− Чёрт бы тебя побрал, Кирюха… Ты где пропадал? Ну вот, так-то лучше. − В жопе мира. − И как там? − Темно, точно у негра в жопе. − Короче, как здесь.
Я помог Бекону подняться. Он покачивался, хрипел, кашлял, но выглядел вполне живым.
− Грёбаная Волна… Я от страха чуть копыта не откинул, − поделился приятель.
− А я-то подумал, тебя радиация должна была прикончить. – И улыбнулся. Однако улыбки в такой тьмище не разглядеть. Ему – не разглядеть. Мне-то с моими кошачьими зрачками куда проще – полезная, блин, мутация.
− Шутник. Пошути у меня ещё… − пригрозил торговец и зашёлся диким кашлем.
Другие из нашего отряда Беконовой выносливостью не обладали, поэтому им повезло меньше. Трое пришли в себя и теперь блевали в стороне, остальные валялись без движения. Я пообещал вернуться так быстро, как смогу, препоручил болезных другу и полез сквозь дыру в потолке.
Снаружи выл вечер. От прикосновений пронизывающих воздушных потоков становилось зябко. Я поёжился. Сыпал мелкий град, не до конца высохшая трава покрылась инеем. Н-да… Хотя погода у нас и похлеще штуки выкинуть может. Полигон, мать его ети…
Я дыхнул на ладони облачком пара и побрёл туда, откуда недавно делал ноги.
На мародёров наткнулся через километр или около того. Одна "нива" лежала на боку, вторая, съехав в кювет, уперлась в столб и заглохла. В машине неподвижно сидел водитель – голова покоилась на руле. Я подошёл к автомобилю, дёрнул ручку. Мертвец вывалился наружу, прямо мне под ноги. Наступив на труп, я заглянул в салон. Белые как мел лица в иссиня-чёрных прожилках, жёлтые глаза. Все мертвы. Моей милой среди них не было…
Потопал к машине, перевернувшейся набок, и, не доходя пары метров, наткнулся на знакомую изящную фигурку. Наверное, выбросило из машины. Рита распростерлась на земле, неестественно вывернув руку. Глаза закрыты, волосы разметались по траве. Такая же белая, как прочие. Ну, здравствуй, любимая. Я пришёл.
Опустился на колени рядом, приложил ухо к её груди. Постарался не дышать… Показалось? Я прислушался – и разобрал глухой удар. Сердце билось – слабо, но билось…
…Опасаться налёта новой банды или нападения животных не стоило: после волновой атаки поляна ещё долго будет пустовать, и Бекон знал это. Он дожидался меня, сидя на корточках и вперив взгляд в землю.
− Пошли, − натужно проговорил я.
Он поднял глаза, увидел лежащую у меня на плече Риту.
− Пошли…
…Как ни уговаривал приятель, я настоял на своём: дело его не касается, и точка. Лучше пусть двигает обратно в посёлок. Надо оповестить жителей, чтобы те выслали за выжившими спасательную бригаду. Бекон неохотно согласился, и мы попрощались.
Спотыкаясь, но надёжно удерживая на плече бездыханную Риту, я направлялся к лабораториям…
…Вероятно, моя звезда благоволила ко мне: до места назначения удалось добраться без проблем. Выросло приземистое, крепкое здание. Я остановился, переводя дух. Затем крикнул изо всех сохранившихся сил:
− Эй!
По ходу, меня не услышали. Я исторг из глотки ещё один надсадный крик, и тогда в ответ раздалось грозное:
− Кто там?
− Кирилл… − Язык заплетался, дыхание сбивалось. − …Никольский.
− Кто?
− Да какая к чёрту разница!.. Нам нужна помощь…
Высокий, вооруженный винтовкой молодец подошёл к металлической калитке. Взял меня на прицел, стал разглядывать.
− Ну?! Так и будешь пялиться?
− Мне надо получить разрешение начальства.
