- У нас нет времени! - потеряв терпение, взвизгнул Этлау. - Тьма уже готова сожрать весь наш мир! Говорю тебе, скудоумная, - мне было видение!
- Разрушитель вот-вот вырвется из Чёрной башни? - Мегана старалась, чтобы голос её звучал как можно почтительнее, однако даже ей, опытной чародейке, не один десяток лет стоявшей во главе Волшебного Двора, сделать это оказалось очень нелегко.
- Нет! - выкрикнул Этлау. Выкрикнул с настоящими, неподдельными горем и отчаянием. - Но Тьма готова защищать его, пока он не будет готов. Мы слишком близко от её твердыни! Если мы не нападём первыми, она ударит сама!
- Преподобный, мы делаем...
- Да, да, я знаю!, Всё, что можете! Но сейчас надо больше! Надо и то, чего не можете! Мы должны прорваться к стенам! Даже завалив весь остров трупами!
Побелевшие глаза Этлау вылезали из орбит. Совсем, совсем ничего не осталось в нём сейчас от умного и хитрого инквизитора, который очень хорошо знает, как оборотить в свою пользу любую несогласованность в словах "испытуемого". Сейчас, не без брезгливости думал Анэто, это просто тупая чушка, бревно, которое столкнули в бурный поток. Горе тому, на кого оно налетит, но имеющий голову и глаза просто уклонится от столкновения.
- Преподобный, вы хотите атаковать? Но, святой отец, люди же просто не пойдут на убой. Вы не можете предложить им ничего, кроме мук и смерти на ваших же палаческих колесницах, - резко ответила Мегана. Слишком резко и слишком горячо, никто никогда не дерзал так говорить с новоявленным преподобным отче, но в тот миг Этлау, похоже, даже не заметил оскорбления.
- Вперёд! Вперёд!!! - словно у него не осталось больше сил ждать и бездействовать, завопил Этлау. И, очертя голову, сам и впрямь ринулся вперёд, первым ступив на зачарованную землю острова Тьмы.
Анэто успел перехватить руку Меганы - чародейка из чисто женского милосердия попыталась остановить безумца.
- Пусть горит, - услыхала хозяйка Волшебного Двора тихий голос милорда ректора.
Однако с преподобным отцом-экзекутором не случилось ничего страшного. Громко вопя и размахивая крестом, он бежал прямо к застывшим у врат Чёрной башни агатовым зверям-грифонам.
Несколько мгновений ничего не происходило. А затем...
Чёрная башня ответила. Серая призрачная мгла внезапно сгустилась вокруг нижнего яруса бойниц. Облако рухнуло вниз, окутав инквизитора с ног до головы. Анэто невольно прикрыл глаза - использованная в заклинании мощь, казалось, ослепляла.
Однако мгновение спустя живой и невредимый Этлау вынырнул из серого облака. И ничего с ним не случилось, не сделалось, не вспыхнуло пламя, его не поразили молнии, те же звери-грифоны не сошли с постаментов, чтобы разорвать дерзкого в клочки. Этлау добежал до чёрных ворот и в исступлении принялся колотить в них кулаками.
Анэто и Мегана переглянулись в полном изумлении. Остальные маги тоже побросав все свои занятия, они недоумённо смотрели на безумца, которому полагалось уже стократно быть изжаренным, сожжённым и повергнутым во прах. После чего оному же праху полагалось быть развеянным над ледяными просторами.
Среди стрелков-салладорцев прокатился тяжёлый ропот. Один, другой, третий - люди стронулись с мест; кантонисты-алебардщики двинулись следом, теряя строй, скучиваясь в небольшом пространстве, закрытом Башней от всё ещё воющего совсем рядом опрокидывающего ветра.
- Стоять на месте! - разом закричали и Анэто, и Мегана, но послушались их только чародеи. Почти пять сотен воинов Лесных Кантонов и Салладора, теснясь, подходили всё ближе и ближе к проклятой Башне; Анэто заметил, что цепочка инквизиторов благоразумно осталась позади, но подгонять никого не требовалось. Преподобный отец Этлау на самом деле сумел повести за собой отряд.
Застоявшимся, промёрзшим людям хотелось действия. Безо всякой команды в чёрные бойницы Башни полетели десятки стрел. Самые запасливые воспользовались предусмотрительно взятыми с собой зажигательными. Пример Этлау и в самом деле воодушевил отряд. Инквизитор невредимым добежал до стен этой самой башни, будь она неладна, значит, и мы добежим!
Даже Анэто с Меганой заколебались.
Подбадривая себя воинственным кличем, первые десятки воинов ворвались на чёрную землю острова. За ними валом валили новые; крошечный островок быстро заполнялся; конечно, разом перед воротами Чёрной башни могло поместиться не больше полутора-двух сотен, но задние ряды напирали, внезапно решив, что могут остаться без награды. Самые быстрые уже добежали до стен, у кого-то нашлись верёвки с кошками, стальные крючья звякнули о края бойниц. Ещё немного, и страшная Башня падёт сама, как перезрелый плод, враз очутившись в руках осаждающих.
- Мег! - почти простонал Анэто. - Что происходит, Мег?
- Кажется, мы остались в дураках, брат, - негромко ответила чародейка. - Или же Разрушитель оказался намного умнее, чем мы думали.
Скованные дисциплиной остальные волшебники застыли у границы земли и льда, по-прежнему выполняя отданную команду и не вступая на остров. Теряли терпение даже остававшиеся позади всех инквизиторы; даже палачи на своих колымагах взобрались на плахи и дыбы, чтобы лучше видеть.
И кто-то уже полез по верёвкам вверх. Другие быстро составляли из алебард подобие лестницы. Это ведь не штурм, это развлечение. Ни тебе кипящей смолы, ни каменных ядер, ни даже простых честных мечей и стрел. Анэто увидел первую человеческую фигурку в тёмном проёме бойницы, воин салладорский стрелок - размахивал руками, призывая товарищей следовать за ним.
Мегана выпрямилась, медленными движениями отряхивая снег с рукавиц; отряхивала она его медленно-медленно, словно это было её единственным оставшимся в жизни предсмертным желанием. Всё кончено. Все многомудрые разговоры магов оказались пустышкой, блефом, ничем. Этлау загребает себе всю славу победителя, и тяжёлая рука Инквизиции придавит не только Ордос, но даже и далёкий как будто бы от них Волшебный Двор.
А миг спустя у Башни закричали. Крик родился в чёрных бойницах, тяжёлой волной рухнул вниз, к подножию стен, к воротам, в которые уже ударил на поданный из задних рядов столб, совсем недавно служивший основанием палаческой дыбы на одной из инквизиторских телег; крик рос и набирал силу, буравил сгустившийся тёмный воздух, он бросился в небо, словно запоздало пытаясь открыть дорогу назад тем, из чьих ртов он исторгнулся.
Хозяйка Волшебного Двора невольно прижалась к плечу Анэто, скользнула ему за спину. Никто не мог понять, что же случилось, кто кричит и почему кричит; вопль сменился утробным нечеловеческим воем, многоголосым и таким отчаянным, что, казалось, сами льды сейчас заплачут горькими слезами; люди отхлынули от стен, давя и опрокидывая друг друга, но было уже поздно. Чёрная башня наконец показала свой норов.
