– Могу себе представить, что это за правительство, – бесстрастно сказал Теремон, угрюмо глядя на разрушенную церковь. – Декреты о праведной жизни. Мондиор каждый день издает новые заповеди. Всякое удовольствие воспрещается законом. Еженедельные публичные казни грешников. – Он сплюнул по ветру. – Тьма меня поглоти! Как подумаешь, что я в тот вечер держал Фолимуна в руках и дал ему уйти, хотя запросто мог удушить…
– Теремон!
– Знаю. Что пользы? Ну, стало бы одним Апостолом меньше. Пусть живет. Пусть создает свое правительство и внушает всем, кто на свою беду остался на севере Саро, что они должны делать и как думать. Нам-то какое дело? Мы идем на юг, в Амгандо, и Апостолы не имеют к нам никакого касательства. Когда все немного уляжется, они окажутся одной из пятидесяти соперничающих группировок, только и всего. Или одной из пяти тысяч. В каждом округе будет свой диктатор, свой император. Ох, Сиферра, Сиферра… – помрачнел вдруг Теремон.
– Ты снова обвиняешь себя, правда? – спокойно спросила она, беря его за руку.
– Откуда ты знаешь?
– По твоему виду – ты снова себя накручиваешь. Говорю тебе, ты ни в чем не виноват! Не понимаешь разве, что все было бы точно так же, о чем бы ты там ни писал в своей газете? Один человек ничего не смог бы изменить. Мир обречен был пройти через это, этого нельзя было избежать…
– Обречен? Несколько странно звучит это слово в твоих устах. Возмездие богов, не так ли?
– О богах я не говорила ни слова. Хотела только сказать, что Калгаш Второй все равно бы пришел – не по воле богов, а по законам астрономии, и затмение все равно бы произошло, и Ночь бы настала, и Звезды явились…
– Да, наверно, – равнодушно сказал Теремон.
На том отрезке дороги, по которому они шли, разбилось сравнительно мало машин. Онос стоял низко, и взошли вечерние солнца – Тано, Сита и Довим. С запада подул холодный ветерок. Теремон начинал ощущать позывы голода – они не удосужились поесть с самого утра. Сделав привал между двух покореженных машин, они достали консервы, захваченные из Убежища.
Но Теремон, хоть и голодный, ел без всякого аппетита, и почти через силу. Из соседних автомобилей на него смотрели застывшие лица мертвецов. В пути он научился не обращать на них внимания, но теперь, сидя посреди некогда превосходного шоссе провинции Саро, не мог выбросить их из головы. Были моменты, когда ему казалось, что это он убил их всех.
Они с Сиферрой устроили себе постель, использовав выброшенные из машин сиденья, и уснули чутким тревожным сном – с таким же успехом можно было лечь прямо на дорожном бетоне.
Вдалеке слышались крики, хриплый смех, пение. Теремон, проснувшись в очередной раз, заглянул за край дороги и увидел внизу в поле, в двадцати минутах ходьбы к востоку от них, лагерные костры. Наверное, теперь больше никто не спит под крышей. Как видно, Звезды оставили в душах такой след, что население всей планеты покинуло свои дома, и живет, как и они с Сиферрой, под открытым небом, под знакомым светом вечных солнц.
Перед утром он наконец задремал. Но вскоре взошел Онос, сначала розовый, потом золотой, и вырвал его из обрывочных, жутких сновидений.
Сиферра уже проснулась – бледная, с красными опухшими глазами.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Теремон, силясь улыбнуться.
– Это еще ничего. Видел бы ты меня, когда я две недели не умывалась.
– Нет, я хотел сказать…
– Я поняла, что ты хотел сказать. Так мне кажется. В тот день они прошли четыре мили – все с таким же трудом.
– Нам нужна вода, – сказала Сиферра, когда задул предвечерний ветерок. – Надо будет дойти до следующего спуска и поискать родник.
– Да, придется, пожалуй.
Теремону не слишком хотелось спускаться. Дорога с самого начала, можно сказать, принадлежала только им, и он начинал чувствовать себя почти как дома среди этих груд разбитого железа. А внизу, в поле, где блуждают сотни беженцев… Странно, подумал Теремон, зову их беженцами, как будто сам совершаю увеселительную прогулку… неизвестно, с чем они столкнутся там.
Но Сиферра права. Придется спуститься за водой. Запас, который был у них с собой, почти кончился. Заодно и отдохнут немного от адской мешанины разбитого транспорта и от застывших глаз мертвецов, прежде чем двигаться дальше в Амгандо.
Он кивнул на указатель впереди.
– До следующего спуска полмили.
– Может, за час и дойдем.
– Меньше. Дорога впереди довольно свободна. Спустимся, найдем воду побыстрее, а спать лучше вернемся сюда. Безопаснее снова лечь между машинами, чем в чистом поле.
Сиферра согласилась. Они быстро продвигались по сравнительно не загроможденному участку шоссе – быстрее, чем когда-либо раньше. И мигом добрались до следующего знака, который указывал, что до спуска – четверть мили.
Но тут их быстрому маршу пришел конец. Дорогу перегораживал такой вал металлического лома, что Теремон усомнился – смогут ли они его преодолеть.
Здесь, должно быть, произошла особенно чудовищная массовая авария, ужасная даже по сравнению с тем, что они уже видели. В середине выделялись два огромных грузовика, сцепившиеся друг с другом словно два крупных хищника, а в них врезались десятки легковых машин – и встали на дыбы, опрокинулись на ехавшие следом, создав гигантский барьер от края до края дороги, заходивший даже за ограждение. Отовсюду торчали края дверей и крыльев, острые как ножи, а ковер битого стекла, устилавший дорогу, зловеще позванивал на ветру.
– Кажется, я вижу проход, – сказал Теремон. – Сначала наверх вот здесь, потом через левый грузовик – нет, не выйдет, придется лезть вот под этим… – Он показал на несколько вздыбившихся машин, поджидавших их на той стороне, словно ножи острием вверх, и Сиферра кивнула. В итоге они поползли внизу под баррикадой, совершая медленный, грязный, мучительный путь между осколков стекла и загустевших луж топлива. На середине они остановились передохнуть.
Теремон пролез первым.
– Боги! – растерянно воскликнул он. – Это еще что такое?
Дорога примерно на пятьдесят футов впереди была расчищена, а за этим открытым пространством возвышалась другая баррикада. Эту уже возвели искусственно, сложив аккуратное заграждение из дверей и колес высотой восемь-девять футов.
Перед баррикадой стояли лагерем прямо на шоссе десятка два человек. Теремон так старался перебраться через завал, что больше ни на что не обращал внимания и не прислушивался к звукам с той стороны.
Сиферра выползла следом за ним и тоже ахнула.
– Держи руку на пистолете, – спокойно сказал ей Теремон. – Но не вынимай его и не вздумай пускать в дело. Их слишком много.
