Наутро следующего дня разведгруппа в составе Рэда, Мзии и Эрреры отправилась курсом юго-юго-восток, имея на борту вездехода двойной запас энергии и вооружения для трех человек. Позаботились и о воде. Не взяли только еды: умереть от голода здесь было невозможно.
Шли на хорошей крейсерской скорости около восьми часов. Рельеф местности был пересеченный, и это давало возможность природе собрать деревья и кусты, цветы и травы в такие роскошные пейзажи, что подчас невозможно было оторвать взгляд. К счастью, вся эта удивительная красота автоматически записывалась для потомков на видео.
К заброшенному городу выскочили совершенно неожиданно. На той же скорости, что и в походе, вырвались на поляну, а точнее, на большую закругляющуюся просеку. За этим четким полукругом прежде всего бросались в глаза невысокие строения с обтекаемыми углами и закругленными окнами, какие-то конструкции технического или метрологического назначения и… аллеи, дорожки. Аллеи, обрамленные двумя рядами деревьев, разноцветных, ярких, но посаженных так же, как это принято на Земле — стройными рядами в линию.
С восторженным визгом Мзия, была ее очередь сидеть за рулем вездехода, направила машину к ближайшему зданию. Но… пройдя поперек просеки, машина углубилась на территорию городка не более чем на двадцать пять метров. Какая-то невидимая сила, будто гигантская резиновая петля, начала останавливать, тянуть обратно, выпихивать из зоны. Двигатель бессильно выл, как животное, не понимавшее, что с ним происходит. Когда Мзия в испуге заглушила его, вездеход сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее заскользил обратно. Неведомая сила даже развернула его боком, и, если бы Эррера, успевший пересесть на место водителя, не выправил руль, машина завалилась бы. На просеке движение прекратилось, и все перевели дух.
— Ничего себе! — прокомментировал командир, вытирая на лбу капельки пота. — Какая-то волновая защита. Какие-то неизвестные поля! Вот это и указывает на наличие высокоорганизованного разума, черт возьми! Попробуем еще раз. Но сначала погрузим в вездеход камни, мы слишком легки.
Килограммов триста камней загрузили за четверть часа. Эррера сам сел за управление. Но и лихой “кавалерийский набег” не удался. Вездеход, правда, проник на территорию городка метров на пятьдесят, но затем все повторилось — вездеход обиженно выл, а нечистая сила тащила их из зоны со сверхъестественной легкостью. Кроме того, что они оказались выброшенными из города, выяснилось, что металлические части двигателя просто раскалились, а неметаллические нагрелись градусов до восьмидесяти — ста.
— Так мы только загубим машину, — сказал хладнокровно Рэд. — Попробуй, Мартин, поискать дыру в заборе.
Ничего не ответив, Эррера двинулся по просеке вдоль невидимой стены Каждые двести метров он пытался въехать в город, но каждый раз машина испытывала ощутимое сопротивление незримого поля. Наконец они остановились, пораженные. Прямо напротив них высилась скульптура. Почти земное произведение искусства. Хотя и раскрашенное по-местному ярко.
На высоком, с одной из сторон гладком до блеска постаменте из неизвестного металла или сплава стояло какое-то существо, а может, это было животное, с большими, выпученными глазами. Оно напоминало скорее жука с сорока или пятьюдесятью ножками по обеим сторонам брюшка. Верхние ножки или ручки держали хорошо знакомую им птицу. Скульптура была накрыта металлическим же зонтом, который, впрочем, не мешал обзору.
— Да это же синий лебедь, — сказала Мзия.
— Как бы нам попасть туда? — озабоченно сказал Эррера. — Как нам туда попасть! — вдруг заорал он в бешенстве.
— Попробуй снять с себя металл, — сказал Рэд. — И иди туда голышом!
Эррера начал лихорадочно стягивать с себя комбинезон и прочую одежду Остался в одних трусах. Потом подошел к стене, сделал движение рукой, будто он кого-то толкал ладонью в живот, обернулся с какой-то растерянной, совсем не свойственной ему улыбкой и шагнул вперед.
