— Так какие мнения? — подытожил Фил.
— Больше, чем мы взяли, без прямых проб не соберешь. Я бы послал катер, — с расстановкой протянул Соломон. Аркет колебался:
— Так, если мнения разделились, то будем обсуждать.
После краткого диспута они все же решились. Однако прежде, чем кто-либо успел дотронуться до пульта управления, прямо среди них из воздуха сконденсировался крунсянин. Хитрый любитель редкостей рассчитал правильно. Долгое время могущественный Крунс пытался заселить эту планету, расположенную посреди всех основных трасс. Но так и не сумел совладать с камнеедами, предбиотическими примитивнейшими существами, населяющими толщу породы. Планета порождала их непрерывно, а они, подобно земным термитам, пожирали любые строения на поверхности, рассеивая свои вездесущие споры. Крунсяне, само собой, не могли потерпеть, чтобы другие гуманоиды пострадали от их старых врагов. Поэтому экипаж «Викинга» с некоторым изумлением, но без паники слушал инопланетянина, говорящего на чистейшем человеческом языке:
— Мы должны вас предупредить о крайней опасности вашей посадки на эту планету. Эти… звери, — перед лицом собравшихся возник мастерски сработанный призрак экрана с изображением непонятных движущихся объектов, сразу проникнут в любой ваш механизм, заразят корабль и довольно быстро съедят его и вас…
Фил, опасаясь, что гуманоид внезапно исчезнет, поторопился спросить:
— Почему вы избегаете контактов с нами?
— Из-за соглашения с Коморрой, но они сами его нарушили.
Аркет сразу приступил к делу:
— Мы хотели бы попросить вас вернуть нам Лоулла. Пришелец стушевался, но потом тем же бодрым тоном произнес:
— Об этом вам следует поговорить с нашим советником.
— А как до нею добраться?
Опять возникла неловкая пауза, затем крунсянин ответил:
— Если хотите, завтра мы пришлем за вами катер.
— Хотим, хотим, — поспешно согласился Консорт. Инопланетянин сразу пропал, как будто бы и не был.
Из-за приборной шкалы донесся голос миссис Дитц. И когда это она успела туда залезть?
— Что-то сомнительная у него материальность. По-моему, так это просто голограмма.
* * *
Кусок, силком впихнутый, и голодному поперек горла встанет.
Сам факт, что тебя, как мальца, хочешь не хочешь, а заставляют опять учиться, неприятен. Хотя вроде с тобой ничего плохого в Школе и не делают, но настроение потом — далеко ниже нуля. Правда, считается, что это идет на пользу разведчикам, допустившим ошибки, т. е. понесшим физический ущерб при выполнении задания. Не знаю, будет ли от этого прок Роофу, а мне пришлось еще с полчаса сочувствовать ему, после того как я его оттуда, из Школы, забрал. Слушать бы мне это и дальше, да вдруг заверещал срочный вызов. Автомат информационной системы предложил мне срочно связаться с приемным залом, где якобы идет речь обо мне. О чем это, интересно знать? Пока я набирал код, Рооф удалился, как он выразился, «утешиться хорошим ужином». Усох, бедняга, на казенной диете.
Зал для приемов обширен и помпезен, так что издалека едва можно разобрать, кто это к нам прибыл. Довольно долго я провозился с настройкой, пока удалось приблизить изображение фонтана, обставленного креслами с гостями. Оказывается, это земляне уже сюда добрались. А они пошустрей, чем я о них сперва подумал. Двоих я видел тогда, вместе с Лоуллом. А вот еще новость, так новость — какой-то комморянин с ними. Первый раз, между прочим, на Крунсе. Постарше и, похоже, потощее и попротивнее Лоулла. Принимает их наш босс по внешним связям. Наконец-то слышимость сносная…
— …но принудить 120-го силой мы не можем. Вы должны сами с ним договориться как с частным лицом.
— А если он откажется? — поинтересовался землянин, которого, судя по бирке, зовут Аркет. — Ничем не можем помочь. На нашей территории действуют наши законы, — и даже ручками развел.
А сам то, я же вижу, не хотел бы отдать Лоулла на съедение этим цивилизованным каннибалам.
— Ваши действия носят провокационный характер, — резанул бледный и жесткий, как корпус корабля, коморрянин.
— А это еще вопрос, вы же первые послали Лоулла на Землю вопреки предыдущему договору. Так что теперь мы в расчете.
— Земляне сами пошли на контакт.
— Как же, как же, после того как вы им подсунули на Венере свой обветшалый блок связи…
— А зачем 120-му Лоулл, что он с ним делает? — вмешался другой землянин.
— Ничего, дома держит, — веско ответил наш дипломат.
— Неправда, — высокомерно заявил представитель Коморры, и тут я, наконец, разобрал, что его зовут господин Ут, — я никак не могу с ним мысленно связаться, а это, значит, его или вовсе убрали, или все мозги ему перевернули.
Мой сопланетник только зарозовел от злорадства:
— То, что ваши пассы через изолянт не проходят, это хорошо!
— Но ведь вы, насколько мне сказали, телепатией не владеете! воскликнул кто-то из людей, верно сам телепат.
— Ну и что? — удивился мой соотечественник, — вы же тоже левитацией не владеете, а летать летаете. Мы не можем, зато наши машины могут…
Я выключил экран. Мне было все ясно, а лезть в дипломатическое болото так же бессмысленно, как есть самого себя. Много чести… Я пошел разыскивать Лоулла. Он теперь так усердно поглощает информацию, что боюсь, как бы не занемог от старания. Конечно же, ясное дело, сидит и долбит «Формы самовыражения индивида». Едва я вошел, как он вскочил и пробормотал испуганно:
— Лучше отдай меня, 120-й. Они до тебя все равно доберутся. Да, телепатия, конечно, вещь хорошая, но все-таки неприятно, когда новость берут у тебя прямо из головы.
— А я не из пугливых. Хочешь взглянуть на них?
Лоулл некоторое время молчал и, видимо, напряженно думал. После все-таки решился: пока я опять нашел нужный канал, события, судя по всему, развивались. Наши с комморянином сородичи дискутировали, обвиваясь логическими кольцами как два удава, пытающихся задушить друг друга, а земляне ошарашенно созерцали этот процесс. Мой однопланетник то зеленел, то желтел, а господин Ут впадал то в трагический, то в патетический тон попеременно:
— Вы не имеете права держать у себя нашего человека, поскольку он есть неотделимая часть нашей цивилизации.
— Но вы сами отделили эту часть, послав ее на Землю, так что она вполне автономна.
— Вы не можете об этом судить. Мне должна быть предоставлена возможность видеть Лоулла.
— Это как захочет 120-й.
— Причем здесь 120-й! Мы говорим от имени цивилизаций, а вы мне суете эту пешку, вашего 120-го.
У нас в своем роде каждый сам себе цивилизация. Личное есть личное. Лоулл его вещь, и он как хочет так и поступает.
