Сергей Фёдорович кашлянул и встал из продавленного кресла. Задел ногой пустую бу-тылку; она покатилась, звеня, в угол. Покачиваясь и помогая себе тростью, Зак направился в ванную комнату, где до упора открыл кран и, дождавшись, когда вода в хлещущей струе станет до невыносимого холодной, почти ледяной, сунул под неё голову. Потом, сопя и отхаркиваясь, высушил волосы полотенцем, окликнул сквозь дверь сестру:
- Так что Володька-то - молчит?
- Молчит, - вздохнула Анастасия Фёдоровна. - Ни словечка не выпытать.
- Молодец, - одобрил Зак. - Настоящий мужик растёт.
- Дурак он растёт! - заявила сестра безапелляционно. - Они ж его покалечат!
- Небось не покалечат, - проворчал Зак, выходя из ванной. - Ну что, пойдём разбе-рёмся?
2.
- Что хоть за парни? - спросил Сергей Фёдорович сестру, когда они вышли из дома, направляясь к ближайшей троллейбусной остановке; Зак сильно прихрамывал.
- Да из горлопанов дворовых, - жаловалась Анастасия Фёдоровна, семеня то по пра-вую руку от него, то по левую. - Юрка Шнырёв у них заводилой. Тюрьма по нему, окаянному, плачет.
- Уж сразу и тюрьма! - усомнился Зак. - Что ты о нём сказать можешь? Или - что со-седки твои о нём говорят?
- Уголовник он, - убеждённо продолжала Анастасия Фёдоровна. - На седьмом классе школу забросил, живёт без отца, а мать пьёт - он и делает, что захочет. Старших-то никого не трогает, и своим заказал трогать - боится ещё, а вот мальчишкам проходу не даёт.
- Девчонкам, надо полагать, тоже? - пробурчал Зак.
- Что ты спросил?
- Так, ерунда. Значит, говоришь, Юрий Шнырёв? Как его по батюшке?
- Зачем тебе? - удивилась сестра. - Он безотцовщина, ворюга...
Зак остановился, уперев трость в асфальт.
- Послушай, женщина, - сказал он проникновенно, - если я спрашиваю, значит, мне есть "зачем". И если тебя спрашиваю я, и ты знаешь ответ на мой вопрос, то лучше бы тебе его выдать немедленно и без дополнений.
Анастасии Фёдоровне впору бы обидеться на подобного рода отповедь, но она была род-ной сестрой Зака и знала все его причуды наперечёт, а потому не обиделась и спокойно так отвечала:
- Викторович - его отчество.
Зак кивнул и зашагал дальше.
Конкретного плана действий у него пока не имелось. И направлялся он к дому сестры с намерением прояснить обстановку и этот план выработать. Однако обстоятельства заставили его действовать немедленно и без всякого плана. Стоило Заку с сестрой вылезти из троллей-буса на остановке у кинотеатра "Молодёжный", как Анастасия Фёдоровна схватила Зака за руку и сказала тоном ниже, почти шёпотом:
- Вон они сидят. И Шнырёв здесь. Высокий, в куртке.
Зак повернулся и посмотрел.
Действительно, на ступеньках высокой каменной лестницы перед входом в кинотеатр "Красный луч" сидела, потягивая пиво, троица рослых парней - все коротко стриженные, не по годам развитые и чем-то очень похожие друг на друга.
- Та-ак, - обронил задумчиво Зак. - Мне везёт...
И, поигрывая тростью и даже перестав прихрамывать, двинулся к парням.
- ...он мне... а я ему... за это и в лоб... - услышал Зак обрывок разговора.
- Здравствуйте, молодые люди, - сказал Сергей Фёдорович, подойдя к парням вплот-ную.
