Мальчишка с криком вбежал в деревню.
— Эй, дедушка! Дедушка! Посмотри на птиц! Мужчина поднял взгляд и застыл как вкопанный. Рядом
остановилась женщина. На западе голубела поверхность озера Верхнего, и взоры жителей деревушки чаще всего обращались именно в том направлении. Но сейчас их привлек маленький мальчик. Люди были совершенно потрясены увиденным — взрослых часто поражает то, что у детей вызывает лишь восторг.
Над кронами сосен летели птицы. Они образовали огромное темное облако. Нет, тут были не дюжины, сотни или даже тысячи. Наверное, счет шел на миллионы, небо заслоняла огромная черная туча. Когда мальчик закричал в первый раз, в небе можно было разглядеть две стаи. Когда он добежал до дома и, задыхаясь, потребовал, чтобы взрослые вышли посмотреть, стай стало шесть. И прямо у них на глазах появлялись все новые и новые птицы.
Когда первая стая, с шумом разрезая крыльями воздух, пролетала у них над головами, на землю спустились сумерки. Людям приходилось надрываться, чтобы услышать друг друга. Вновь стало светло, а потом опять стемнело. Размеры каждой стаи измерялись не футами или ярдами, а милями. Две, три мили птиц, летящих плотной массой. Затем появилась еще одна стая, и еще.
— Что это, дедушка? Их же миллионы!
Откуда-то послышался выстрел. С неба упало маленькое тельце. Снова выстрел, и еще один. На деревушку начали сыпаться убитые птицы.
Дедушка поднял одну из них и разгладил смятые перья.
— Это же дикий голубь! — воскликнул он. — В семьдесят восьмом году их было несметное количество. Я слышал, как люди рассказывали, что за один год в Мичигане убили целый миллиард! Но сейчас их нет. Они вымерли, как бизоны.
Небо потемнело от птиц. Стая шириной в три мили и длиной в четыре вынудила жителей деревни зажечь свет. Воздух наполнился шумом крыльев. Странствующие голуби возвращались на континент, который покинули пятнадцать лет назад.
Подобные массы диких голубей наблюдал в 1813 году Одюбон [7]. Тогда ему удалось сосчитать птиц в небе над Кентукки — их были сотни миллиардов. Сейчас огромные стаи направлялись на запад. Солнце уже село, но воздух по-прежнему гудел от шороха крыльев. Прошло несколько часов после наступления темноты, а голуби все еще продолжали лететь над деревней.
VI
Пламя огромного костра лизало скалу, возле которой его развели. Рядом беспокойно паслись лошади. Запах жареного мяса вызывал аппетит, но одна из девушек бурно рыдала, лежа на засыпанной листвой земле. Харрис следил за приготовлением ужина. Том Хантер носил хворост. Блейк стоял на страже, держа наготове револьверы. Профессор Минотт изучал топографическую карту Виржинии. Мэйда Хайнс пыталась успокоить плачущую.
— Ужин готов, — сказал Харрис.
Он говорил смущенно, словно извинялся за что-то. Минотт отложил карту в сторону. Том Хантер принялся отрезать крупные куски от задней ноги оленя, затем разложил мясо на аккуратные куски коры и раздал участникам экспедиции. Минотт протянул руку и взял свою порцию. Он ел с очевидным аппетитом. Как только он отложил в сторону карту, то, демонстрируя качества настоящего лидера, сделал вид, будто забыл обо всех тревогах.
— Хантер, — позвал он. — После еды ты сменишь Блейка. Потом организуем смену часовых на всю ночь. Кстати, не забудьте завести часы. Нам нужно обязательно их сверить.
Хантер быстро закончил ужинать и направился туда, где стоял на часах Блейк. Они обменялись несколькими словами. Блейк вернулся к костру, взял мясо, которое протянул ему Харрис, и принялся за еду. Его взгляд остановился на рыдающей девушке.
— Она просто напугана, — пояснил Минотт. — Чуть-чуть поранила руку. Однако для студентки колледжа Робинсона это слишком необычный опыт, когда в тебя попадает стрела с кремневым наконечником.
Блейк кивнул.
— Я слышал какой-то шум в темноте, — коротко сказал он. — Не уверен, но кажется, кто-то следил за мной. Я вроде бы слышал человеческий голос.
— Возможно, нас и впрямь выслеживают, — не стал возражать Минотт. — Но мы уже ушли с той дороги времени, где индейцы пытались на нас напасть. Даже если они последовали за нами, то сейчас настолько поражены, что едва ли будут представлять опасность.
— Надеюсь, — ответил Блейк.
Он говорил холодно, но у него имелись на то причины. Профессор Минотт сознательно поставил отряд в положение, из которого нет выхода. А теперь они вообще попали в ловушку. Однако Минотт оставался бесспорным командиром группы, несмотря на все ошибки. Блейк даже не пытался оспорить его лидерство.
Впрочем, несмотря на свою молодость, Блейк обладал рядом необходимых предводителю качеств. Одним из самых ценных было умение не вступать в спор, пока он не овладеет ситуацией и не поймет, чего следует ожидать.
— Кажется, мы хорошо усвоили сегодняшний урок, сэр, — наконец сказал Блейк. — Но как долго будут продолжаться сдвиги во времени и пространстве? Мы выехали из Фредериксберга и направились к Потомаку. Выяснилось, что этой территорией владеют китайцы. Тогда мы вернулись к городу — оказалось, что он исчез. Мы столкнулись с индейцами, которые засыпали нас стрелами, и один из них ранил в руку Берту Кеттерлинг. Впрочем, к тому моменту мы практически вышли из зоны обстрела.
— Им стало страшно, — заметил Минотт. — Никогда прежде они не видели лошадей. Кроме того, их явно напугали наши револьверы и тот факт, что я убил одного из них.
— Но… что случилось с Фредериксбергом? Мы уехали оттуда. Почему мы не можем вернуться?
— Сдвиг продолжается, — сухо ответил Минотт. — Ты помнишь странное головокружение? Сегодня мы все испытали его по нескольку раз. Насколько я понимаю, каждое такое головокружение соответствует очередному смещению времени и пространства. Вот! Взгляни!
Он встал и разложил карту, которую изучал перед ужином. Затем показал на жирную карандашную линию.
— Это Виржиния нашего времени. Континент, занятый китайцами, появился примерно в трех милях к северу от Фредериксберга. Линия границы, как мне кажется, проходит по кромке леса гигантских секвой. Когда мы находились на территории китайцев, у нас началось головокружение, и мы поскакали обратно к Фредериксбергу. Мы выбрались из леса в том же самом месте, в котором туда вошли. Я об этом позаботился. Но Америка нашего времени прекратила свое существование.
Тогда мы отправились на восток. Уж не знаю, заметил ты или нет, но, прежде чем мы пересекли границу округа короля Георга, растительность резко изменилась. Вместо соснового леса мы оказались среди дубов и елей — раньше их не было. Там мы не нашли никаких следов цивилизации. Тогда пришлось свернуть на юг, где мы попали в густой туман, за которым оказалась заснеженная равнина. Очевидно, на этой дороге времени Виржиния все еще остается во власти ледников.
