— Спасибо, Тайлер. Я, конечно, кошмарно выгляжу, чего там. Глория Суонсон из «Сансет-бульвар». Крупным планом лучше не давать, fuck его мать.— Я так и не понял, о чем она толковала. — Как Джейсон?
– Как всегда.
– Как всегда, ты мастер увиливать от ответа. Но я... не скажу, что знаю все, но знаю, что он болен. Это он мне уже сказал. И знаю, что он ожидает, что ты его вылечишь. Каким-то необычным, но эффективным способом.— Она взяла меня за руку и заглянула в глаза: — Правда, что этот способ эффективен?
Она настолько застала меня врасплох, что я выдавил из себя краткое:
– Да.
– Он заставил меня пообещать не приставать с расспросами. И правильно. Джейсон тебе доверяет, Тайлер. И я тебе доверяю. Гляжу на тебя и вижу мальчика, живущего в домике через газон. И когда на Джейсона гляжу, тоже вижу ребенка. Пропавшие дети. Где я их потеряла?
* * *
Эту ночь я провел в гостевой спальне «большого дома», в которую когда-то в детстве мельком заглянул лишь раз-другой. Все равно, часть ночи я проспал. Остальное время лежал, соображая, что мне «светит» в случае, если меня затянет в судебные жернова. Не зная точно, какие запреты преступил Джейсон, вынеся марсианскую фармапродукцию за проходную фирмы, я понимал, что уже стал соучастником преступления.
Утром Джейсон поднял вопрос храпения нескольких пузырьков с прозрачной жидкостью, выданных ему Ваном, — их хватило бы человек на пять.
«На случай, если мы уроним чемодан,— пояснил мне Джейсон перед поездкой. — Избыточность».
– Опасаешься обыска? — Я представил себе, как федеральные служащие в костюмах биохимической защиты грохочут сапогами по ступеням «большого дома».
– Нет, но дополнительная подстраховка не помешает. — Он смотрел прямо на меня, однако глаза его то и дело дергались влево. Болезнь давала о себе знать все более явно.— А ты ничего не опасаешься?
Я предложил ему спрятать запас в домике за лужайкой. Если им не нужно охлаждение, конечно.
– Ван говорит, что они химически стабильны, если рядом атомная бомба не взорвется. Но ордер на «большой дом» включит в себя и маленький домик.
– Насчет ордера я не знаю, но насчет потайных местечек — кое-что у меня есть.
– Идем, покажешь.
И мы направились через газон. Джейсон шагал с усилием, прихрамывая и покачиваясь, то и дело отставая. День выборов клонился к вечеру, но трава, густо торчавшая из почвы, не вела строгого учета дней и месяцев, различая лишь времена года. Где-то в столпившихся у ручья деревьях завопила птица, решительно и раздраженно; однако тут же утратила решимость, застеснялась и закончила чуть ли не вопросительным знаком. После долгих лет отсутствия я отпер дверь, и мы вступили в тишину.
В домике поддерживали порядок, периодически производили уборку, но в остальное время он пустовал. Я так и не занялся разборкой имущества, других жильцов не намечалось, а Кэрол не видела причины что-то менять. Время придерживалось иных позиций. Время свило в доме гнездо, устроилось по-хозяйски, обзавелось своим пыльным запахом истлевающей бумаги, застывшей мебельной обивки — характерным запахом нежилого помещения, за состоянием которого все-таки следят. Позже Кэрол сказала мне, что зимой, когда температура падала до точки замерзания, дом протапливали, чтобы не замерз водопровод, а летом задергивали шторы, чтобы комнаты не перегревались. В тот день снаружи и внутри ощущался холодок.
Джейсон вошел в помещение, дрожа. По причине нестабильности походки он доверил переноску драгоценных пузырьков мне — кроме тех, что я оставил в «большом доме» для использования. Около полуфунта стекла и жидкостей я бережно нес в неприметной кожаной сумке с толстой поролоновой подкладкой.
– После смерти твоей матери я здесь впервые, — как-то робко произнес он. — Мне ее как-то не хватает... Что, глупость сморозил?
– Нет, не глупость.
– Она первая, в ком я заметил доброту. Вся доброта в «большом доме» исходила от Белинды Дюпре.
Я провел его через кухню к дверце в подвал. Маленький домик Лоутонов — стилизация под новоанглийскую сельскую старину или, во всяком случае, воплощение чьего-то смутного представления о ней, включавшего и погреб с потолком из шероховатых бетонных плит, достаточно низким, чтобы заставить Джейсона сгорбиться. Погреб невелик, как раз места для водяного котла с топкой, стиральной машины и сушилки. Воздух здесь казался еще холоднее и отдавал какой-то загробной влагой.
Я влез в узкий закуток за металлическим кожухом котла, пыльный тупичок, в который не заглянул бы даже профессиональный уборщик. Здесь можно было, приложив определенные усилия, вынуть кусок блока сухой кладки, за которым между сосновыми стойками и наружной стеной фундамента находилась небольшая щель. Все это я изложил Джейсону.
– Интересно. — Джейсон стоял в ярде от меня, скрытый углом давно остывшего котла. — И что же ты там держал, Тайлер? Небось порнуху прятал.
Десятилетним я держал здесь игрушки, не потому, что боялся каких-нибудь воображаемых воров, а ради таинственности, чтобы знать, где они, знать, что, кроме меня, никто на свете их не найдет. Позже туда же последовали менее невинные мои затеи: первые дневники, никогда никем, кроме меня, не прочитанные письма к Диане — даже не оконченные; наконец, в чем я не стал признаваться Джейсону, и распечатки обнаженной натуры из интернетовской порнографии. Все это давно съедено временем.
– Надо было фонарик прихватить, — с запозданием сообразил Джейсон. Единственная потолочная лампочка еле светилась в своей оплетенной паутиной проволочной сетке.
– Там, на столе под распределительным щитом, всегда лежал фонарик. — Там он и остался. Я подался назад, протянул руку и принял фонарик у Джейсона. Умирающая батарея осилила хилый размытый луч, и я увидел, наконец, свой тайник, вынул блок, спрятал сумку, снова закрыл и запорошил швы пылью неопределенного происхождения.
Но, уже собираясь вылезать обратно, я выронил фонарик, и он закатился еще дальше в пыль и паутину за котлом. Я чертыхнулся, нагнулся, вытянул руку, нащупал цилиндрический корпус фонаря... и наткнулся еще на что-то. Немалого размера. Коробка. Я подтянул ее поближе.
– Что там, Тайлер?
– Фонарик уронил. Сейчас.
Осветил коробку. Обувная. Коробка из-под обуви фирмы «Ныо баланс» с надписью «Школа». Та самая пропавшая с этажерки коробка, которую я не смог отыскать после похорон матери.
– Ну как?
– Готово.
К коробке можно вернуться и позже. Я запихнул ее подальше и вылез из щели. Отряхнул руки.
– Ну что, пошли?
– Запомни как следует. Мало ли я, чего доброго, забуду, — сказал Джейсон.
