Черт подери, как же давно все это было!
Он совершенно не восхищен, увидав меня, но и неожиданностью для него это тоже не является, потому что про меня ему рассказывали. Тем не менее, размеры нашего конвоя его впечатляют. Печаточник растекается в комплиментах.
Стоя за спиной Пирожника, он с помощью жестов поясняет мне то, до чего я и сам давно уже дошел: Пирожник - это лох. В то время, как он занимается языком жестов, стоящий позади, как всегда с каменным лицом, Фред, подмигнув всего лишь разок, передает мне второй аспект всего этого дела. Если Печаточник считает, будто во всей этой истории имеется только один лох, то он будет жестоко разочарован.
Фред совершенно не изменился. За очками интеллектуала скрывается безжалостный пират, обдирающий любого фрайера, который только попадается ему под руку. Будучи профессионалом, со мной он никак не может не держать ушки на макушке, хотя никакой причины для этого и не имеется. Здесь они остановились ненадолго и тут же уезжают в Гао.
Мой же конвой въезжает на территорию Черной Африки. Пустыня остается позади. Здесь песок уже пророс деревьями: пускай карликовыми и сухими, но все же зелеными.
В дороге мы уже пятьдесят три дня - несколько дольше, чем обычно. Грузовики совершенно поменяли свой вид. Все открытые поверхности сейчас не видны под коркой присохшего песка. Шины, лысые уже в сам момент выезда, местами просто порваны. Передние стекла сделались матовыми. У некоторых машин невооруженным глазом видны признаки механической усталости.
Но устал не только материал.
Люди тоже держатся буквально из последних сил. Как только конвой размещается на паркинге крупной гостиницы "Атлантида" в Гао я приказываю Джосу, чтобы он организовал охрану, не допуская любопытных слишком близко, после чего приказываю всем отдыхать.
***
В зале гостиничного бара начинается день развлечений и забав. Местная электростанция не работает, поэтому холодильники не холодят. Но нам удается добыть лед. Единственный холодный напиток, который мы можем получить - это анисовка. Поэтому все с наслаждением набрасываются именно на нее. Я присаживаюсь с Шотаром и Джеки, который кормит молоком купленного несколько дней назад в Табанкорте маленького фенька. На первый взгляд животное и вправду походит на фенька: четыре лапы, хвост и уши.
- Джеки, а ты уверен, что это и правда фенек?
- Ясный перец, уверен!
- В таком случае, почему он такой гадкий и вонючий как козел?
- Это ты просто завидуешь. Погоди, вот он немножко подрастет, и когда я его покупаю и вычешу, увидишь, как здорово он будет выглядеть.
К нам непрерывно подходят различные местные богатеи и хаджи, желающие поговорить о делах. Договариваюсь со всеми на завтра, на восемь утра.
***
Они пунктуальны. Некоторые на месте уже с восьми утра. Остальные шатаются по гостинице, ожидая возможности переговорить со мной.
Подобная торговля весьма выгодна, и вести ее чертовски легко. Торговцы и перевозчики на местном рынке могут покупать исключительно новые грузовики, которые стоят очень дорого. Я же привожу машины за полцены. Они вырывают их друг у друга, хотя теперь рынок уже не столь хорош, как в начале.
Я принимаю клиентов в своем номере, и всякий раз повторяется один и тот же сценарий. Шотар занимается торговлей с точностью до плюс-минус десяти или двадцати тысяч франков.
Быстро избавляюсь от тех, кто приходит только изображать купцов, исключительно ради удовольствия поболтать, что случается довольно часто, а также тех, чьи начальные прредложения никак не помещаются в рамках, признанных мною разумными. Перед моими дверьми толчется два вида клиентов: перевозчики, ищущие грузовиков, и купцы, желающие приобрести машины, запчасти к ним, либо же и то, и другое. Они собираются либо использовать грузовик для своих нужд, либо же перепродавать его дальше. Как я и предполагал, первая моя заключенная трансакция, это продажа пятидесяти тысяч литров солярки. За нее я получаю в четыре раза больше, чем потратил, по причине недостатков рынка, и, следует заметить, я этим хорошенько пользуюсь. Шины исчезают просто кучами. В Африке это редкий товар, который идет как семечки. Иногда шины применяются в качестве платежного средства в небольших сделках. Запчасти поштучно не продают. Только целыми партиями. Через пару дней ничего не остается.
Еще я устроил вопрос хаджи из Реггане, который приехал, чтобы зарегистрировать свой грузовик. Торговец Бау Трауре, который в то время пребывал на ничейной территории, снова приезжает ко мне, чтобы покончить с расчетами. В результате этой встречи я продаю два грузовика и три из тех тягачей, которые перевозились на прицепах.
Все эти дни торговых переговоров прохоят для меня с трудом. Счастье еще, что со мной Шотар в роли козла отпущения, и то, что пользуюсь помощью Джеки, проводящего со мной большую часть времени. Единственным недостатком является то, что он притаскивает с собой своего якобы фенька. Несмотря на частые купания, зверь воняет все сильнее и сильнее.
- Да не может это быть фенек.
- Фенек, фенек, уверяю тебя.
- В таком случае, это какая-то порода вонючих феньков.
На четвертый день подбиваем бабки.
- Шотар, сколько там у нас?
Тот бросается на калькулятор. Для расчета нам приносят малийские франки, франки Центрально-африканской республики и французские франки, Шотар же все их пересчитывает в доллары.
- У нас двести сорок тысяч долларов.
Неплохая сумма. На частях мы заработали здорово. Еще мы продали шесть из тринадцати грузовиков, включая сюда машину типов из Гренобля, три из четырех тягачей, остаются только три "пежо 504". На оставшиеся грузовики у меня имеется куча потенциальных клиентов, в Мопти и Сегу, это почти что верняк, который окончательно округлит наши обороты.
В тот же вечер праздную этот успех с Джеки, направляясь с визитом в публичный дом, где нами занимаются светлокожие мавританки, которым это заведение и принадлежит.
В этом борделе у меня имеется фаворитка. Это очень светлая метиска, моя однорукая. Но вы и не поверите, что она может этой своей одной рукой.
Наслаждаюсь мгновениями интима с двумя специалистками, когда к нам в номер вводят маленькую девочку.
Она совершенно молода, никаких признаков груди. Первым моим желанием было тут же ее отослать, но когда она присоединяется к моим подружкам, второе мое желание - тут же ее трахнуть. В конце концов, ради чего я сюда пришел.
Таким образом, в Африке я достигаю двух полюсов своей сексуальной жизни. Самую младшую я как раз поимел. А самую старую трахнул на Канарских островах, когда познакомился с Джеки. Это была английская леди, признававшаяся, что ей семьдесят пять лет, но выглядевшая на все восемьдесят. Исходя из принципа, что в жизни необходимо попробовать все, я отважно пошел в атаку. Реликт викторианской эпохи я оставил без сознания, сам будучи на шаг от некрофилии.
