Объяснение этому я получил из первой же произнесенной Проскочеевым фразы:
- Ну вот, бабы и наркотики меня все-таки доконали...
Обострив свое магическое восприятие, я обнаружил на столе, на воротнике и на ноздрях Проскочеева мельчайшие крупинки белого порошка. Женщины также нанюхались этой дряни, потому-то для создания и поддержания майи мне почти не приходилось прикладывать усилий - сознание людей и без того было ослаблено и замутнено.
- Это ад? - спросил у меня (вернее, у моего огненного образа) Проскочеев.
- Это хуже, чем ад, - грозно произнес я.
- Все правильно, - поник головой Проскочеев. - Я его заслужил.
- Ты признаешься в этом так легко?
- Я смелый человек и привык открыто смотреть в лицо правды. Я жил так, как будто ада нет. Если же он есть... Что же, тем хуже для меня.
- У тебя еще есть шанс получить прощение. Расскажи мне все, покайся, и твое наказание будет значительно смягчено.
Проскочеев хмыкнул:
- Как будто ты сам не знаешь все мои грехи.
- Одно дело знать, другое - услышать твое покаяние. Ответь мне, что ТЫ САМ считаешь своими грехами?
- Я не собираюсь оправдываться и молить о прощении. Я сознательно совершал все свои поступки и готов понести за них наказание.
- Ты слишком горд. Но здесь не то место, где ты можешь демонстрировать свою храбрость! - В подтверждение своих слов я взметнул языки пламени вокруг Проскочеева и заставил его почувствовать их испепеляющий жар. - Говори и не заставляй меня дважды повторять приказы!
- Ну, хорошо, хорошо! - за несколько мгновений Прогнутий из самоуверенного гордеца преобразился в угодливого приспособленца. Сразу было видно, что подобные превращение он проделывал не раз. - С чего начинать?
- Начни с того времени, когда ты сознательно начал совершать греховные деяния.
- Это значит - с самого детства?
- Давай с детства! - разрешил я и, подумав, быстро добавил: - Только коротко!
- Не в порядке оправдания, а только для объяснения побудительных причин моего грехопадения я считаю нужным напомнить, что я родился в маленьком провинциальном городке в семье самых обычных колоссиян. Мой отец был простым мелким служащим, мать - врачом. Денег в семье постоянно не хватало. Не могу сказать, что жили мы в нищете, но, в сравнении с другими моими сверстниками, я постоянно чувствовал себя ущербным и обделенным. Дети артистов становились артистами, дети писателей - писателями, дети политиков - политиками. Я же родился на таком социальном уровне, откуда практически невозможно было пробиться наверх. Ведь там, наверху, все места уже были заняты или заранее распределены между детьми высокопоставленных чиновников и известных деятелей. Какая же судьба была уготована талантливым людям вроде меня, не имевшим ни родственных связей в верхах, ни влиятельных знакомых? Прозябать в безвестности? Спиваться? Довольствоваться крохами объедков с барских столов? Я не желал с этим мириться! Возможность чего-то достичь в этой жизни существовала. Но для этого надо было выдавить из себя совесть, честь и достоинство.
- Я понял тебя. Ты рано начал понимать, насколько этот мир несправедлив, и у тебя было два пути: либо сражаться с этим миром, либо бороться за высокое положение в этом мире. И ты выбрал второе.
- Да, таков был мой выбор. Я решил, что не стоит прогибаться под этот проклятый мир, пусть лучше он прогнется под меня. В довольно юном возрасте я понял, что честность и порядочность не приносят ни дохода, ни уважения. Но в то же время я видел, что наибольшим почетом пользуются те, кто лжет, предает и прокладывает дорогу наверх по чужим трупам. И я сознательно выбрал для себя этот путь. Сразу по окончании школы я отправился в столицу - в Мураву. Благодаря своим способностям я без особых усилий поступил в один из технических институтов. Но не образование было моей целью! В Мураве я искал способы познакомиться с теми, кем мог воспользоваться для достижения своих целей: с детьми обличенных властью политиков и деятелей искусства. Моя юность пришлась на последние годы правления Уравнительной церкви - время всеобщего дефицита. И я занялся мелкими спекуляциями. У иностранцев на колосские сувениры я выменивал жевательную резинку, тряпки и напитки. Затем импортные товары я продавал колоссцам, которые были без ума от всего заграничного и готовы были выложить последние дурбли за какую-нибудь дрянь в яркой упаковке с иностранными буквами. Я завел полезные знакомства и в гостиницах, и на рынках, и в криминальном мире. Я познал всю тайную ночную столичную жизнь. Из институтского общежития я переехал в квартиру в центре Муравы. Правда, квартира была съемная, но в нее я мог приглашать своих клиентов по обменно-торговым операциям. Среди моих знакомых появились дети режиссеров, художников, писателей. Моя квартира стала чем-то вроде модного клуба, где можно было встретиться, поболтать о моде, посмотреть официально запрещенный фильм, выпить хренцузского шампуньского или империканского вписки. Мои дела уверенно шли в гору... Но... Я упустил из вида, что в Колоссии есть организация, которой известно все обо всех. И вот в один прекрасный вечер - почему прекрасный, вы, конечно, знаете - прямо возле подъезда моего дома ко мне подошли двое людей в штатском и усадили в черную машину.
- Это были сотрудники НКВД? - на всякий случай уточнил я, почти не сомневаясь, что речь идет не об истребителях магов, а о Национальной Колосской Внутренней Дружине.
- А кто же еще? - криво усмехнулся Прогнутий Проскочеев. - Но все оказалось совсем не так, как мне представлялось в первые часы ареста. Потому-то тот вечер я назвал не "ужасным", а "прекрасным". Мне предложили стать осведомителем. И я с радостью согласился. А кто бы на моем месте не согласился? Ведь я не только сохранил все, что имел: квартиру, знакомства, деньги, но и получил кое-что дополнительно. Защиту НКВД и... наркотики.
- Расскажи об этом поподробнее! - приказал я.
- А что тут рассказывать? - пожал плечами Проскочеев. - В НКВД уже в то время готовились к тому, что власть Уравнительной церкви вот-вот рухнет. Они, в отличие от старых правителей-уравнителей, знали о настоящем положении дел в Колоссии. Знали... или сами его создавали. Так вот, в НКВД был разработан долговременный план по сохранению своего влияния в стране. В то время, как религиозная диктатура уравнителей слабела, Внутренняя Дружина подчиняла себе политических и культурных деятелей посредством наркотиков. Конечно, это влияние было не явным и не тупо-прямолинейным. Все делалось тонко, но эффективно. Наркотики в первую очередь распространялись среди детей элиты, среди так называемой "золотой молодежи". Именно из родителей наркоманов Внутренняя Дружина готовила новых правителей Колоссии - зависимых и управляемых.
