Войдя в вестибюль, Матью направился прямо к окошку регистратора. Медсестра набрала его фамилию на клавиатуре, бросила на него быстрый взгляд и протянула руку к телефону, стоящему отдельно от других.
— Мистер Матью Фрэнки ожидает в приемной, — сказала сестра не набирая номера и не представляясь. Вез обычной улыбки она повернулась к Матью и сказала:
— Одну минуту, сейчас к вам выйдет главврач. Вы можете подождать его там, в кресле.
Матью послушно двинулся в указанном направлении. Опускаясь в кресло, он поймал долгий, сочувственный взгляд медсестры. В другое время он не удержался бы от того, чтобы остаться у окна и перекинуться парой слов. Действительно, чуть больше чем через минуту появился главврач.
— Мистер Фрэнки? — он сделал приглашающий жест, и Матью последовал за ним.
Матью встречал его и раньше, на двух-трех конференциях, но они не были представлены друг другу.
— Прошу, — главврач пропустил Матью в кабинет. — “Фурье”,- вспомнил, наконец, Матью. Они сели в кресла, стоящие по обе стороны от маленького столика.
— Выпьете что-нибудь?
— Нет, впрочем, да, — Матью пошевелился и переменил позу.
Фурье встал, бросил в бокалы лед и плеснул порядочно виски. Вернувшись в кресло, он протянул бокал Матью. Сделав большой глоток, Матью откинулся на спинку. Фурье посмотрел на него внимательно, поставил бокал и спросил почти утвердительно:
— Вы в курсе дела?! — Матью кивнул.
— Я получил утром мейл от вашего директора, — главврач явно почувствовал облегчение. — Очень сожалею и сочувствую. В отношении дальнейших процедур, все уже выполнено. Состояние миссис Фрэнки хорошее, вы, собственно, можете взять ее домой. Если что-то будет беспокоить ее или вас — звоните немедленно. — Фурье поднял бокал и отпил, наконец, бренди.
— Еще? — спросил он, видя что Матью уже прикончил свою порцию.
— Спасибо, достаточно, — тот вяло покачал головой.
— Мы еще ничего не говорили миссис Фрэнки, но она подозревает неладное, — Фурье смотрел на Матью в упор. — Будет лучше, если вы сообщите ей все сами. Вы в состоянии?
— Сукин сын, — подумал Матью, произнося вслух обычное:
— Да, не волнуйтесь, со мной все в порядке. — Не дожидаясь продолжения, Матью встал и пошел к двери.
— Комната 1508. — Сказал Фурье ему в спину, но Матью никак не среагировал.
* * *
— Что-то не так, Мат? — Кэрол села на постели, как только он открыл дверь. — Что-то не так?
Кэрол дрожала, и Матью сел рядом на кровать и обнял ее за плечи.
— Скажи мне, Мат, ты знаешь, что происходит? Ты видел Говарда? Что-то не так?
Что с ним? — Кэрол просто трясло.
Матью накинул на ее плечи халат и снова сел рядом.
— Где Говард? Ты его уже видел?
— Нет, — выдавил Матью. Это было первое слово, которое он произнес в комнате.
— Где он, где они его держат? Что с ним, Мат, он умер?
— Нет, — повторил Матью, — не думаю…
— Матью, ты с кем-нибудь говорил? Кто-нибудь с тобой говорил? — в голосе Кэрол звучало такое отчаяние, что Матью тоже пробрала дрожь.
— Да…
— И что? Что тебе сказали? Лучше сразу все!.. — Кэрол умоляюще всхлипнула.
Матью набрал полную грудь воздуха.
— Боюсь, что мы никогда не увидим его, Кэр. Плохой биогенетический тест, очень плохой, много ниже нормы. Я видел его утром в BGTI…
— Говарда?!! — Кэрол отпрянула от Матью и смотрела на него широко открытыми глазами.
— Тест, его результаты, — Матью сглотнул. — Много ниже границы “NC”.
Кэрол медленно опустилась на кровать. Она продолжала безотрывно смотреть на Матью. Молчание затянулось. Матью встал и подошел к окну. Минут десять он стоял ни о чем не думая, уставившись на панораму города. Когда он повернулся обратно, он встретил все тот же взгляд широко открытых глаз жены. Кэрол не прерывала молчания. Она была замужем за экспертом BGTI и вот уже шесть лет невольно участвовала в обсуждении проблем генетики и тестирования. Она молчала, прекрасно понимая, что никакая сила на свете не вернет ей ее Говарда, если это все не дурной сон.
* * *
Америка, как всегда, определяла свои временные ориентиры по громким судебным процессам. Часто достаточно было сказать, что события происходили во времена суда над О. Джей. Симпсоном, как сразу становилось ясно, что имеется в виду.
Несколько последних лет всеми средствами массовой информации пропагандировалась идея о “Генетической Чистоты”. До истории с “вычислением” СПИДа генетика несколько лет пребывала в кризисе. Проекты “Геном” вызвали слишком много неоправданных надежд, и начальная эйфория сменилась на глубокое разочарование.
Финансирование резко сократилось, и вся отрасль пребывала в апатии. Операции генной трансплантации сократились до минимума. После нашумевшего открытия картина резко изменилась. Конечно, прошли годы, в течение которых СПИД еще взымал свою дань, но пришел тот день, когда у первого зараженного после операции генной коррекции зафиксировали отсутствие ВИЧ. Через рекордно короткий срок FDA отменила ограничения на генное лечение СПИДа, и все снова ожило. Сотни миллиардов только разжигали аппетит. Биогенетические фирмы повели массированное наступление и по всему фронту. Строго говоря, мутационное происхождение СПИДа оставалось лишь одной из гипотез, однако уж слишком выгодно было сделать ее “единственно верной”, что обещало баснословные прибыли.
Конкуренты объединились для достижения обшей цели, и их главной мишенью стала FDA. Родственники больных, умерших от СПИДа, предъявили чиновникам FDA огромные иски за проволочку в принятии решения, которое могло бы спасти от смерти их родных. Понятно, что те несколько месяцев с момента первого удачного опыта лечения и до официального разрешения были фатальными для многих, кому было отказано в лечении со ссылкой на законодательный запрет. Поначалу само возбуждение подобного рода дел казалось проблематичным, ведь по сути, нельзя подать в суд на законодательный орган за принятие или не принятие закона. Но просочились сведения, что из-за небрежности дело провалялось три недели без движения и, вообще чуть-ли не потерялось. Выл раскопан соответствующий прецедент, позволивший протолкнуть один из исков на рассмотрение. За ним последовало еще несколько.
Часть дел была инспирирована фармацевтическими и биогенетическими фирмами якобы от имени родственников потерпевших. Выли наняты лучшие адвокаты, гонорары которых оплачивались фирмами. Не только США, но и весь мир следил за ходом нескольких самых громких процессов. FDA превращалась в символ бюрократии и врага человечества. Казалось, что вот-вот будут созданы прецеденты, на основании которых можно будет сделать прорыв и вновь легализовать и другие генные трансплантации. В критический момент вмешались Верховный Суд и Конгресс, положившие конец судебной истерии и объявившие поданные иски заведомо незаконными. Почти сразу же был поднят новый флаг — “Генетическая чистота”.