Шнырёв - он сидел посередине, одетый поприличнее своих друзей в лёгкую, но дорого-го покроя куртку, вельветовые узкие брюки и тяжёлые башмаки с тупыми концами - поднял голову и, недобро прищурясь, окинул Зака изучающим взглядом. Хищник. Не увидев в старике с тростью сколько-нибудь значимой величины, Шнырёв расслабился, отхлебнул пива и спро-сил, презрительно растягивая слова:
- Кто это, мужики? Чей пращур?
- Не мой, - тут же откликнулся тот из приятелей Шнырёва, что сидел слева.
- И не мой, - подхватил сидевший справа.
- Совершенно верно, - вежливо подтвердил Зак. - Я не имею чести состоять в родст-венной связи с кем-либо из вас. Однако у меня есть к вам дело...
- Ты бы, мужик, представился, - грубовато перебил его Шнырёв.
- Сергей Фёдорович меня зовут, - сказал Зак с достоинством. - А вы, насколько я по-нимаю, Шнырёв Юрий Викторович?
Шнырёв отставил бутылку с пивом в сторону и поднялся. Он по-прежнему не видел угро-зы в этом тщедушном "пращуре", но то, что "пращур" откуда-то знает его полное ФИО, Шнырё-ву не понравилось. Очень. Как и любой другой хищник на его месте, он предпочёл занять бо-лее удобную для самообороны позицию.
В правом кармане у него нож, понял Зак. Но он ему не поможет. Низкого полёта чижик. Зак улыбнулся.
- Откуда ты меня знаешь?
- Разве это важно? - Зак чуть наклонил голову.
- Слушай, дед, фуфло кончай гнать, а? Или говори, кто тебя навёл, или проваливай.
- Ну что ж, я готов изложить причины, по которым оказался здесь. Только прошу вы-слушать меня внимательно и без эмоций.
Двое приятелей Шнырёва при этих словах встали на ноги, обменялись озабоченными взглядами. Теперь полный комплект. Поехали!
- Представьте, Юрий Викторович, следующую ситуацию, - начал обработку Зак. - Живёт на белом свете человек, который терпеть не может зла в любых его проявлениях. Чело-век этот немолод и достаточно опытен, чтобы отличить и выявить зло в какие бы одежды оно не рядилось. Впрочем, в данном конкретном случае сомнений о характере совершённого зла у этого человека не возникло, и он поспешил нейтрализовать зло в зародыше, пока оно ещё не выросло, не окрепло, не пустило корни. Это ведь очень страшная штука, Юрий Викторович, - зло, пустившее корни...
- Короче, - с отчётливой угрозой сказал Шнырёв, - дед, у тебя, верно, крыша поехала!
- Этот человеку, - продолжал Зак как ни в чём не бывало, - не нуждается в наводчи-ках. Он чувствует присутствие зла, его отвратный запах, смрад и испорченное дыхание. Приня-то считать, что зло по природе своей не искоренимо, но этот человек думает иначе и не соби-рается капитулировать. И люди верят ему и зовут его на помощь, когда количество зла перехо-дит допустимый человеческим обществом предел.
- Ты это к чему, дед? - в голосе Шнырёва прозвучала угроза.
- И вот надо же случится такому, - не пожелал прояснить ситуацию Зак, - что дошли до этого человека слухи, будто живёт-существует на белом свете компания неплохих в общем-то ребят, посчитавших, правда, себя почему-то необыкновенно крутыми, право имеющими. И всё бы ничего, но ребята эти захотели делом доказать свою "крутость" и своё право. Со свер-стником, как принято, начали: одному по зубам нащёлкали, другому глаз подбили...
- А-а-а, - протянул Шнырёв - как показалось Заку, облегчённо. - Кто-то из сявок вяк-нул. Дед, ты чей родич? Скажи, не стесняйся - от внука твоего больше жалоб не поступит.
Дурак, с некоторым разочарованием подумал о Шнырёве Сергей Фёдорович. Опасность чует, но дальше носа своего видеть ничего не хочет. Долго в вожаках не продержится - сме-тут.
