государственности за счет принуждения свободомыслящих. Принцип «держать и не пущать» для нее вполне естественен, а на вопрос «почему?» всегда найдется ответ «потому что так решил император». Как вариант – «так завещал Колесованный» или другой какой пророк. Легитимность абсолютистской власти, желательно, поддержанная религиозными постулатами, останется единственным фактором, способным оправдать существование государства.
– Но как же преступность? – профессор Хирой задумчиво потер переносицу пальцем. – Преступники тоже исчезнут?
– По большей части да. Освоение космического пространства невозможно без высокоразвитых технологий, позволяющих автоматизировать процесс добычи ресурсов. То есть процесс такой добычи окажется доступным любому. Потенциальному вору или грабителю проще запустить свой автоматический заводик, чем отнять у соседа результаты работы его заводика. Какие-то проблемы, наверное, останутся – наверняка найдутся личности, которые работать не захотят принципиально, но вряд ли такое превратится в систему. То есть глобальные полицейские силы нам тоже не потребуются, хватит и местной милиции на добровольных началах. Вообще в ситуации, когда есть все и даром, исчезают главные стимулы существования государства: централизованное поддержание порядка и защита собственности.
– Ну хорошо, – профессор водрузил очки обратно на нос. – Ты сказала, госпожа, что государство, тем не менее, попытается сохранить себя, в форме империи или иной, неважно. И что?
– А вот тут у нас всплывает то, о чем я сказала немного раньше. Информация. Любая попытка сохранения государственности будет основана на жестком контроле за перемещениями и местами проживания граждан, что бы оно ни означало в динамически меняющейся среде внешних поясов. Проще говоря, государству придется держать граждан на коротком поводке, чтобы те не разбежались как тараканы. Но в рамках космической культуры подобный контроль невозможен. Космос очень велик, а средства обнаружения работают со световой скоростью. Даже в плоскости эклиптики достаточно отправить корабль по баллистической траектории куда-то в сторону, чтобы через неделю или период его стало невозможно засечь даже с включенными двигателями. Или возможно засечь, но невозможно догнать. А с учетом того, что информация распространяется свободно и контролировать ее чрезвычайно сложно, исчезает последнее ограничение – фактор привязанности к материальному имуществу. Беглецам вовсе не надо тащить с собой заводы и фабрики, чтобы выжить на новом месте. Достаточно технологических схем и базового набора инструментов, позволяющего запустить начальный цикл производства. Вот, собственно… Все.
– Интересно… – профессор побарабанил пальцами по столу. – Ну что, господа и дамы, кто-то может выдвинуть разумные возражения против описанной концепции развития?
– Инопланетяне! – выкрикнул кто-то с задних рядов. – Чужие! Вторгнутся и всех слопают!
– Вот еще! – фыркнула Яна. – Им-то зачем? Ресурсов у них и без нас хватит. Логика точно та же, что и с нами: зачем воевать за что-то, когда куда проще взять ничейное?
– А кто сказал, госпожа Яна, что инопланетяне станут руководствоваться нашей логикой? – осведомился профессор. – Кто их знает, как у них мозги повернуты! Другая жизненная философия, религия, жизненный цикл – и все, получай армию вторжения. И что ты станешь делать?
– Да нет никаких злобных инопланетян… – махнула рукой девушка. – Джамтан биологическая жизнь интересует исключительно как необъяснимый феномен природы, а другие разумные расы во Вселенной не смогли обнаружить даже Де…
Она резко осеклась.
– Кто такие «джамтане»? И кто не смог обнаружить? – вежливо переспросил профессор Хирой.
– Да ученые, которые сто лет их ищут, – быстро ответила девушка. – Радиотелескопами, гравископами, другой всякой фигней. Существовали бы – давно бы нашли.
– Весьма уязвимая точка зрения, – покачал головой профессор. – Впрочем, тема внетекирских цивилизаций уже точно выходит за рамки социологии, так что ее мы оставим. Ну что же, наше время вышло, так что резюмирую. Мне доклад понравился, хотя следует отметить его поверхностность, а также спорность некоторых положений. Но здесь претензий нет: затронутая тема – не столько для семинара, сколько для целой магистерской диссертации. А то и докторской. И знакомство с «Последней ступенью» весьма похвально для студента-первокурсника. Свои десять баллов, госпожа Яна, ты честно заработала. Итого у тебя за семестр девяносто. Возвращайся на место.
– Спасибо, господин профессор, – Яна кивнула, вытащила карту памяти из проектора и быстро прошла по проходу между партами.
– Теперь – организационная часть, – профессор начал перелистывать страницы в дисплее терминала. – По результатам семестра восемьдесят пять баллов и более набрали следующие семь студентов, которые освобождаются от экзамена…
Когда по коридорам университетского корпуса заливисто прокатился сигнал окончания занятия, студенты зашевелились. Профессор Хирой, кивнув на прощание, выключил терминал и вышел из аудитории. Яна задержалась у своего стола, копаясь в пелефоне – за время лекции ей пришло аж два сообщения от Цукки с просьбой забежать в магазин по дороге домой, и теперь Яна сосредоточенно обдумывала кратчайший маршрут. Наверное, все-таки пришло время обзавестись минироллером – мобильность по городу сразу станет куда выше…
– Здравствуй, Яна, – сказали у нее за спиной. Девушка обернулась. Рядом с ней стояли парень и девушка. Она знала обоих в лицо – они, похоже, были с ней одногодками и учились на одном курсе, правда, на разных факультетах. Они даже иногда кивали друг другу, встречаясь на улице. Правда, по имени, и то совершенно случайно, она знала только парня – Тори Караду, высокого улыбчивого юношу с широкими скулами, носом картошкой и русыми волосами северянина. Девушка – типичная южанка, серьезная, невысокая, черноволосая и черноглазая, являла собой полную противоположность Тори. Она стояла, внимательно разглядывая Яну, чуть склонив голову набок. Оба излучали какое-то слегка напряженное любопытство, смешанное с нервным ожиданием. Странно. Что им надо?
– Добрый день, Тори, – подчеркнуто вежливо сказала Яна. – Добрый день, госпожа. Я Яна. Рада знакомству.
– Взаимно, – откликнулась девушка. – Я Минара. Минара Токка.
– Яна, – Тори улыбнулся, – классный доклад. Мне понравилось. Сама тему придумала?
– Сама, – Яна пожала плечами. – Я же сказала с самого начала.
– Здорово, – кивнул Тори. – Слушай, ты чем сейчас собиралась заняться?
– Домой пойти, – настороженно ответила Яна. – У меня письменный экзамен по истории через неделю, готовиться надо. А потом вечером репетиция хора. А что, есть альтернативы?
– Есть, – кивнул парень. – Разговор имеется. Серьезный. Полчаса найдешь?
– Ну, не знаю… – Яна заколебалась. – Мне еще в магазин зайти надо. А о чем разговор?
– О твоих особых способностях, – светским тоном, словно рассуждая о погоде, произнесла Минара. – Ты девиант.
Яна невольно вздрогнула. О ее способностях в университете не знал никто. Откуда о них известно Минаре? Она оглянулась по сторонам. Остальные студенты уже покинули аудиторию, и кроме них троих в ней никого не осталось.
– Яна, – торопливо сказал Тори, – не бойся, мы никому не скажем. Ты все поймешь. Давай просто поговорим.
– Ну, давай… – неохотно согласилась девушка. – Где, здесь?
– Нет, тут рядом аудитория поменьше есть. Наши уже
