— Ну, пойдемте, посмотрим.
Действительно, за неприметной дверью заливался трелями, требуя соединения, коммуникатор.
Майкл попытался толкнуть дверь. Она поддалась — с трудом. Видно, что-то внутри ее придавило. Пришлось нажать сильнее. Звуки кома стали громче. Девушка маячила за спиной, ей очень хотелось заглянуть в подсобку.
Наконец, щель стала достаточно широкой, чтобы протиснуться.
— Где здесь свет включается… а, черт…
Свет вспыхнул, и Майкл разглядел, что именно мешало двери открыться. Собственно, он ничуть не удивился, когда увидел окровавленное тело у ног. Догадался раньше. Девушка, едва увидела труп, пискнула и отвернулась. Но не убежала.
Доктора Адачи Гарсари несколько раз проткнули чем-то острым. Причем, сделали это уже здесь, в подсобке.
Майкл внимательно осмотрел голову: ну, ясно. Сначала тюкнули по темечку, чтобы не шумел, а потом уж расправились… только чем? Ни в теле, ни рядом с телом ножа не было. Майкл для проформы поискал пульс на шее. И очень удивился, когда нашел. Что ж… если доктор выживет, появится шанс что-то прояснить…
— Ну? Что стоишь, беги, зови помощь! Он еще дышит!
Девчонка убежала.
…хотя, что тут прояснять. И так ясно. Доктора выманили из кабинета, позвали сюда. Он ничего не заподозрил, видимо, доверял позвавшему. Тут сообщник, а это скорей всего был пропавший лаборант, ударил врача по голове. Тот вырубился. Дальше ясно… значит, те двое не собирались возвращаться. А кто был третьим? Должно быть, это лаборант выдал себя за куратора. И может быть, они вот прямо сейчас покидают планету.
Майкл связался с координатором Второго отдела.
Курт, едва услышав новости, дал сигнал на спутник, чтобы проверяли всех похожих по описанию людей, прошедших через телепортатор, а так же регистрации всех космических рейсов начиная с сегодняшнего полудня и на неделю вперед. Однако скоро стало ясно, что ни Велчи, ни врач, ни лаборант планету не покидали. Во всяком случае, не традиционным способом.
Солнце близилось к закату, когда Майкл вернулся на спутник. На душе было пакостно. Выяснить удалось мало, понять — еще меньше. К тому же Калымов потребовал подробного отчета о проделанной работе. В результате оказалось, что уже около двух часов ночи, а они с координатором Первого отдела все еще спорят о том, кому и что нужно от Велчи, за что чуть не убили Адачи Гарсари, и чем все эти неприятные события могут обернуться в ближайшее время. Когда уже собирались уходить, Вак сказал:
— Отправлю-ка я «Эхо». Пусть покружит, последит за эфиром. Что-то не нравится мне твоя версия с большими деньгами.
— А с политикой?
— Еще не хватало!
Я была уверена, что военные попытаются со мной поговорить, убедить вернуться. Вряд ли вышлют погоню или попытаются действительно сбить.
Так и вышло. На самом деле я благодарна той женщине, которая меня уговаривала. Мы общались почти час, и в этот час у меня не было повода копаться в себе, сомневаться в себе. Когда ее голос все-таки умолк, я осталась одна. Я и космос. Я и мысли. Никаких таких особенных надежд, никаких иллюзий. Прошло слишком много времени.
Но как же трудно представить, что его больше нет. Нет на свете, нигде. Совсем.
Почему же тогда я лечу к этой страшной планете? Зачем я туда лечу? Чтобы найти тело? Да нет никакого тела. Может, там внизу и поверхности никакой нет. Хотя, кто-то говорил, что есть. Или это я себя уговариваю?
Искин тоже молчит. Он умница, заговаривает, только когда к нему обращаются. Или когда есть реальная опасность для корабля и экипажа. Спросить про данные о планете?
Смотрю на часы. Вроде бы пора поговорить с Димычем.
— «Корунд», на связи «Фотон-1». У меня все нормально. Продолжаю полет.
— Сандра, погоди, не отключайся.
— Что, Дим?
— Есть новости о планете. Не плохие и не хорошие, просто новости.
— Да?
— Если в двух словах, то планета покрыта каким-то щитом, который искажает показания наших приборов. Так что мы не знаем ни точного состава атмосферы, ничего. Будь там осторожней.
— Спасибо, Дим.
Я отключилась.
Значит, щит… ну, пусть будет щит. Какая разница? Впрочем, это добавляет ребятам шанс выжить. Один на миллион.
К тому же, через несколько часов я буду знать о планете больше, чем все остальные в этом мире.
— Здравствуйте, Валентин Александрович.
— Что-то еще случилось?
Калымов находился у себя в кабинете, Димыч прекрасно видел знакомый стеллаж за его спиной.
— Да. В общем, я отпустил Сандру туда. На планету.
Вак молчал. Долго. Потом вздохнул:
— И что мне прикажешь с тобой делать?
Димыч нейтрально пожал плечами.
— Поговорите с Альфредом Кроном. Думаю, вам будет интересно…
— Хорошо. Привет, Фред. Что у вас?
— Основной пакет я выслал эксклюзивкой. Уже должен быть у вас. А теперь подробности…
Калымов выслушал подробности, и они ему не понравились.
— Так какого черта туда понесло Сандру?! Димыч, она у вас, кажется, пассажир!
— Пассажир. Вак, она вытащила девять человек. Одна.
— И ты ее отпустил…
— Седых остался на чужаке. И она все же хороший пилот. Один из лучших.
— Наделали дел… как дилетанты. Как чайники, м-мать… Ладно… прикинем шансы.
— Какие там шансы? Я в чудеса не верю, — обозлился Димыч.
— Шансы на ее возвращение. С новостями или без. И как будем отбрехиваться от военных. Мог и объяснить, кстати, раз сама она не в состоянии посчитать, что живых она там не найдет.
— Она знала.
— М-мать… Ты хоть понимаешь, что сейчас мне рассказываешь? Фактически, получается, ты выдал ей санкцию на самоубийство. Повелся на истерику…
— Да не было никакой истерики. Вак, вы что, Сандру не знаете?
— Я, может, и знаю. Вот только с Землей сейчас общаться буду я, а не ты. Что я скажу? Отправили катер разведать местность? Детский лепет…
— Она вернется.
— Сомневаюсь.
— Увидите.
— Все. До связи.
Калымов откинулся в кресле и несколько минут сидел так с полуопущенными веками. Как же не вовремя!
Потом поднялся, переключил канал связи и позвал:
— Дэн, вы сейчас где?
— Как вы распорядились. Болтаемся на орбите, наблюдаем. Дик спит, Берти здесь рядом. И кое-что, кстати, уже наловили. Эх, нам бы искин помощнее… Тут одна прогулочная яхта такие забавные переговоры ведет, что мне прямо хочется познакомиться с ее хозяевами поближе.
— Некогда, Дэн. Скинь информацию Шерриланду, он в курсе наших поисков. А сами начинайте готовить «Эхо» к дальнему перелету. Сейчас давайте на станцию, а там… Вылетаем через четыре… нет, через три часа.
— Ок. Куда на этот раз?
— Лучше тебе не знать.
— Так все равно узнаю, Валентин Александрович! Мне же курс прокладывать.