И стена его пропустила. Правда, как он говорил после, это произошло не без некоторого сопротивления со стороны упругой преграды. Проникновение сопровождалось жжением во всем теле. Но ожогов на коже не осталось. Мзия, провожаемая обеспокоенным взглядом Селинджера, прошла за Эррерой.
Переправившись на ту сторону, они первым делом побежали к скульптуре. Теперь стало видно, что существо на пьедестале больше всего похоже на скарабея, а лапки его, совершенно одинаковые, непрерывными рядами располагаются между передним и задним хитиновыми щитками, закрывающими спину и грудь. Только на некоторых верхних лапках с двумя пальчиками были острые когти-ножи и когти, напоминающие пинцеты или миниатюрные плоскогубцы. Выпуклые глаза на самом деле оказались похожими на какие-то оптические приборы. А может, это только казалось людям По-видимому, жук был выполнен в натуральную величину, так как синий лебедь, которого они хорошо знали, был как живой. Натуральность лебедя подчеркивалась очень точной, совсем естественной раскраской Похоже было, что красный, переливающийся жук довольно неплохо воспроизводил местное разумное животное. Двумя десятками лапок жук как бы поддерживал клюв синего лебедя, из которого виднелся белый шип.
А то, что показалось им сначала зонтиком, имело большое отверстие посередине. Но изнутри этот полузонтик оказался выложенным металлическими зеркалами. В них можно было увидеть скульптурную группу со всех сторон и каждую мелочь отдельно, но все это одновременно.
— Я понял, — улыбнулся Эррера. — Я догадался. У них глаза устроены, как у некоторых насекомых — каждая фасетка видит отдельно. Чтобы скульптуру можно было увидеть одновременно со всех сторон, они делают круговые фасеточные зеркала!.. Но попробуем пройти дальше.
Они двинулись к плоскому одноэтажному строению, которое больше всего напоминало холм, изрытый входами и норами. Однако через двадцать метров они уткнулись в такую же упругую стену. Через это препятствие они пройти уже не смогли. Ни одна из их попыток не увенчалась успехом. Невидимое препятствие раз от раза становилось только горячее. К тому же Рэд бесновался у первой стены, клянясь, что он покинет свой пост, придет и унесет Мзию, а Эрреру размажет по невидимой стене так, что она сразу станет видимой. Кроме того, пошел дождь.
Они повернули обратно, когда Мзия неожиданно заметила, что с той стороны, где постамент гладко отшлифован, скала, торчащая из земли неподалеку от памятника, имеет правильную форму.
— Смотри, Эррера, это же сидячие места для синих лебедей, — сказала она.
— Ты права, Мзиюшка, — сказал офицер, подходя к четырем рядам камней, опускающимся наподобие амфитеатра. — Кто же здесь принимал участие в торжественных церемониях, жуки или лебеди?
— Ой, — сказала Мзия. — Здесь что-то видно!
И правда, на полированной поверхности пьедестала блуждали какие-то цветные сполохи. Они постояли немного, но ничего интересного не обнаружили. Наверное, это было простое украшение.
— Кин нет! — сказал Эррера. — Давай выбираться отсюда. Вышли они неожиданно просто, хотя тоже точно через сено или вату.
Чтобы не обижать Рэда, его тоже пустили посмотреть местное творчество. Они с удивлением наблюдали, как капли дождя беспрепятственно падают на кусты и листья за стеной.
“Домой” они прибыли затемно. Но никто не спал. Оказывается, стена экранировала электромагнитные волны, и все, что происходило за стеной, осталось тайной для их товарищей. Заснули где-то в пятом часу условной ночи.
Наутро следующего дня после завтрака провели экстренное совещание. В связи с новыми обстоятельствами решено было трансформироваться. Мзия кропотливо исследовала психическое и нервное состояние всех членов команды. Потом Гаррисон исследовал ее. Ребята были в норме, хотя и волновались. Причем больше всего был взволнован остающийся Том Гаррисон, да еще Жаннет Пуйярд, всегда такая уравновешенная, если не флегматичная. Все были годны, хотя и неизвестно, какой бы кончилось истерикой предложение одному из них остаться.
