Я открыл дверь и увидел человека, которого несомненно знал, но никак не мог припомнить. Я уж было подумал, что он связан с родительским комитетом, как тот представился сам.
– Здравствуйте, мистер Гор. Вы, наверное, меня не помните. Моя фамилия Тримбл, я преподаю математику вашему Мэтью.
Когда мы вошли в гостиную, Мэри его узнала.
– Здравствуйте, мистер Тримбл. Мэтью наверху, готовит уроки. Позвать его?
– Нет, миссис Гор. Я хотел видеть именно вас. Конечно, из-за него.
Я предложил гостю сесть и вынул бутылку виски. Он не возражал.
– Вы чем-то недовольны, да? - спросил я.
– Что вы, что вы! - поспешил заверить мистер Тримбл. - Совсем нет. Надеюсь, ничего, что я зашел? Я не по делу, скорей из любопытства. - Он снова помолчал, глядя то на меня, то на Мэри. - Это вы математик, да? - спросил он меня.
Я покачал головой:
– Не пошел дальше арифметики.
– Значит, вы, миссис Гор?
Теперь головой покачала она:
– Что вы, мистер Тримбл! Я и арифметики-то не знаю.
Тримбл удивился, даже как будто огорчился.
– Странно, - сказал он, - а я думал… Может, у вас есть такой родственник или друг?..
Головой покачали мы оба. Мистер Тримбл удивился еще больше.
– Странно… - повторил он. - Кто-нибудь ему да помогал… верней, подавал мысли… как бы тут выразиться… - он заторопился. - Я всей душой за новые мысли! Но, понимаете, две системы сразу - это скорей собьет ребенка, запутает… Скажу откровенно, ваш Мэтью не из вундеркиндов. До недавних пор он учился как все - ну, чуть лучше. А теперь… Как будто его кто подталкивает, дает материал, но слишком сложный… - Он снова помолчал и прибавил смущенно: - Для математического гения это бы ничего… он бы даже удовольствие получал… а для вашего Мэтью трудновато. Он сбивается, отстает.
– Я тоже буду с вами откровенным, - отвечал я. - Ничего не понимаю. Он что, рвется вперед, перепрыгивает через ступеньки?
– Нет, нет! Тут просто столкнулись разные системы. Ну, словно думаешь на двух языках сразу. Сперва я не понимал, в чем дело, а потом нашел обрывки черновика. Вот, взгляните.
Он склонился над бумагой и писал не меньше получаса. Мы явно разочаровали его, но кое-что я понял и перестал удивляться путанице в голове у Мэтью.
Тримбл касался недоступных мне областей математики, и я простился с ним не без облегчения. Однако нас тронуло, что он ради Мэтью тратит собственное время, и мы обещали разобраться в этой истории.
– Прямо не пойму, кто бы это мог быть, - сказала Мэри, когда мы вернулись в гостиную. - Вроде бы он мало кого видит…
– Наверное, у них в школе есть вундеркинд, - предположил я. - Заинтересовал его вещами, которые ему еще не осилить. Правда, я никого такого не припомню. Ну да ладно - попробую допекаться, в чем тут дело.
Я отложил это до субботы. Когда Мэри убрала со стола и увела Полли, мы с Мэтью вышли на веранду. Я вынул карандаш и нацарапал на полях газеты: ДНДДННДД
– Что это? - спросил я.
– Сто семьдесят девять, - сказал Мэтью.
– А почему бы просто не написать 179?
Мэтью объяснил мне двоичную систему - примерно как Тримбл.
– Что же это, легче, по-твоему? - спросил я.
– Не всегда, - сказал Мэтью, - делить трудно.
– Зачем же идти кружным путем? Разве по-обычному не проще?
– Понимаешь, так ведет счет Чокки. Он не умеет по-нашему. Он говорит, очень глупо возиться с десятью дурацкими цифрами потому, что у нас десять пальцев на руке. Тут и двух пальцев хватит.
Я смотрел на бумажку и думал, как быть. Значит, Чокки… Мог бы и сам догадаться.
– Что ж, когда Чокки считает, он так и говорит Д и Н?
– Ну, вроде того… Не совсем… Это я их зову Д и Н - вместо "да" и "нет", чтоб легче было.
Я раздумывал, как справиться с новым вторжением Чокки; надо полагать, вид у меня был растерянный - и Мэтью снова стал терпеливо объяснять.
– Понимаешь, папа, сто - это ДДННДНН. Начинай справа. 1 - нет, 2 - нет, 4 - да, 8 - нет, 16 - нет, 32 - да, 64 - да. Сложи все Д, получишь сотню. Так все числа можно написать.
Я кивнул:
– Ясно, Мэтью. А теперь вот что скажи - как ты это узнал?
– Я же говорил, папа! Так Чокки считает.
Мне снова захотелось усомниться в существовании Чокки, но я рассудительно сказал:
– Ну а он откуда взял? Вычитал где-нибудь?
– Не знаю, папа. Кто-нибудь его научил, - неуверенно отвечал Мэтью.
Я вспомнил кое-какие математические загадки, которые задал мне Тримбл, выложил Мэтью и не удивился, что для Чокки и это - дело привычное.
Вдруг Мэтью как-то встряхнулся и пристально взглянул на меня.
– Папа, ты ведь не думаешь, что я сумасшедший?
Я смутился; мне казалось, что я сумел это скрыть.
– Ну что ты! Кто тебе это сказал?
– Колин.
– Ты не говорил ему про Чокки?
– Нет! Я никому не говорил, только тебе и маме… И Полли, - печально прибавил он.
– Молодец, - похвалил я его. - Я бы тоже никому не сказал. А что же Колин?
– Я его спросил, может, он слышал - есть люди, у которых внутри кто-то разговаривает? - серьезно объяснил Мэтью. - А он говорит, не слышал, и вообще это первый признак у сумасшедших. Этих, которые слушают голоса, сажают в сумасшедший дом или жгут, как Жанну д'Арк. Ну, я и хотел узнать…
– А, вон оно что! - сказал я уверенным тоном, который не соответствовал моим чувствам. - Это совсем другое дело. - Я лихорадочно и тщетно искал мало-мальски убедительную разницу. - Он имел в виду голоса, которые пророчат или, скажем, подбивают людей на всякие глупости. Те голоса ни о чем не спрашивают и не учат бинарной системе. Наверное, он читал про такие голоса, а тебя не совсем понял. Ты не беспокойся, не стоит.
Кажется, я говорил убедительней, чем думал. Мэтью радостно кивнул.
– Я бы очень не хотел сойти с ума, - сказал он. - Понимаешь, я совсем не сумасшедший.
Мэри я рассказал только о первой части нашей беседы - я чувствовал, что вторая ничего не даст, а ее растревожит.
– Все сложней и сложней, - говорил я. - Считается, что дети часто делают открытия, но они им рады, они гордятся собой. Что-то тут не то… Зачем приписывать другому свои успехи? В этом есть что-то ненормальное. А все-таки его интересы стали шире. Он теперь больше замечает. И потом, у него появилась какая-то ответственность. Тут вот что важно: может ли повредить такой кружной подход? Этот твой Тримбл вроде бы не очень доволен?
– Ах да! - перебила меня Мэри. - Я получила записку от мисс Тоуч, их географички. Я не все поняла, но в общем кажется, она благодарит нас за то, что мы поощряем интерес к ее предмету, и тактично намекает, что слишком подталкивать его не надо.
