Но растительные яды, хотя и пугали своей многочисленностью, составляли лишь малую толику того, что должен был выучить Баррент. Он был обязан знать все о ядовитых животных суши, моря и воздуха, о некоторых разновидностях пауков и змей, о таких неорганических ядах, как мышьяк, ртуть и висмут. А еще были едкие яды — азотная, фосфорная и серная кислоты. И вдобавок ко всему — стрихнин, муравьиная кислота, скополамин…
От каждого яда имелось одно или несколько противоядий, но эти сложные, составленные в осторожных выражениях формулы, как подозревал Баррент, обычно успеха не имели. Что еще больше осложняло дело, эффективность противоядия зависела от правильности определения использованного яда. А симптомы, вызываемые одним ядом, часто были похожи на симптомы другого.
Читая книги, Баррент размышлял над этими проблемами. А в результате, обслуживая своих первых клиентов, он заметно нервничал.
Впрочем, вскоре он убедился, что многие его страхи были совершенно беспочвенны. Хотя Институт ядов рекомендовал для употребления более дюжины ядов, большинство отравителей упорно использовали мышьяк и стрихнин — очень дешевые, надежные и чрезвычайно болезненно действующие яды. У остальных отравляющих веществ были самые разные недостатки. У синильной кислоты — легко распознаваемый запах. Ртуть было очень трудно ввести в организм. Разъедающие яды типа серной кислоты при всей зрелищности своего действия были весьма опасны и для того, кто ими пользовался. Борец или мухомор были, конечно, превосходны, не стоило сбрасывать со счетов и белладонну, а бледная поганка обладала своим мрачным очарованием. Но это были яды прежнего, праздного века. Нетерпеливое молодое поколение и, особенно, женщины, составлявшие почти девяносто процентов отравителей Омеги, — довольствовались обыкновенным мышьяком и стрихнином.
Омегянки были старомодны и консервативны. Великое искусство отравлений их совершенно не интересовало. Для них главными были не средства, а цели, достичь которых требовалось как можно дешевле и быстрее. Омегянки славились своим здравым смыслом, и хотя энергичные теоретики из Института ядов и пытались продавать сомнительные микстуры типа «контактного» яда или «трехдневной плесени» и упорно работали над внедрением сложных и ненадежных средств, для которых требовались осы, острые иглы и двойные стекла, такие яды почти не пользовались популярностью среди женщин. Простой мышьяк и быстродействующий стрихнин продолжали оставаться главной опорой торговцев ядами.
Вполне естественно, это значительно упрощало работу Баррента. Он достаточно легко овладел необходимыми навыками и сразу применял рвотные средства, делал промывание желудка и давал нейтрализующие препараты.
Правда, у него были некоторые затруднения с клиентами, упорно не желавшими верить, что их отравили чем-то столь заурядным, как мышьяк или стрихнин. В таких случаях Баррент прописывал разные коренья, травы, прутья и гомеопатическую порцию яда. Но в первую очередь он обязательно применял рвотное и давал нейтрализующий препарат. А между ними устраивал промывание желудка. Об этом он никогда не забывал.
После того, как Баррент обосновался на новом месте, его навестили Дэнис Фурен и Джо. Фурен временно устроился в доках разгружать рыбачьи лодки. А Джо организовал ночную игру в покер среди правительственных служащих Тетрахиды. В статусе они оба продвинулись не слишком далеко — до сих пор не совершив ни одного убийства, они смогли стать всего лишь Постоянными Жителями Второго Класса. Они явно нервничали во время светской беседы со Свободным Гражданином, но Баррент сумел добиться-таки непринужденной атмосферы. В конце концов, на Омеге они были у него единственными друзьями, и он вовсе не собирался терять их из-за разницы в социальном положении.
Почти ничего нового о законах и обычаях Тетрахиды Баррент от них узнать не смог. Даже Джо не сумел ничего выяснить у своих друзей — правительственных служащих. На Омеге закон хранился в тайне. Старожилы использовали свое знание закона для поддержания своей власти. Конкуренты в лице новичков им вовсе не были нужны. Эта система оправдывалась и подкреплялась доктриной неравенства всех людей, лежавшей в основе юридической системы Омеги. Благодаря запланированному неравенству и принудительному невежеству, власть и статус оставались в руках старожилов.
Конечно, полностью остановить социальное перемещение людей снизу вверх было нельзя. Но его можно было замедлить, не поощрять и сделать чрезвычайно трудным и опасным. На Омеге с законами и обычаями приходится знакомиться путем проб и ошибок.
Хотя магазин противоядий отнимал у Баррента большую часть времени, он не прекращал своих попыток отыскать девушку. Но даже намека, что она вообще существует, он не сумел обнаружить.
Он подружился с соседними лавочниками. Один из них, Дэмонд Гаррисбург, был веселым усатым молодым человеком, владельцем продовольственного магазина. На Омеге такая профессия была несколько нелепа, но, как объяснил Гаррисбург, даже преступники должны есть. А это делало необходимым существование фермеров, рабочих пищевой промышленности, упаковщиков и продовольственных магазинов.
Гаррисбург довольствовался тем, что его бизнес был ничуть не хуже более традиционных омегеанских промыслов, так или иначе связанных с насильственной смертью. Кроме того, дядя жены Гаррисбурга был министром общественных работ. С его помощью Гаррисбург надеялся получить сертификат на убийство — очень важный документ, дававший право на убийство в течение шести месяцев, и таким образом продвинуться до статуса Привилегированного Гражданина. Баррент кивал, соглашаясь. Но он гадал, не решит ли жена Гаррисбурга, худая беспокойная женщина, раньше отравить своего мужа, который ее, судя по всему, не удовлетворял. А развод на Омеге был запрещен.
Другой его сосед, Тем Рэнд, был долговязым смешливым человеком лет сорока с небольшим. Через всю щеку, из-под левого уха почти до уголка рта у него тянулся шрам от ожога — сувенир, подаренный ему полным надежд соискателем статуса. Но соискатель выбрал не того человека.
Тем Рэнд владел оружейным магазином, постоянно тренировался в стрельбе и всегда носил с собой образцы своего товара. Согласно свидетелям, он совершил образцовое контрубийство. Тем мечтал стать членом Гильдии Убийц. Его заявление в эту древнюю и строгую организацию было поставлено на очередь, и он имел шанс быть принятым в пределах месяца. Баррент купил у него пистолет. По совету Рэнда он выбрал иглолучевой пистолет марки «Джеймисон-Тайр», стрелявший быстрее и точнее, чем любое другое стрелковое оружие, и имевший такую же убойную силу, как и крупнокалиберная пуля. Разумеется, иглолучевой пистолет, в отличие от теплового оружия, которым пользовался прежний владелец магазина противоядий, не обладал способностью убивать все живое в радиусе шести дюймов от цели. Однако, широкое рассеивание смертоносной энергии тепловых лучеметов поощряло малую меткость. С таким оружием стрелок становился беззаботным, а это, как правило, до добра не доводило. Из теплового пистолета мог стрелять всякий, но чтобы эффективно использовать иглолучевой, нужно было постоянно практиковаться. И практика себя окупала. Хороший иглолучеметчик стоил больше двух стрелков из теплового оружия.
