...Прошло еще несколько томительных месяцев, и вот на весь мир загрохотала битва на Курской дуге. Советские войска прорвали фашистский фронт и перешли в решительное наступление.
Однажды утром, слушая сообщение Информбюро, Степан вдруг вскочил с места и закружился в сумасшедшей пляске, крича:
- Алексеевка! Освобождена Алексеевка!
Советские войска освободили родное село Степана. Но излив свой восторг, подросток насупился и за все утро не произнес ни слова.
Пришел шеф подземного города профессор Руффке - это был обычный день директорского осмотра лабораторий. Степан, как всегда, уселся в самом дальнем углу, но Браун видел, что мальчик смотрит на шефа особенно зло и ненавидяще.
Едва лишь за Руффке закрылась дверь, Степан тихо подошел к профессору:
- Макс Максович, я понял почти, все, что говорил этот фалист... Он сказал, что работа над вирусом "Д" заканчивается... Это вы помогли ему?
Профессор хотел возмутиться, прикрикнуть на Степана - кто дал право мальчишке допрашивать его? Но тут впервые со всей ясностью представился Максу Брауну весь ужас положения. Вирус "Д", заключенный пока что в небольшие стеклянные ампулы, мог умертвить сотни тысяч людей...
Опустив голову, Макс Браун заметался по лаборатории, наталкиваясь на предметы, потирая рукой лоб. Он хотел бы забыть обо всем в мире, ни о чем не думать...
Вдруг он остановился и обвел взглядом помещение. Все, что было таким обычным, примелькавшимся, стало совсем иным: серые стены... низкий потолок... длинные стеллажи у стен... на стеллажах банки с белыми крысами... стол, заставленный пробирками, колбами, ретортами... И ни одного окна!
Из этого каземата, глухого железобетонного гроба, не было выхода. Не было выхода и в жизни.
Степан сочувственно наблюдал за профессором. Он понимал, что переживает старик.
- Профессор!
Макс Браун молча обернулся. Степан подошел к нему вплотную и тихо сказал:
- Профессор... надо уничтожить вирус "Д".
Профессор отрицательно покачал головой:
- Невозможно. Они все предвидели: половина моих препаратов сразу же поступает в сейф директора института. Даже если эти ампулы, - он показал на пробирки с желтыми крестами, будут уничтожены, одной из тех, что хранятся у Руффке, вполне достаточно, чтобы вызвать страшнейшую эпидемию.
- А если уничтожить ампулы шефа?
- Как?
Степан не знал как. Может быть, схватить шефа, когда он в следующий раз зайдет в лабораторию, и заставить его отдать ампулы? Или пробраться к нему в кабинет и устроить разгром?..
Но все это были нереальные, неосуществимые планы.
Оставался последний - страшный, разработанный до мельчайших деталей... Его можно было применить только в том случае, когда другого выхода не найдется.
- Макс Максович! Что произойдет, если в главном коридоре разбить ампулу с вирусом "Д"?
У профессора перехватило дыхание. Так вот что задувал этот мальчишка: уничтожить подземный город, уничтожить себя, и ценой собственной жизни спасти многих людей. Вот и настал час, когда выбора нет, когда говорит голос совести.
И если бы профессор был уверен, что ни один фашист не уцелеет в подземном городе и навсегда исчезнет страшная тайна вируса "Д", он, не теряя времени, сделал бы то, что задумал Степан. Но мальчик многого не знал.
Профессор заговорил взволнованно и огорченно:
- Не стоит! Это ничего не даст. В главном коридоре повсюду герметические заслонки. Едва контрольные приборы покажут бактериологическую опасность, многотонные стальные щиты автоматически опустятся, в коридоре будет разбрызгано дезинфицирующее вещество... и мы убьем только самих себя... Подожди немного - может быть, удастся выдумать что-либо получше... Да и вирус "Д" не станут использовать, прежде чем не будет найдено противоядие против него, а я постараюсь сделать все возможное, чтобы оно никогда не было найдено.
Степан ничего не ответил, посмотрев на профессора внимательно и строго. Профессору же показалось, что Степан не верит ему, подозревая в трусости. Краснея и запинаясь, оттого что приходится оправдываться, Макс Браун сказал:
- Верь мне, Стефан, я говорю правду... Даю тебе честное слово ученого! - Он преодолел смущение и уже раздраженно крикнул: - И я это сделаю не потому, что ты по детской глупости можешь натворить непоправимых бед! Просто я ненавижу нацистов и сделаю это во имя любви ко всему человечеству!
Профессор рывком открыл ящик стола и выхватил оттуда стопку бумаг:
- Смотри! Вот он, мой труд, который сделает бессмысленной и глупой всякую попытку начать бактериологическую войну! Еще немного, еще несколько месяцев работы - и я создам универсальный антивирус! Это значит, что будет найдено средство против многих и многих болезней! Что тогда вирус "Д"? Что тогда бактериологическая война? Миф! Вздор!
Прижав к груди листы рукописи, Макс Браун протянул вперед правую руку - страшный, взъерошенный, с блестящими глазами.
- Ты думаешь, что я сошел с ума? - кричал профессор. Нет! Я не стал бы работать над вирусом "Д", если бы не работал одновременно над антивирусом! И если бы я еще год тому назад не нащупал правильный путь, тебя не было бы сейчас в живых! Мне сказали, что ты будешь жить только при том условии, если я буду работать над вирусом "Д"! Ха-ха-ха! Дурачье, они и не знают, что вирус "Д" мне нужен лишь для создания антивируса!
Профессор вдруг пошатнулся и, рассыпая листы рукописи, тяжело рухнул на пол. Перепуганный Степан бросился к нему.
Глава IV
"ГОМО ГОМИНИ ЛЮПУС ЭСТ!"
Профессор пришел в себя, попытался поднять голову, но это было так трудно, что перед глазами поплыли круги. Все тело болело, во рту пересохло, на душе было тяжело.
Постепенно восстанавливалась память, хотя припоминалось не все, а какие-то обрывки видений, разрозненные слова. Затем события связались в звенья, удалось проследить весь минувший день, но неприятный осадок не исчез, а, наоборот, усилился. Профессор сам не понимал, как мог потерять над собой контроль и проговориться о своей работе над антивирусом.
С трудом приподнявшись на локте, он поискал глазами Степана. Степан дремал, склонившись головой на письменный стол. Услышав звон пружин, он вскочил и подбежал к профессору:
- Макс Максович, вам лучше?
Старик, глубоко растроганный взволнованным тоном Степана, тихо ответил:
- Лучше, мой мальчик. Мне уже совсем хорошо.
Степан помог ему подняться, поставил кофейник на спиртовку и заговорщицки прошептал:
- Пока вы спали, я оборудовал тайник для рукописи. Смотрите, вот здесь, внизу. Сюда же будете прятать и все материалы для антивируса, а то, неровен час, заскочит Валленброт или Руффке - и все пропало!
