— Стоять, юнга! Что это ты здесь делаешь посреди ночи?
Тим поднял взгляд на потолочный визор и решил сказать правду. Почти всю правду. В крайнем случае капитан его отругает и закроет в каюте до самой Луны. Тогда они с Ариадной придумают что-нибудь вместе.
— Капитан, можно с вами поговорить по одному очень важному делу?
— Марш ко мне, там и поговорим.
Через десять минут Тим сидел в рубке с чашкой какао и внимательно слушал. Ему было немного стыдно за свое ребячество. Нет бы сразу объясниться с Бернардычем — он понимает.
— Тебя бы размазало об борт, вздумай ты выйти в открытый космос на такой скорости. Или оборвало бы трос — а в скафандре больше пары часов не протянешь. Вы физику в школе учили? Нет? Ладно, тогда простительно. — Капитан расхаживал по каюте, машинально поглаживая бороду.
— Что же мне делать? — тихо спросил Тим.
— Думать. Прежде чем что-то делать — подумать, зачем оно тебе нужно и как лучше все осуществить. Ты хочешь отпустить на свободу свою планету?
— Да. Она в боксе как в клетке сидит. И из-за любой глупости может сломаться и умереть.
— А в космосе ей, значит, будет лучше?
— Не знаю… наверное.
— Так не знаешь или будет?
— Ей будет лучше на свободе, — твердо сказал Тим.
— Хорошо. Как твоя Вьюга откроет ящик?
— В смысле?
— Как планета сможет выбраться из клетки? Я же говорю — думать надо заранее. Мы надколем плексиглас по углам, а потом в вакууме атмосферное давление изнутри разорвет бокс. И твоя Вьюга окажется на свободе. Наш грузовик построен еще до соглашения о чистоте пространства, поэтому в нем есть мусорный люк, отстреливающий все ненужное в космос. Загрузим твою планету — и пусть летит навстречу своей судьбе!
Мудрый Бернардыч не стал уточнять, что несчастная игрушка превратится в ледяной шарик, бесцельно странствующий по космосу, или войдет в атмосферу Земли, чтобы сгореть дотла. Но зачем разрушать иллюзии? Дети должны мечтать, тогда из них получаются настоящие космонавты.
Долгие проводы — долгие слезы. Взволнованный Тим собственноручно положил бокс в контейнер и бегом вернулся в рубку. Капитан отправил команду «опорожнить», проверил датчики и включил визор. Сейчас из камеры уйдет воздух, потом откроется люк, и ничего уже не изменишь, не передумаешь. «Божья коровка, улети на небо, там твои детки… Получилось!!!» Тиму казалось, что он кричит, но у него пропал голос. Плексигласовый бокс взорвался тысячами осколков, свободная планета Вьюга отправилась в свое первое путешествие.
Бернардыч чуть заметно пожал плечами, глядя на счастливое лицо мальчика. Подрастет, все поймет сам. Потом застучал по старомодной клавиатуре пульта, корректируя курс — корабль опаздывал к Луне на четыре с половиной минуты.
* * *
Джамп!
Перегрузка вдавила Тимура в кресло. В глазах потемнело, к лицу прилила кровь, желудок скрутило спазмом. Ничего, переживем — главное не промазать мимо орбиты. Иначе придется делать еще прыжок, а к ним за шесть лет работы в дальнем поиске Тимур так и не привык. Недовольный Матрос всем весом плюхнулся на колени к хозяину и улегся, помахивая хвостом — ему тоже не нравился резкий старт. Впрочем, невесомость кот любил еще меньше.
Управление по контролю категорически запрещало животных на кораблях, предписывая пилотам обходиться благонравными петами, не требующими к тому же ни кислорода, ни пищи. Поэтому любой уважающий себя капитан держал на борту зверя, птицу, в крайнем случае длиннохвостую марсианскую ящерицу. Тимур долго летал один — он не любил рисковать чьей-то жизнью, а джамперы возвращались отнюдь не все. Но Матрос, тогда еще крохотный, похожий на комок грязно-рыжего пуха, попался под ноги в пассажирском зале лунного космопорта. Сонный диспетчер сказал, что котенка потеряли или оставили пять дней назад, никто за ним не пришел и по-хорошему давно пора вызвать санитарную службу. Недолго думая, Тимур подхватил находку за шкирку, невзирая на когти и сопротивление, посадил в безразмерный карман рабочего комбинезона и унес к себе на корабль.
На вопрос «Где на Луне покупают кошачий корм» перемазанная красками Ариадна долго смеялась — домашних животных под куполом вообще не держали. Через час она уже стояла у джампера с бутылкой восстановленного молока и коробкой белкового фарша. Когда перемазанный сытый малыш уснул у девушки на коленях, она улыбнулась Тимуру — вот и матрос в экипаже, будет кому за тобой присмотреть. Как и многих детей Луны, Ариадну настигла «стеклянная болезнь», хрупкость костей. Сопровождать жениха в поисках подходящих для жизни планет она не могла, но и требовать «оставайся со мной» не хотела. Поэтому свадьбу отложили до тридцатого дня рождения девушки. К тому времени Ариадна надеялась стать популярной художницей, а Тимур — сесть за руль собственного грузовичка и курсировать от Земли до Марса или пояса астероидов. А пока дальний поиск, видеосвязь раз в три месяца, свидания дважды в год. С другой девушкой стоило бы беспокоиться — станет ли ждать, сохранит ли чувства. С Ариадной все решилось с первого дня.
В воображении возник уютный коттедж на берегу моря Бурь, разрисованные снаружи гидропонные теплицы, щекастый малец в прыгунках, парадная сервировка в гостиной… С сервировкой он переборщил, в их доме всегда будет пахнуть красками, обедов придется ждать, а роботов программировать самому. И кофе в постель любимой жене носить, хотя бы по воскресеньям! Жаль, что придется жить за стеклом, не видеть живого неба, но на Земле люди тоже перебрались под купола. Брысь, зараза!
У Матроса кончилось терпение, он выпустил когти, намекая: «Неплохо бы пообедать». Тимур не без труда скинул увесистого кота с колен — кто б мог подумать, что пушистый комочек окажется натуральным мэйн-куном — и пошел на камбуз за фаршем.
Череда рутинных забот заполняла время: проверить оранжереи, бак с белковой культурой, уровень кислорода и радиации. Поменять фильтр в водоочистителе, отрегулировать комбиварку и придумать что-нибудь повкуснее на ужин. Заглянуть в почту — иногда сообщения доходили через пару минут, иногда — через пару недель. Помотаться на тренажере, чтобы мускулы не превратились в кисель. Погонять по каюте кота, посветить ему красным лазером. Самое важное — не валяться без дела, не унывать, не скучать.
На минутку Тимур заглянул в каюту полюбоваться подарком Ариадны — живой картиной. Мальчик сидит на подоконнике, ветер трогает занавески, на улице ночь и звезды. В руках ребенка — синий шарик, окутанный светом. Бьют часы, поднимается ветер, маленькая планета улетает высоко-высоко…
