— Нет, — бесстрастно сказал Игорёк.
— Военный человек должен читать маршала Жукова.
— Я ближе к композиторам, чем к военным.
— В Ираке, наверно, симфонии сочинял. Может ты — новая формация, как там их — военные хакеры? Электронная разведка? Их ещё «клавишниками» называют. — Не дождавшись ответа, спросил: — А сейчас чего с места сорвался?
— Да так. Надо срочно с двумя людьми встретиться.
Генерал в ответ кивнул, точнее, клюнул носом и задремал.
— С этими двумя ты и так скоро встретишься, — раздался незнакомый, ровный, без эмоций голос.
Голос исходил с пустующего рядом с водителем места.
— Глупостями заниматься тебе не позволим.
Водитель как сомнамбула крутил баранку, куда-то вёл машину. Урчал двигатель, машина словно бы ехала, но никуда не перемещалась.
Незримый собеседник продолжал:
— Это не Реализация. Там ты мог силой мысли убить жизнь на планете. Мог, при случае, разорвать Юпитер или погасить Солнце. Здесь для таких, как ты, установлены чёткие законы.
— Ты ещё кто? — уже ничему не удивляясь, спросил Игорёк.
— Мы — Стражи. Отдел иллюзий.
— Это вас Хомоед назвал иллюзорщиками?
— Нас.
— Значит, тоже Служба Абсолюта?
— Напротив. Конкурирующая организация.
— И что конкретно вам во мне не нравится?
— По правде сказать, всё. Выкинь из головы глобальные замыслы. Проблем тебе и без них хватит.
Игорёк уставился на застывший ночной пейзаж. На вставшие у машины ротой караула сосны.
— Время останавливаете. Могучие, говорите?
Он сделал попытку внушить «Волге» истинное движение, что она не делает вид, а на самом деле едет по шоссе. Но ничего не выходило.
— Нет, — произнёс тот же голос. — Ты выбрал относительный мир, а здесь последнее слово за нами. Мы определяем, что получит статус реальности, а что нет. Мы продемонстрировали тебе один раз наши возможности и твои пределы. В метро. Помнишь?
— Ясно, — процедил сквозь зубы Игорёк. — Одной загадкой меньше. И что вы предлагаете?
— Играть по общим правилам.
— А если я откажусь?
— Твоё право. Но силы превращать, по своему произволу, свои желания в реальность у тебя нет.
— У Реализованных, выходит, есть?
— Они могут только то, что не запрещено нами. Они играют по правилам.
— И Кремлёвцы по правилам?
— Все живут по правилам. Вообразить что-то, что выходит за их рамки, не могут ни смертные, ни бессмертные. Иначе они встанут вровень с великими духами.
— Это ещё кто?
— Ты не знаешь основ жизни. Ты — никто, — голос упал до шёпота и смолк.
Сосны ровной чередой поплыли мимо. «Волга» вновь двигалась, водитель уверенно вёл машину.
Перед выездом с Подушкинского шоссе на Рублёво-Успенскую трассу со стороны Рублёвки сверкнули фары, и дорогу перегородил чёрный лимузин. Генеральский водитель мягко затормозил, бампер «Волги» замер в нескольких сантиметрах от лаково сверкающего борта.
— Что за хрень? — пробормотал водитель.
Из лимузина вышли четверо. Невысокий человек в строгом костюме и с ним трое крепких парней, среди которых имелся негр. Один из молодых людей зашёл за «Волгу».
Невысокий человек раскрыл зонт, обогнул лимузин и, приблизившись, постучал в окошко «Волги».
— Чего надо? — осведомился Игорёк, приопустив стекло.
— Mr. Khromov? — произнёс невысокий.
— Yes, I am, — в тон ответил Игорёк.
— Господин Хромов, — иностранец перешёл на русский язык, — предлагаю занять место в моей машине.
— В случае моего отказа у вас имеется разрешение на применение спецсредств? — произнёс Игорёк скорее утвердительно.
— Exactly. Мы будем вынуждены. Это повлечёт ненужные жертвы. — Иностранец глянул на спящего генерала.
Игорёк кивнул, приоткрыл дверцу и оглянулся на «деда» — попрощаться. Генерал, проснувшись, открыл глаза, поднял голову, спросил:
— Почему стоим?
— Американцы, Фёдор Авдеевич, — доложил водитель. — Обнаглели, на посольской машине. Угрожают оружием.
— Это из-за меня, Фёдор Авдеевич, — сказал Игорёк. — Приглашают в гости.
— Эхо Ирака?
— Угу. Так что, будем прощаться. Ситуация под контролем, товарищ генерал.
— Я в тебе, клавишник, уверен, — ответил генерал. — Надо было их, союзничков… — генерал употребил ненормативное слово, — сразу после Эльбы… — снова выругался он нецензурно.
— Прощайте, — сказал Игорёк и вышел из машины.
Переодетые морпехи из охраны посольства США отрезали Игорька от «Волги», лимузин сдвинулся, освобождая проезд. Генеральская машина выползла на Рублёвку и скрылась из виду.
— Take your place, — пригласил американец и продублировал по-русски: — Садитесь в машину.
— Нет, в машину садиться я не буду. Чего надо, говори.
— Вас хотят видеть в Посольстве Соединённых Штатов Америки.
Игорёк поёжился, за шиворот стекала вода.
— Так пригласите на приём. Официальным образом.
— Вы не в последнюю очередь заинтересованы в этом сами, — начал американец. — Мы имеем для вас исключительно важное…
— Oops! — сказал негр.
В этот момент раздался визг тормозов, и с трассы влетели, сердито сверкая фарами, машины опергруппы полковника Любимова.
— Bullshit, — бросил в сердцах американец.
Из микроавтобуса посыпались бойцы в ночном камуфляже, в мгновение ока рассредоточились они среди сосен, оцепив лимузин. Эти уже открыто оперировали оружием, взяв парней из посольства под прицел автоматов ВСК-94. Морпехи спешно ретировались в лимузин. Дипломат крутил головой, выглядывая старшего опергруппы.
Игорёк запрокинул голову, подставляя лицо дождю. Как станут разбираться между собой силовики дружественных стран, его не интересовало. Он слушал, как дождь шелестит в ветвях сосен, как стучит по асфальту дороги, барабанит по капотам машин.
«Сейчас бы в лес, вот туда. И шагать до самого утра. И вообще, идти и идти…»
Из легковушки появились двое в штатском.
— Кто из вас Игорь Святополкович Хромов? — деловым тоном осведомился один из них.
«Отчего бы и не пойти? Зачем мне теперь Любимов? Иллюзорщики разгуляться не дадут, а значит, „крыша“ полковника мне теперь ни к чему».
Была до разговора со Стражем у Игорька цель: потратить своё неограниченное будущее на исправление человечества, на гармонизацию всей человеческой жизни. Для начала собирался он заставить Любимова «закрыть» его от людей и всяческих организаций, в оперативном смысле закрыть, чтобы не мешали, не приставали, не донимали, а он будет экспериментировать с вещами серьёзными, с мирозданием — менять климат, полюса Земли, пути комет и активность Солнца и вместе с этим информационную политику телеканалов, нравы политиков и бестолковых деятелей культуры, отношение людей к своей жизни. Как-то же, в самом деле, можно сдвинуть с места материк Россию. Но теперь всё это уже было не актуально. Закрываться от нездорового интереса силовых и иных прочих структур перед лицом геополитических игрищ Реализованных смысла не имело, как не имели смысла эксперименты с природой в глобальном масштабе.
