- Не надо, - повторил он. - Люди не выносят этого. Госпожа Перетта продолжала стоять, не в силах побороть желания
заглянуть под забрало. Ведь если она сейчас уйдет, потом вряд ли когда
представится подобный случай.
- Неужели вы откажете женщине, сударь? - настойчиво, с трепетом спросила она. - Женщине, сударь!.. Не бойтесь, мне приходилось видеть и не такое!
С минуту он как бы раздумывал, потом медленно повернулся. Перетта замерла. Виски и щеки у нее словно морозом стянуло, губы свело судорогой... Она увидела мертвое лицо с закрытыми глазами, лицо, подобное уродливой желтой маске.
Госпожа Перетта покачнулась. Уайт поспешно бросился к ней и, подхватив на руки, отнес в шалаш. Он стоял перед нею неподвижно, размышляя о чем-то, потом осторожно коснулся ее волос и отдернул руку, словно его ударило током.
Госпожа Перетта открыла глаза, втянула голову в плечи, но тут же расслабилась и сдержанно вздохнула:
- Простите, сударь.
- Простите вы меня. - Он шагнул к выходу и на миг задержался. - Я должен уйти от вас. Сейчас же...
СООБЩЕНИЕ СЕДЬМОЕ
в котором читатель убедится, что Белый Скиталец значительно больше времени затратит на осмотр и раздумья, чем на разговор с господином де ле Форам.
Городок Конси, расположенный в низине неподалеку от Арденнского леса, не раз служил объектом для нашествия разбойных шаек де ла Марка: здесь они промышляли провизией и одеждой, лошадьми и оружием. Не обходили стороной и ювелиров, и даже почтенных граждан города. Люди здесь были запуганные, молчаливые.
В городке с утра хлопали двери мастерских и лавок, заключались сделки, покупались и продавались товары. По узким кривым улочкам двигались крестьянские повозки с овощами и рыбой, степенно проезжали на конях местные рыцари с настороженными глазами, ближе к стенам домов жались спешившие по своим делам женщины. Люди начинали свою обычную каждодневную жизнь, сопряженную с тревожным ожиданием. Лишь в просторном особняке главы города сеньора де ле Фора царило постоянное спокойствие и неторопливость. Этот тучный, лысеющий человек с холеным лицом вставал поздно и любил завтракать в саду. Но в то утро, о котором идет речь, господин де ле Фор проснулся раньше обычного, позвал брадобрея, и, пока тот занимался своим делом и попутно сообщал последние новости, глава города внимательно рассматривал себя в зеркале. Одна новость заинтересовала его.
- Белый Скиталец? - переспросил он, поднимая густые брови. - Позволь... Это тот самый?
Хм... Какая нелегкая занесла его сюда? Что ему понадобилось в городе? Впрочем, что ему понадобилось в городе - пока не столь важно, как то, что приехал он со стороны Перонна. Уж не является ли он человеком герцога Карла? Если так, то что об этом может подумать Гийом де ла Марк, как он воспримет появление Белого Скитальца во вверенном господину де ле Фору городе, не разгневается ли? Вот что важно. Вот на какие вопросы следует найти ответы прежде всего. А ссориться с Арденнами не резон: соседи. И без того приходится жить, как на жаровне...
- Зачем он здесь? - начал глава города издалека. Бритва в руке брадобрея на мгновение замерла.
- Трудно сказать, ваша милость...
- Это не ответ, Оливье. Вы должны все знать, во все вникать, обо всем докладывать. А пока направьте людей последить за ним: мало ли что. Пошлите лучше Гортрана и Лафаржа: эти свое ремесло знают.
Гортран и Лафарж, переодевшись в суконные камзолы, вышли из особняка на площадь, миновали несколько узких переулков и лишь на улице Дижон увидели наконец Белого Скитальца. Тот сидел на коне возле каменного забора и, наверно, давно уже наблюдал за работой красильщиков.
- Уж не собирается ли он поменять свой белый плащ на пурпур? - шепнул Гортран.
Лафарж криво усмехнулся:
- Может, жаждешь заполучить то, что на нем?
- Не откажусь: такие доспехи не носят и короли!.. Говорят, он богаче всех банкиров Франции, но страшный урод, потому никогда и не поднимает забрала.
Белый рыцарь двигался медленно, подолгу простаивал возле пекарей, ткачей, потом гончаров, гвоздарей, мясников, барышников и лишь во второй половине дня добрался до окраины, где чернели стены старой кузницы.
Лафарж давно уже нервничал и чертыхался, поэтому новая остановка вывела его из себя.
- Клянусь святым Мартином, если этот тип потащится еще куда-нибудь, я подохну с голоду, а перед смертью так отделаю его дубиной, что на нем останется кожи не больше, чем на святом Варфоломее!..
- Попридержи язык, Лафарж. - Гортран сунул руку под ремень и надавил на живот. - А от куска говядины и я бы не отказался. - Он помолчал, раздумывая. - Вот что: ступай-ка к его милости. Доложи о наших наблюдениях и спроси, что делать дальше.
Из кузницы доносился звонкий перестук молотков, над крышей колыхался легкий дымок. Двери были распахнуты. На пороге появился плечистый мастер с короткой черной бородой и в грязном фартуке и невесело оглядел рыцаря.
- Чего угодно вашей милости? - спросил он сипловатым голосом. - Коня подковать или...
- Не беспокойтесь, сударь. Я просто смотрю на вашу работу. Кузнец облегченно утер со лба пот.
- Глядите, чего ж... ежели интересно. А то вот, - кивнул он на вход, большой заказ делаем.
- Для кого?
Он пожал широкими плечами.
- То нам неизвестно. О том известно сеньору де ле Фору... Ну, извините, ваша милость, мне надо работать.
Кузнец ушел, а Белый Скиталец развернул коня и неожиданно увидел двух верховых рыцарей. Оба учтиво поклонились ему и сообщили о желании сеньора де ле Фора побеседовать с достославным гостем.
К особняку добрались кратчайшим путем, проехали мимо вооруженной до зубов охраны и оказались в большом живописном саду. Господин де ле Фор принял Скитальца в просторной беседке, один, поскольку благоразумно посчитал, что гость будет себя чувствовать с опущенным забралом свободнее, если разговор пойдет с глазу на глаз.
Познакомились.
- Не заказать ли нам чего-нибудь перекусить, господин Уайт? - спросил де ле Фор и тут же спохватился: - Ах, да, простите... - Он с сожалением причмокнул и с минуту разглядывал свою руку, положенную на столик. Полысевшая голова его уже была тронута сединой, седыми были и редкие баки. Ну что ж, обойдемся... Итак, рад приветствовать вас в нашем городе, храбрый рыцарь. Много, много наслышан. Не напрасно говорят, будто слава ваша так же прочна, как и ваш щит: ведь о вас болтают бог весть что на всех дорогах Франции. О-о, пусть это не удивляет моего отважного гостя, он сам в немалой степени заинтриговал всех своей таинственностью. По сути, никто не знает, кто вы такой, так ли богаты...
Черная щель над забралом начинала раздражать главу города, раздражали своей несуразностью и круглые прозрачные камни, искусно вделанные в шлем, и он уже начинал сожалеть о том, что пригласил незнакомца к себе: во-первых, совершенно ясно - никакой он не шпион и не человек герцога Бургундского, поскольку, как оказалось, едет из Бретани, а во-вторых, очень уж трудно вести разговор, не видя человеческого лица. Нет-нет, конечно же, господин де ле Фор поступил неосмотрительно. И если бы не этот дурак Оливье...
