С любопытством и огорчением рассматривает снимок и подполковник Загорский.
- И чего они в меня вцепились? - недоуменно разводит он руками. - Непонятно! Что тут можно выведать? Ракеты делаются ведь не у меня. Секрета их изготовления тут, следовательно, не подсмотришь. Ну, а с теми ракетами, которые монтируются у нас, все необходимые операции производятся в далеко отстоящих друг от друга зонах. С одной позиции их не обозришь. Полета их тоже не увидишь. Мы и сами фиксируем его лишь с помощью киноаппаратов, телескопических установок да спаренных радиолокаторов.
- А за ракетой особенно важно ведь проследить в течение всего ее полета, - замечает инженер-полковник Шахов. - Только это дает возможность определить ее траекторию и скорость.
- Вот именной - оживленно кивает обрадованный поддержкой Загорский. - Мы применяем для этого не только радиолокаторы, но и специальный следящий телескоп, смонтированный на поворотном лафете. Так что, в общем, не знаю, что они тут могут высмотреть, кроме разве только вспышек при запуске ракет.
- А вы не успокаивайте себя этим, - строго замечает полковник Астахов. - Если им и не удается с помощью "ежа" выведать что-либо существенное, то для пропагандистских целей он себя вполне оправдывает.
- А почему все вы с такой уверенностью говорите об этом гипотетическом "еже"? - удивляется подполковник Загорский. Его ведь никто не видел.
- Его видел ефрейтор Чукреев, - убежденно говорит Уралов.
Полковник Астахов достает из своей полевой сумки отпечатанные на машинке листки и медленно читает:
- "В наш век кибернетики и абсолютного оружия возникает вопрос о необходимости абсолютной разведки. Такой разведки, от беспристрастного и всевидящего ока которой не укроется ни один секрет. Мы успешно решаем сейчас эту задачу. Свидетельством тому получаемые нами изображения советского полигона ракетного оружия. До недавнего времени ни один из наших агентов не мог и мечтать достаточно близко подобраться к подобным объектам..."
" Это перевод статьи одного из руководителей НАТОвской разведки, - поясняет Астахов. - Ясно вам теперь, что мы на верном пути?
- Да уж яснее ясного, - мрачно произносит подполковник Загорский.- В последнее время проваливались они много раз со своей разведкой, а теперь, видно, норовят взять реванш...
- Ну-с, а что же мы предпримем в связи с этим? - нетерпеливо спрашивает Шахов.
- Нам нужно будет не только обезвредить, но и взять, так сказать, живьем этого "электронного Пауэрса", - усмехается Астахов. - Таков, во всяком случае, приказ. Я не знаю, как мы это сделаем, но приказ должен быть выполнен. Мы сможем тогда продемонстрировать "ежа" иностранным журналистам на пресс-конференции, как когда-то демонстрировали им обломки пауэрсовского У-2. Думаю, что это произведет на них впечатление, ибо НАТОвский бюллетень расписывает их "электронного шпиона" как абсолютно неуязвимого. Считают они также, .что никому не удастся раскрыть секрет его конструкции. Тут, конечно, имеется в виду его способность к "самоубийству". Но они в свое время и У-2 считали неуязвимым, а Пауэрса тоже ведь снабдили всем необходимым для самоубийства.
- А не попытаются они перевести "ежа" в другое место? - с тревогой спрашивает Уралов.
- Не думаю. Это ведь не так просто. На всякий случай, однако, все наши полигоны и соответствующие организации уже оповещены и находятся настороже. А чтобы подольше удержать этого "ежа" здесь, мы попробуем заинтересовать его хозяев возможностью обнаружить на полигоне Загорского какие-нибудь новинки.
Все с недоумением смотрят на Астахова. Особенно встревожен подполковник Загорский.
- Почему бы, например, не инсценировать нам подготовку к испытанию совершенно нового типа ракет? - поясняя свою мысль, хитро улыбается Астахов.
Ночевать полковник устраивается в той же комнате, в которой уже обосновался капитан Уралов. Они решают лечь пораньше, с тем чтобы завтра подняться на рассвете. Заснуть, однако, долго не удается ни капитану, ни полковнику. Астахов часто переворачивается с боку на бок, проклиная шумные пружины своего дивана.
- Вы все еще не спите? - негромко окликает его Уралов.
- Не спится, няня... - кряхтит полковник.
- Может быть, поговорим тогда?
- Давайте попробуем.
Под Ураловым резко скрежещут пружины, и Астахов видит, как стремительно возникает на фоне оконного переплета силуэт его головы с всклокоченными волосами.
- А не могли мы прозевать все это?.. - безо всяких предисловий спрашивает он полковника. - Не заметить, что нам "ежа" подбросили?
- Вначале и мне казалось, - признается Астахов. - Я тогда думал ведь, что генерал случайно послал меня проверить состояние секретности на полигоне Загорского.
- А разве было не так?
- В том-то и дело, что это не было случайностью. Конечно, генерал и сам тогда ничего еще не знал конкретно, но у него уже были основания насторожиться. Ему, оказывается, было известно, что наша станция "Дельта-17", контролирующая эфир западнее полигона Загорского, трижды засекла какие-то подозрительные импульсы. Разгадать их назначение не удалось, но было все же установлено, что излучались они остронаправленной антенной. Удалось также совершенно точно определить их "трассу", так сказать. Тут-то и выяснилось, что начинается она на полигоне Загорского, так как станция "Дельта-16", расположенная несколько восточное, приняла только случайные отражения, "зайчики" от этих импульсов. Следовательно, даже до снимков полигона Загорского, появившихся в печати, мы заподозрили неладное и начали искать "электронного шпиона", хотя и не знали тогда, что он электронный.
- Да, теперь мне это ясно, - с облегчением произносит Уралов, и силуэт головы его так же стремительно опускается вниз, видимо, капитан снова ложится. - И знаете, что еще меня убеждает в том, что мы все равно этого бы не прозевали? уже спокойным голосом продолжает он. - Не только совершенство аппаратуры наших станций "Дельта", но и бдительность наших войсковых связистов. Старшего лейтенанта Джансаева, например...
- А ефрейтора Чукреева вы не считаете разве?
- Да, и ефрейтора Чукреева тоже, конечно, - соглашается Уралов. - Вряд ли стал бы он охотиться за подобной кибернетической штукой, если бы думал, что это обычный еж. Я спрашивал солдат - ежей здесь сколько угодно, стало быть, никого этим не удивишь...
- Ну, а теперь спать! - тоном приказа произносит полковник и натягивает на голову простыню.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Весь следующий день капитан Уралов усердно изучает фотографию полигона, сделанную почти три месяца назад. С помощью подполковника Загорского ему удается установить, что снимок этот был произведен в период между первым и пятым мая, так как на нем обнаруживаются первомайские плакаты и лозунги, висевшие в эти дни на стенах одного из зданий.
