Анри и Морис, отныне - сообщники, разработали план действий. На первом этапе основную нагрузку взял на себя Хайнеруд. В кратчайшие сроки он решил точно выяснить, не получает все же "Мирабель" компьютерные блоки наведения для зенитных ракет от кого-нибудь из традиционных поставщиков. И заодно вообще узнать как можно больше и точнее обо всем ракетостроительном направлении работы концерна.
Я представил себя на месте Мориса. А что, задача для него посильная. Контактный, легкий в обращении, известный не более, чем бытовым легкомыслием и превосходными деловыми качествами парень мог и в самом деле узнать очень многое даже в таком разветвленном и оберегающем свои секреты концерне, как "Мирабель".
У Мориса хватало знакомых, приятелей, подружек и полуприятелей почти во всех отделах и службах: а еще у него установилась репутация "террибль инфант" и хорошего генератора идей, парня "своего" и полезного, так что внезапное его любопытство попросту не было замечено. А Морис околачивался и терся чуть ли не по всему концерну. И только то, что сами службы между собой общаются мало, не позволило заметить, что мелькает этот Хайнеруд, где только ни глянь.
...Потребовалось всего три дня, чтобы почувствовать: догадка верна.
Незначительные, вроде ни к чему не обязывающие разговоры, во внутренних, поэтажных кофеенках и барах, мелкие услуги знакомым, - бегло просмотренные бумажки... И вывод мог быть, увы, только один: опора нового ЗРК, блок называемый процессорным, поступает со своего же филиала, нового, заводика, связанного с "Мирабелью" через посредническую контору, - так же, как например, "Видеоигры Лоусона".
Добраться до заводика-филиала и посмотреть своими глазами, как там устроено и организовано производство, Морис не мог, как ни старался: филиал располагался вне основных территорий и охранялся отдельно. Ни одного из тамошних работников не знал ни сам Хайнеруд, ни кто-либо из его друзей.
И все же...
Да, это большая беда современного производства. Мы создаем сверхнадежную сигнализацию, платим костоломам-охранникам бог весть какие деньги, перемалываем до неопознаваемости брак и даже отходы, и в то же время не замечаем существования совместных служб транспортировки, малого информационного обслуживания, энергоснабжения, а иногда даже и едва разгороженных складов готовой продукции. Не замечаем - и потом хватаемся за голову, когда очередной "хайнеруд" проболтает о том, о сем с водителями, обслуживающими внутризаводские перевозки, выпьет пару чашечек кофе с наладчиком калькуляторов, одним на всю фирму, поговорит или закрутит роман, с секретаршей зама по снабжению и от нечего делать сунет нос в ведомости покупных изделий...
Сборочные цеха "Мирабели" получали готовый, закрытый и защищенный самоликвидаторами процессорный блок с автономной системой энергопитания, и в течение смены устанавливали его в ракету. Блоки привозили прямо с филиала в количестве, строго необходимом для сменной программы.
Здесь ничего нового и подозрительного не было; но только вот филиал по снабженческим ведомостям это было очевидно, - получал совсем немного электронной продукции, столько, что едва хватало бы на один монитор из тех, что установлены в игротеках; а помимо всех этих компараторов и сдвиговых регистров регулярно и помногу потреблял малознакомые биологические препараты... Пока что все подтверждало и ничего не опровергало догадку. Но догадка - домысел; нужен был факт, нужно было взглянуть и увидеть воочию...
В сборочный цех или на склад готовой продукции нечего было и соваться. Морис хорошо знал, что там в процессорный блок не заглянешь - чтобы обмануть самоликвидатор, нужно время и очень громоздкие специальные устройства; сделать это без шума, тайно и быстро - не удастся. Ничего бы не дал и перехват транспорта: сразу же, по первому сигналу тревоги пройдет команда на подрыв. Оставалось только одно: проникнуть на завод-филиал и там попытаться заглянуть в блок на самых начальных этапах работы.
Сделать это решился сам Анри... А впрочем, все верно: для такого дела квалифицированный радиоэлектронщик не нужен, поскольку требуется не анализ, а подтверждение или опровержение догадки. Специалист не нужен; а вот крепкий профессионал - очень даже.
Две главы выдержаны в добрых традициях криминального романа.
Разведкой и подготовкой вторжения занимались только Анри со Слухачом.
То ли они чуточку демаскировались, то ли Флавель опомнился, но у Службы Безопасности появились подозрения, что Санже сыграл с ними в кошки-мышки и по-прежнему, хотя и с предосторожностями, продолжает расследование.
А в это время Флавель понял, наконец, что у Анри есть все резоны не бросать дело. Раскрытие крупного секрета богатой "Мирабели" может озолотить Санже, если он сумеет выгодно продать свое молчание, и заодно еще избавит его от документального свидетельства своего провала.
Однако ликвидировать Анри не удастся: микропередатчик в машине шефа СБ не подвел, и заинтересованные лица успели перейти на полностью нелегальное положение.
А в следующей главе появилась Дики...
Честно говоря, про нее я забыл. Сначала ведь оказалось, что Ж.Шанэ выболтал совершенно недопустимое к огласке, и пришлось думать, какие следует принять контрмеры; а затем появился в книге этот Морис, тип из тех, кто сразу же вызывает у меня настороженность: знаю им цену! - а затем покатились схватки профессионалов, и все это отвлекло в сторону. Мелькнула правда мысль, что о Дики в первых главах написано многовато для криминального романа, но затем она безо всяких объяснений исчезла. А теперь вот оказалось, что Дики здесь... со своим сильным характером и растерзанной душой.
Положение у нее и в самом деле отчаянное. Нет вестей о единственном сыне, и тут еще исчезает - как в воду канул - верный Анри; исчезает, успев сказать по телефону пару очень сухих и подозрительных фраз. И почему-то стали появляться негромкие щелчки в телефонной трубке во время разговоров, и какие-то машины стали упорно следовать за ее "ситроеном", и письма она получает с явными признаками перлюстрации...
Несомненно, Дики - очень деятельная натура. Для таких состояние неопределенности, вынужденного бездействия, тревоги может закончиться либо психушкой, либо каким-то совершенно непредсказуемым поступком.
Она связалась с Филиппом.
Чисто технически это было совсем несложно. Дики позвонила в его приемную, назвала свое имя и оставила телефон.
Через три часа Филипп позвонил ей.
Они не виделись тринадцать лет.
Пожалуй, независимо от истинных тогдашних чувств Филиппа, независимо от его понимания мотивов столь долгого отчуждения Дики, он бы и так согласился на встречу. Из обычного мужского любопытства. Трудно себе представить мужчину, который откажется хоть одним глазком взглянуть на возлюбленную своих юношеских лет - хотя бы для того, чтобы убедиться: время выжигает на женщинах более глубокие клейма.
