Из-под век стали появляться зрачки. От этой перемены лицо стало приобретать знакомые черты. Он шел, слегка качаясь, точно почва под его ногами ходила ходуном в предвкушении тектонических сдвигов. Лю Чен натолкнулся на Суок, прошел мимо, даже не извинившись. Он был на голову ниже Суок. Натолкнувшись на нее, он должен был отлететь в сторону, а вышло наоборот. Он что, вообразил, будто находится на футбольном поле, и ему во что бы то ни стало надо пробиться через плотные ряды защитников, занимая выгодную позицию, и затащить в зачетное поле противника этот чертов мяч, который вот-вот должен подать ему кто-то из партнеров?
Суок потеряла дар речи. Остальные тоже молча следили за тем, как Лю Чен включает защитное поле, перекрывая вход в пещеру. Он обезопасил и стены, и пол, и потолок — защитное поле растекалось по ним, искажая виртуальные картинки. Они начинали колебаться, будто возле них возникло марево раскалившегося воздуха.
Лю Чен хотел еще что-то сделать, шагнул, но силы покинули его, и он опустился на пол. По его лицу обильно тек пот, губы дрожали, а опустившиеся веки оставили почти незаметную полоску вместо глаз.
— Опасность, опасность. Быстрее скажите Александру. Пусть сидит в корабле и не высовывается. Быстрее, быстрее, — шептал он.
Тут и вправду все поняли, что переспрашивать «Что?» да «Почему?» — времени нет. Они стали вызывать Александра. Он не отзывался.
В защитном поле стали расцветать крохотные вспышки — там, где через него кто-то хотел пробиться. Маленькие бездумные насекомые продолжали наскакивать на него, точно его и вовсе нет, как это делают мотыльки или бабочки, натыкаясь на прозрачное стекло, которое не дает им обжечь крылья в манящем их огне.
Сенсоры спроецировали на стену многократно увеличенное изображение этих насекомых... Стали видны коленчатые железные лапки, прозрачные слюдяные крылышки, песочного цвета брюшки, фасеточные зеркальные глаза, служившие объективами вмонтированных в них камер, и острые граненые жала, похожие на древнее оружие или на щуп хакера, обычно имплантированный в руку вместо мизинца.
Кончиками своих жал они вспорют даже обшивку корабля, если у них будет достаточно времени для этого.
Пять насекомых натолкнулись на защитное поле. Раздался треск, словно от радиопомех. Все рассыпались пеплом. Остальные от лобовых атак пока отказались, зарылись в землю, чтобы обойти преграду, но и под землей их ждало защитное поле. Не нападут ли они на роботов, продолжавших рыть туннель? Те не смогут себя защитить. Потерять их было бы равносильно катастрофе.
Проекция показывала, из чего сделаны насекомые, их массу, функциональные способности. Если они не модифицированы, то через защитное поле не проберутся. Пока оно работает, люди в безопасности. Но смотреть на то, как эти насекомые, будто смертники, стараются до тебя добраться и убить, становилось страшно. У Бастиана по спине пробежал холодок.
Капитан перевел поле в жесткий режим. Оно затягивало насекомых, не отпускало, высасывало у них энергию, прежде чем превратить в бесформенные комки, разрушало систему регенерации, а потом выбрасывало.
— Не отключайте поле, — прошептал Лю Чен.
Он, похоже, еще не вышел из транса, если говорил такое, точно вокруг него собрались члены клуба самоубийц.
Поле убило пятнадцать насекомых. Новых атак не последовало, и когда сканеры ощупали пространство, выяснилось, что искусственных насекомых поблизости нет.
Но все оказалось хуже, гораздо хуже, чем можно было предположить после отражения первой атаки. А они-то чуть не обрадовались, что самое худшее позади. Нет. Все еще только предстоит.
— О черт, — только и прошептала Суок. Остальные и этого сказать не могли.
Чужой корабль, уже знакомый, однажды встречавшийся, приближался к планете, гася скорость. В прошлый раз у них был портал, и пусть даже потеряв свой корабль, они ушли, а теперь у них ничего не было. Абсолютно ничего.
Они знали, что влипли очень серьезно, и тут не отделаешься, даже если выкинешь белый флаг и, упав на коленочки, начнешь ныть, что готов забыть и о находке, и о прошлых обидах, точно с тобой сотворили частичную лоботомию, только бы разрешили убраться прочь на своем корабле.
«Ах, вы не оставите нам корабль? Отлично, отлично. Пусть он вам останется. Дайте нам хоть какое-нибудь ржавое герметичное корыто, на котором мы сможем добраться до ближайшего портала. Пусть корыто это вы захватили во время налета на антикварную лавку или исторический музей, и на нем стоят ионные двигатели. Ну что ж, до портала тогда лететь полгода вместо двух недель. Это даже лучше. Вам ничего не надо опасаться. А мы раздобудем питательный концентрат, чтобы не подохнуть от голода, и уж простите нас великодушно, что мы не отдали вам портал при нашей первой встрече».
Глупые мечты. С ними не будут вступать в переговоры. Им осталось только ждать, когда бортовые лазеры корабля пробьют защитное поле и превратят все, что находится в убежище, включая и людей, и приборы, и камень, — в инертный газ.
Оставалась слабая надежда на то, что Александр закупорится в корабле, как в консервной банке, и успеет поднять его до того, как тепловыми орудиями в нем прожгут внушительную дыру, которую не смогут закрыть пластиковыми заплатами системы регенерации. Он выгадает немного времени. Уйти — не уйдет. Двигатели корабля пиратов процентов на двадцать мощнее. Они догонят Александра даже в том случае, если в погоню бросятся не сразу, а предварительно расправившись со всеми свидетелями.
Как же они узнали о находке?
Никто не говорил ни слова, но Бастиану казалось, что он слышит, как в головах его спутников мысли прокручиваются с такой фантастической скоростью, что они едва успевают их понять. Эти мысли наваливаются, затапливая и покрывая с ног до головы холодным потом, из-за которого одежда, несмотря на специальную прослойку, начинает липнуть к телу.
Александр возьмет корабль на абордаж, захватит его экипаж, скует их наручниками и этапирует на Альбеду. Там их до отвала накормят сывороткой правды, и каких бы продажных и дорогих адвокатов ни нанимала страховая компания, страховщики будут обязаны компенсировать торговцам их потери.
Черт. Какое там. Унести бы ноги.
В довершение всех бед приборы показывали, что Александр не подает признаков жизни, сердцебиение отсутствует, дыхание тоже, а температура его тела быстро понижается, причем стремится она к отметке абсолютного нуля, а это означало, что он оказался вне пределов корабля, когда на него напали шершни. Не вызывало сомнений, что на него тоже напали. Скафандр его разгерметизирован, система отопления вышла из строя. Александр мертв.
