактиками, а волосы — развевающийся хвост кометы), оторвалась от своего занятия.
— Тила, теперь твоя очередь, — весело проговорила она.
— Мне захотелось перекусить.
— Тила Браун, познакомься с Говорящим-со-Зверями. Желаю вам…
Рядом вдруг раздалась странная, прерывистая музыка.
— …жить долго и счастливо. Что это такое? А, это Несс. Что-нибудь случилось?
Источником музыки были два чудесных горла кукольника, который бесцеремонно протиснулся между девушкой и Луи и спросил:
— Ты Тила Ядрова Браун? Номер Эс-Эс-Тэ-У?
Девушка казалась удивленной, но не испуганной.
— Действительно, это мое имя, а номер я не помню. А что такое?
— Уже неделю мои агенты ищут тебя по всей Земле! А я встречаюсь с тобой на приеме совершенно случайно! Мои агенты не заслуживают одобрения.
— Нет, только не это… — тихо простонал Луи.
Тила стояла в недоумении.
— Я совсем не пряталась от тебя, ни вообще от кого… Но что случилось?
— Подожди! — Луи встал между девушкой и кукольником. — Несс, Тила не может быть изыскателем! Выбери кого-нибудь другого!
— Но, Луи…
— Минуту, — отозвался кзин, усаживаясь. — Пусть кукольник сам выбирает членов нашего отряда.
— Но ты только посмотри на нее!
— Посмотри на себя! Меньше двух метров ростом, худой… Разве ты выглядишь изыскателем? А Несс?
— Что происходит? — спросила в повышенном тоне Тила.
— Луи, пройдем в кабинет, — настойчиво предложил Несс.
— Тила, у меня есть предложение. Ты можешь на него согласиться, можешь даже не выслушивать его, но я ручаюсь, что оно может тебя заинтересовать.
* * *
Продолжение разговора последовало в кабинете Луи.
— Она отвечает моим требованиям, — настаивал Несс. — И поэтому мы должны рассмотреть ее кандидатуру.
— Невозможно, чтобы на Земле не нашлось других кандидатов для участия в экспедиции.
— Нет, Луи. Конечно, есть. Но мы пока их не смогли найти.
— А почему я вам так нужна?
Кукольник начал объяснять. И тут выяснилось, что Тила Браун совершенно не интересуется космосом, никогда не оставляла Землю и даже не была на Луне, и, вообще, ей в голову не приходила мысль забираться за границы исследованного космоса. Гиперпространственная П-квантовая тяга совершенно ее не интересовала. Когда на лице Тилы появилось выражение смущения и тревоги, заговорил Луи:
— Несс, а какие требования ты предъявляешь к четвертому члену экспедиции?
— Мои агенты разыскивали потомков людей, которые выигрывали в Лотерее жизни.
— Не понимаю, а ты на самом деле сумасшедший.
— Вовсе нет. Такое требование я получил от Лучше Укрытого, который руководит всеми нами. Его решения всегда самые мудрые. Сейчас я вам все объясню.
* * *
Контроль рождаемости уже давно не был проблемой человечества. На предплечье каждого пациента помещали небольшой кристаллик, который растворялся в течение года. И все это время человек не мог завести ребенка. В прошлом для этой же цели применяли более грубые и не столь действенные методы.
К середине двадцать первого века численность населения Земли составляла восемнадцать миллиардов и больше не возрастала, потому что Совет Народов разработал и провел в жизнь правила рождаемости. И с тех пор, уже примерно пятьсот лет, эти правила оставались неизменными: двое детей на семью, если Совет не распорядится иначе. Совет Народов решал, кто и сколько раз может становиться родителем. Он мог дать разрешение на третьего ребенка или отобрать разрешение — все зависело от степени необходимости данного генотипа.
— Невероятно, — пробормотал кзин.
— А почему? Это не шутка — восемнадцать миллиардов людей в капкане примитивной технологии.
— Если бы Патриарх задумал ввести такое правило, его попросту растерзали бы.
— Но люди не кзины. Право действует почти пятьсот лет, и никто не возражал. Но около двухсот лет назад начались разговоры о непорядочности Совета. Скандал, последовавший за этим, внес изменения в правила о рождаемости.
Каждый человек, несмотря на свое здоровье и гены, имел право на одного ребенка. Право на другого ребенка и следующих он мог получить, если имел высокую степень интеллекта, был телепатом, обладал парапсихологическими способностями, происходил от долгожителей или, например, имел непортящиеся зубы.
Право на рождение ребенка можно было купить. За миллион. А почему бы и нет? Способность зарабатывать деньги также ценное качество. При этом исчезло взяточничество.
Если кто-нибудь еще не использовал своего Первого Права и желал рискнуть, он мог сразиться на арене. Выигравший получал сразу Второе и Третье Право. Побежденный терял Первое Право и свою жизнь. Счет оставался ровным.
— Видел я эти битвы в ваших стереопрограммах, — заметил кзин. — Я думал, что это для развлечения.
— Нет. Это все всерьез, — ответил Луи.
Тила рассмеялась.
— А Лотерея причем?
— Сейчас скажу и об этом. Несмотря на все увеличивающийся процент долгожителей, каждый год больше людей умирало, чем рождалось. И вот каждый год Совет Народов суммировал с одной стороны количество смертей и число эмигрировавших, с другой — число новорожденных и приехавших на Землю. Получавшаяся разница и становилась главным выигрышем Лотереи Жизни.
