— Но точные науки… — попытался возразить Гудков.
— Точные науки, — презрительно произнес Пинчук. — Голубчик! Сплошная казуистика эти точные науки. Давайте-ка лучше спать. Утро вечера мудренее.
— Давайте, — согласился Гудков. — Завтра все станет окончательно ясно. Причем лучше бы встать пораньше. Ведь Штуб говорит, что при появлении этой штуки бывает разброс плюс-минус полчаса.
— Еще и этот разброс, — недовольно пробурчал Пинчук. — Очень оригинальная система. Какой-то плюс-минус…
— А что вам не нравится?
Пинчук шумно заворочался в гамаке.
— Да вы, голубчик, сами прекрасно знаете, что для периодических явлений характерна именно строгая периодичность. Солнце, скажем, встает себе и встает в одно и то же время. Парапсихологические явления, наоборот, свободны от всякой периодичности. А здесь какой-то плюс-минус.
— По-моему, вы не правы, — не согласился Гудков. — Многие астрономические события повторяются, но без явной периодичности. Например, солнечные затмения. Просто в космосе мною разных периодических явлений, и они накладываются друг на друга. Происходит суперпозиция, начинаются биения…
— Суперпозиция, биения… — недовольно повторил Пинчук. — И где это вы, голубчик, поднахватались такой казуистики?
— Оно, — с облегчением сказал Штуб. Пинчук вскочил на ноги, придерживаясь за скобу (опыт — дело великое!), задрал лицо к небу. Гудков тоже посмотрел вверх, однако вставать с полу не стал. Просто чуть откинулся назад для удобства.
Они уже с час сидели втроем в астрономическом отсеке «Астрокупола». Обещанный срок миновал, даже с учетом разброса. Наташа сюда не пошла. «Мне надо в другое место». Волновалась, ломала пальцы и грызла ногти. Волновался и Штуб-старший. Правда, старый гриб не показывал виду, ногтей не грыз. Пинчук был, как и вчера, невозмутим и преисполнен собственной значительности. А Гудкову было просто интересно. Глазеть на них обоих, да и на небо. Его-то брать не собирались, сам напросился. И…
— Вот уже и оно, — повторил смотритель радиомаяка Михаил Кристофорович Штуб торжественно и облегченно.
Все смотрели, куда он показывал. Лицо Пинчука изменилось, перестало походить на лицу детектива. Парадокс — именно в тот момент, когда появился преследуемый. Светлая точка, на которую показывал Штуб, возникла совсем близко — казалось, сразу же за прозрачной крышей астрономического отсека. Она быстро росла.
Гудков поглядел на дисплей дальномера. Естественная реакция профессионала. У себя на катере он привык к светлым растущим точкам. Там это были метеориты. Когда они появлялись, их следовало уничтожать. Для этого нужно было знать их координаты в обоих мирах — в обычном и в пространстве скоростей.
Дальномеры на Цирцее стояли совсем другие. Совсем не такие, как в кабине его катера. Здесь на дисплей выводились только пространственные координаты объекта. Конечно, потом, по записи, можно восстановить и скорости. Только это не очень надежно, вычислять скорости по координатам. Производные всегда плохо вычисляются. Да и ждать долго. «Часа полтора»…
Гудков несильно оттолкнулся ногой и плавно, на ходу опрокидываясь навзничь, вылетел в коридор. Никто, кажется, этого не заметил. Штуб и Пинчук смотрели вверх, задрав головы. Будто можно что-нибудь увидеть так, простым глазом. И как может Пинчук за раз рассмотреть больше, чем обнаружил за месяц профессионал-наблюдатель Штуб? А все, что заметил смотритель, есть в докладной записке, которую…
Гудков потянул на себя внутреннюю дверь тамбура. Там, внутри, стоял человек в скафандре. Так. «Мне надо в другое место». Знала, что он поторопится сюда. Вычислила его действия, его реакцию. Молодец, Наташа. Лучшие психологи — женщины, кем бы они ни работали…
Она держала в руках еще один скафандр и протягивала ему. Его собственный скафандр с личным номером. Других скафандров в ее руках не было. Знала, что будет один. Ах, какой молодец…
Гудков натянул скафандр, застегнул молнию на груди. Быстро, но без спешки. Опустил на голову пнем. Она уже открывала внешний люк. Воздух со свистом рванул в пустоту. Этакий микровзрыв. Теперь внутреннюю дверь не откроешь никакой силой. Ничего, пусть глазеют на небо изнутри. Все равно в кабине только два места…
Придерживаясь за край дверного проема, Гудков шагнул наружу. Звездная ночь, но вот он, катер, освещен нацеленным на нет прожектором. Кто включил прожектор? Ясно, кто. Все предусмотрела.
Он сильно оттолкнулся нова от края проема и полетел к катеру. Попал в невидимый луч прожектора, весь засиял. Его тут же накрыла тень девушки.
Она догнала его, пролетела совсем близко, вышла вперед. Стройная даже в скафандре. Не все люди в скафандрах выглядят одинаково, понял он вдруг. Летела впереди, тоненькая, стройная, длинноногая. Луч сверкал на ее одежде. Быстро идет, уверенно. Долетит без коррекции. Молодец. Тренировка, великая вещь… Наверняка бывала на Фобосе.
Его собственная тень на нее не падала, шла мимо. Впрочем, у него уже вообще не было тени. Он погрузился в темноту, шел вне луча. И, следовательно, летел сейчас не к катеру, а чуть мимо. Ничего, дело поправимое…
Он достал газовый пистолет. Она уже подлетала к катеру. Он выстрелил назад не глядя. Никого там нет, просто не может быть. Он снова вплыл в луч, скафандр засверкал. Она ждала его, крепко ухватившись за шасси катера. Он подплывал к ней прямо, протянул руку. Она протянула свою. Их ладони встретились. Рука девушки была сильной, легко погасила инерцию его движения. Сама она даже не сдвинулась с места.
Он отнял руку, взялся за затвор люка. Крышка легко откинулась: и внутри, и снаружи — вакуум. Он пропустил Наташу вперед, нырнул следом за ней в темноту кабины, закрыл за собой люк. Теперь они были здесь, у нет дома. Она уже пристегивалась в кресле стрелка, в котором только вчера сидел психолог и которое целых два месяца до этот пустовало. С ума сойти. Он занял свое место, дал наддув кабины, врубил аппаратуру и пристегнулся. И посмотрел на часы. Всего две минуты назад он еще скучал в астрономическом отсеке. Неплохой результат, хотя и не рекорд…
Он отстегнул шлем, откинулся в кресле. Наконец-то начиналась работа. Его работа, в которой он был профессионалом.
Цель он нашел сразу. Светящаяся точка заметно раздулась, стала светящимся шаром с темным ядром в центре. Не только потому, что прошли уже две минуты. Она раздулась не сама, ее увеличили видеолокаторы. Они взяли ее сразу, как только включились. Вышколенные локаторы. Знают свое дело. Что им брать еще, если не эту цель…
Она чуть заметно пульсировала. Он глянул на цифровой индикатор и мысленно присвистнул. Цель плясала на месте, скорость пляски была сумасшедшей. Такую никогда не получишь по записи координат. При дифференцировании все усредняется напрочь.
