Ливия помолчала немного и добавила:
— Если уж писать о нас книгу, ты была бы героем, а я всего лишь персонажем. У тебя за спиной крылья, ты вот и на север рвешься… А во мне сто тридцать метров и три тысячи тонн, по моему слову триста человек команды кидаются вверх по мачтам, кто же осмелится за мной хотя бы ухаживать? — с неожиданной горечью призналась капитан Харт. Изабелла с удивлением заметила, что тут смутился уже боцман. Не зная, что сказать, девушка неуверенно протянула:
— Ну-у…
Ливия соскочила со стола и махнула рукой:
— Погуляешь по палубе, пока кофе не выветрится, и ляжешь спать! Утро вечера мудренее!
***
Ранним утром госпожа Минни Тауэр выдавала своему отделу задание на следующий день.
Все предыдущие беседы с младшим генералом Нгуен Банем, да и собственная интуиция Минни в один голос кричали, что война на Арде еще очень далека от завершения. Тогда как подчиненные Минни Тауэр совершенно единогласно держались противоположного мнения, и видели впереди лишь небольшой период усмирения, расстановки гарнизонов, отлова партизан — и прочей рутинной работы для любителей стрельбы, погонь и засад. Работы, на которой порядочному аналитику негде ни ум проявить, ни подзашибить деньгу, ни по службе продвинуться. За "Бурым Барсуком" неизбежно последует вывод войск с передачей всех проблем в руки полиции и министерства внутренних дел. А там все пойдет так, как уже не раз бывало.
Однако воспитан отдел был неплохо, а кроме того, успел хорошо изучить свою начальницу и считал ее вполне достойной уважения. Поэтому выдаваемые задания люди принимали с подобающей серьезностью, и задавали вполне деловые уточняющие вопросы.
Так, например, начальник северной группы поинтересовался, почему же все считали, будто с захватом Раздола главный сервер Игры окажется в руках Куриту. Минни Тауэр пожала плечами: ошибиться может каждый, вот мы и ошиблись. Легат и его команда так много выступали в Сети, обсуждая содержание, программирование и наполнение информацией главного игрового сервера, и высказывались при этом так уверенно, убедительно, с таким глубоким знанием дела, что даже компьютерные эксперты Дома Куриту в конце концов сочли команду Легата центральным звеном, ключевой пружиной планетарной Сети. Только после взятия Раздола выяснилось, что сам Легат был всего лишь одним из двадцати администраторов, с правами и полномочиями нисколько не выше прочих девятнадцати. Вся команда Легата прекрасно знала строение Сети, используемую технику, набор протоколов связи и тому подобное, но не могла воплотить свои знания в действие. Любое вмешательство в Сеть знаменитых на всю Арду хакеров Раздола поставило бы под сомнение результаты Игры, чем немедленно убило бы всякий интерес к последней. А этого планета не простила бы и более популярным личностям, чем жители Раздола. Так что хакеры отводили душу в теоретизированиях и виртуальных моделях игровой сети, а компьютерщики Дома Куриту, принявшие их развлечения за чистую монету, сами себя одурачили.
И начальнику северной группы, и Минни Тауэр на мгновение стало стыдно за прошлую ошибку, но не пережевывать же ее без конца. Северная группа вернулась к делам, а Минни Тауэр отошла к окну — сделать очередную инъекцию. Больное тело все еще напоминало о себе, но теперь Минни имела достаточно средств, чтобы вылечиться полностью и окончательно — лишь только выдастся достаточно свободного времени. Лекарства как-то сами собой перестали горчить, а неизбежные процедуры и микрооперации переносились намного легче.
После укола Минни Тауэр устроилась на подоннике и решила несколько минут отдохнуть. Из окна занятой под штаб трехэтажной заводской конторы раскрывался вид на превращенный в военную базу Куриту завод каменного литья. Сегодня Минни Тауэр и весь ее отдел работали в захваченном самураями Изенгарде, в той самой долине, где погибло звено С14. Перепаханный ракетами грузовой двор саперы наскоро выровняли и залили бетоном. В пещерных лабиринтах завода устроили мастерские по ремонту роботов, казармы и посты слежения, на терминалы которых вывели информацию от расставленных вдоль гребней датчиков, локаторов и антенн. Остатки причальной башни срезали, а что сделали со сбитым дирижаблем, Минни Тауэр нарочно не стала выяснять.
Посреди двора возвышались пять роботов, которых Минни Тауэр уже видела. Командовал ими знакомый главному аналитику лейтенант Хитаро Сугороку. Документы на присвоение Сугороку следующего звания Минни не так давно заметила в приемной командующего, но не знала, утвердил ли тот представление.
Звено С13 под управлением молодого лейтенанта готовилось выступать в патруль до Серебрянки. Минни Тауэр вдруг забеспокоилась: а где же пехота? Без пехоты, пожалуй, не стоит выпускать роботов — громоздкие многотонные машины не смогут преследовать подозрительных людей по топким и даже по немного сырым местам. Патруль превратится в не слишком опасное пугало, от которго можно будет легко спрятаться в любой узости, болотистой низине или мокром заросшем овраге. Но, с другой стороны, даже для того, чтобы организовать обыкновенное ночное патрулирование относительно спокойных районов зернового пояса, требуются тысячи солдат. А ведь там пока что не было опасности нападения на патруль. Да и местная полиция исправно вносила свою лепту в охоту на буйных пьяниц, воров, хулиганов. Можно было выпускать на улицы двойки и тройки — не то, что целые отделения, как в Осгилиате, Торсхейме или Изенгарде. Патрулировать же степь, где под каждым лопухом может прятаться фанатик со снайперской винтовкой или ранцевым гранатометом, следовало не меньше, чем взводом из тридцати солдат — где набрать столько народу? Лучше и правда послать одних роботов, их хотя бы ручным оружием не завалишь.
Минни Тауэр еще раз задумалась. Может быть, все-таки стоило высадить на Арду всю Девятнадцатую Армию и затопить планету войсками до такой степени, чтобы исключить даже мысли о возможности сопротивления? Но Дом Штайнера, остававшийся самым вероятным противником, не полез бы тогда на Арду вовсе, и немедленно перенес бы удар на какую-нибудь другую планету округа Центрального Дворца; благо с выбором цели проблем не было. Ситуация в точности напоминала старую пословицу: "Я медведя поймал! — Так веди сюда. — Да он не идет! — Ну, так сам иди. — Не могу, медведь не пускает!"
По прикидкам аналитиков, примерно восемь из каждых десяти жителей планеты остались равнодушны к смене власти. Один из каждой десятки поддерживал Дом Куриту, и один из десятки Дом Куриту ненавидел. В каждой восьмерке равнодушных двое колебались: один мог примкнуть к самураям, а другой начать резать им глотки — но чтобы эти двое перешли от слов к делу, требовался сильный толчок со стороны Дома Куриту: благоприятный случай или, напротив, нанесенная обида.
