– Нет. Пожалуйста, объясни.
– Меня обманом заставили воспользоваться неким прибором. Это сделал мой вариант из другой вселенной, потому что хотел заполучить себе мою жизнь. Он сказал, что я смогу вернуться, но этот прибор то ли неправильно работает, то ли позволяет двигаться лишь в одном направлении. Я хочу вернуться в свою вселенную, и мне нужна помощь.
Уилсон кивнул:
– Почему бы тебе не присесть?
Джон кивнул. В глазах стояли слезы. Наконец-то он достучался до этого Уилсона!
– Значит, ты пытался разговаривать со мной – то есть с моими версиями – в других вселенных, и я не захотел тебе помочь. Почему?
– Мы начинали беседовать о параллельных вселенных, или о квантовой космологии, или о теории множественности миров, но каждый раз все кончалось тем, что вы сводили все к «бритве Оккама».
– Пожалуй, так бы я и поступил, – кивнул Уилсон. – Так значит, у тебя есть какой-то прибор?
– Да. Вот здесь. – Джон ткнул пальцем в грудь и расстегнул рубашку.
Уилсон серьезно посмотрел на прибор.
– Что это у тебя в руках?
Джон взглянул на диплом.
– Это… ваш диплом, из предыдущей вселенной. Я взял его… как бы в качестве доказательства.
Уилсон протянул руку, и Джон передал ему документ. Точно такой же висел на стене кабинета. Профессор перевел взгляд с одного на другой.
– Угу, – произнес он через минуту. – Ясно.
Затем положил диплом на стол и сказал:
– Только мое второе имя – Лоуренс.
Присмотревшись, Джон увидел, что на украденном дипломе было от руки вписано «Фрэнк Б. Уилсон», в то время как на том, что висел на стене, значилось имя «Фрэнк Л. Уилсон».
– Думаю, это просто небольшое различие…
– Послушай, кто тебя надоумил? Наверное, Грин, да? Подобные шутки в его стиле.
Лицо Джона исказило страдание.
– Да нет же! Я говорю чистую правду!
– И эта штуковина у тебя на груди… Это же просто классика! Да еще и диплом. Очень мило.
– Нет, правда. Это не розыгрыш!
– Ну хватит. Я тебя раскусил. Грин там, в коридоре? – Уилсон крикнул в дверь: – Можешь войти, Чарлз! Я догадался.
– Нет никакого Чарлза. И никакого Грина, – тихо вымолвил Джон.
– А ты, должно быть, с театрального факультета. Здорово сыграно! Еще две моих копии! Ха-ха! Как будто для вселенной недостаточно меня одного.
Джон встал и пошел к двери, еле волоча внезапно отяжелевшие ноги.
– Не забудь реквизит, – окликнул его Уилсон, помахав в воздухе дипломом.
Джон пожал плечами и вышел в коридор.
Он сел на ближайшую скамейку и сидел там долго-долго. Солнце зашло за горизонт, и теплый летний день постепенно растворился – вместе с играющими во фрисби детишками.
Наконец он встал и пошел в общежитие. Надо было что-нибудь поесть. В какой-то из вселенных он пропустил обед, и теперь желудок недовольно ворчал на хозяина. Тело требовало пищи, хотя голода Джон не ощущал. Он чувствовал только усталость.
В общежитском кафе готовили пиццу под названием «Папа Боб». Джон заказал маленькую порцию и стакан колы, после чего машинально все это проглотил. На вкус пицца напоминала картон, причем твердый.
Тут было пустынно: студенты уже разъехались по домам или разошлись по своим комнатам – готовиться к занятиям или смотреть телевизор. Пока Джон сидел и размышлял, что делать дальше и не сходить ли еще раз к Уилсону, он заметил телефон-автомат. Джон подумал, что стоило, наверное, сфотографировать упрямого профессора или попросить его написать записку. А впрочем, тот заявил бы, что это подделка или компьютерная имитация.
Джон подошел к телефону и набрал свой номер. Автомат потребовал 75 центов. Джон вставил монетки в прорезь, и в трубке послышались гудки.
– Алло, – ответила его мать.
– Алло, – машинально ответил он.
– Джонни, это ты? – удивилась она.
– Нет. Могу я поговорить с Джоном? Она рассмеялась.
– Голос у тебя в точности как у него. Я даже испугалась, когда услышала. Но вот он, стоит рядом. Даю ему трубку.
– Алло? – Это был его собственный голос.
– Привет, это Карл Смит. Мы вместе ходим на английский. – Джон выдумал имя.
– Да?
– Я сегодня пропустил занятия и хотел узнать, на завтра что-нибудь задали?
– Да. Сочинение по поэме Теннисона «Мод». Выделить поэтические компоненты. В общем, как в прошлый раз.
– Ага, понятно, – сказал Джон. Он помнил это стихотворение, оно было в том же параграфе, что и стихи Хопкинса. – Спасибо.
Он повесил трубку.
Эта вселенная была копией его собственной. Здесь он мог бы остаться. Вздрогнув от этой мысли, он спросил себя, что же его останавливает.
А потом пошел к автобусной остановке и купил билет до Финдли.
На следующий день Джон помогал отцу по хозяйству. Это было что-то вроде наказания за причиненные родителям огорчения. Они все еще не замечали подмены, так что приходилось играть эту роль – по крайней мере, пока не заработают его проекты.
Когда они с отцом подновляли забор, Джон сказал:
– Пап, я хотел взять машину в субботу вечером. Отец помолчал, расплывшись в улыбке.
– Важное свидание, да? – Он сказал это таким тоном, что было ясно: мысль о «взрослом» свидании сына еще не приходила ему в голову.
– Да. Иду гулять с Кейси Николсон.
– Кейси? – Отец придержал доску, пока Джон молотком вбивал в нее гвоздь. – Хорошая девочка.
– Да, пойдем с ней на какой-нибудь фильм в «Бижу».
– Что еще за «Бижу»?
– То есть я хотел сказать в «Стрэнд», – поправился Джон, мысленно проклиная себя за неосторожность. Лишние детали могли его выдать. Кинотеатры в Финдли всегда назывались либо «Палас», либо «Бижу», либо «Стрэнд».
– Угу.
Джон взял лопату и принялся укреплять следующий столб.
– А что за кино?
Ответ сам сорвался у Джона с языка:
– Какая разница?
Отец помолчал, а потом от души расхохотался:
– Да, если сидишь на последнем ряду, разницы нет. Джон сперва удивился, а потом рассмеялся тоже.
– Только не проболтайся маме. Мы с ней тоже все время ходили в «Стрэнд». Кажется, так ни одного фильма и не посмотрели.
– Папа! – воскликнул Джон. – У вас, значит, было свое эротическое шоу?
– Другого места не находилось, – ухмыльнулся отец. – Встречаться здесь было нельзя: твой дедушка избил бы меня до полусмерти. У нее тоже: твой второй дедушка пристрелил бы меня. – Папаша подмигнул Джону и кивнул: – Тебе повезло, что нравы сейчас посвободнее.