− Ну!.. – На большее меня не хватило. Я упал на колено. Придержал Риту. Горло обжигало, дышать удавалось с трудом.
Охранник вытащил ИПК, активировал встроенный передатчик.
− Григорий Натаныч? Тут какой-то заявился… Вроде не опасен… Вместе с бабой, наверное… Не разглядеть нихрена. По фигуре – баба… Оружие? – переспросил охранник и обратился уже ко мне: − Вооружён?
− Да.
− Чем?
Я вытащил из кармана пистолет и бросил в грязь.
− Это всё.
Охранник хмыкнул, сказал в ИПК:
− Безоружен… Разумеется, глаз не спущу… Хорошо. – Затем снова мне: − Проходи. – И открыл калитку.
Я на заплетающихся ногах вошёл внутрь невысокого строения. Споткнулся о порожек и едва не повалился на пол. Охранник удержал меня. Подскочили два здоровенных лаборанта, сняли с моего плеча Риту и понесли к автоматическим дверям. Те раскрылись, пропуская здоровяков, и сомкнулись за их спинами.
− Куда?..
− Спокойно. Ей нужна помощь. Обследуют, потом тебя…
Я добрёл до стоящего неподалёку простецкого стула. Рухнул.
Помещение тесное – видно, прихожая. Стены древние, как и всё тут. Пара стульев вроде того, на котором сидел я. На удивление чистый пол. Одинокая покосившаяся картина на правой стене – девочка, балансирующая на большущем шаре. Сенсорные двери старой модели. Две внушительные лампы на невысоком потолке. На этом обстановка заканчивалась.
− Есть будешь? – спросил охранник. − А ты угощаешь? − Ты ж щас с голоду подохнёшь. Оно мне надо, труп потом вытаскивать? − Усёк. − Чудесно. Ладно, жди здесь. И молодец тоже скрылся. Я остался один. Привычная пустота…
Секунды тянулись бесконечно: не столько мучил голод, сколько неизвестность. И – беспокойство за любимую. Тут, конечно, есть док, но поди знай: поможет – нет…
Вернулся охранник, с бутербродами и чаем на подносе.
− Вот это сервис.
− Жри молча. А то ведь свалишься прямо тут.
− Невелика потеря.
− Меня Жора зовут. – Голос парня зазвучал мягче. В свете потолочных ламп я разглядел, что он очень молод и лопоух.
− Кирилл.
Я отправил в рот солидный кусок бутера, запил чаем, не почувствовав вкуса…
…Не помню, как доел, в себя пришёл, только когда Жорка пихнул в бок.
− Кир, Григорий Натаныч здесь.
− А? Я уснул, да?
− Угу.
Протерев сонные глаза, прищурился и рассмотрел перед собой кого-то в белом халате. Кто-то обладал средним ростом, недлинными и жидкими, зачёсанными назад седыми волосами, очками, зажатыми в правой руке, − и больше ничем примечательным.
− Григорий Натаныч? Как она?
Учёный покачал головой.
− Значит, дело плохо? − Да. − И? − Ни шанса. Меня как будто придавило чем-то невыразимо тяжёлым. − Но я могу кое-что вам предложить. − Слушаю. – Блеснул лучик надежды, слабый и – обманчивый?
− В паре километров от нас находится старая лаборатория. Там проживает человек по фамилии Берензон. Когда-то он работал вместе с нами, а потом… Словом, что-то с ним случилось, и он покинул своих коллег. Уединился и начал ставить непонятные, сумасбродные опыты.
− Насколько сумасбродные?
− Берензон не посвящал нас во все тайны. Однако мне известно, что, по его теории… − Григорий Натанович замялся.
− Да-да, слушаю.
− Короче говоря, он считает, что в появлении Разлома виноваты злые силы. Божественного, понимаете ли, происхождения. Якобы некий Фенрир творит на Земле эти несчастья и беды.
