— Вы нам советуете не убивать «Спасение жизни»?
— Да. Мы четверо разработали другую стратегию. Она дает больше надежды на успех.
— Что?
— Это наш шанс, Каллум, — сказал Юрий. — Первое Лицо и генеральный секретарь поручили Энсли и Эмилье спасти наш вид. Целиком.
— Типично для сволочей–политиков, — процедил Алик. — Пусть кто–то сделает за них грязную работу, а они сохранят руки в чистоте — особенно если работа будет успешной. Потому что план, чтобы сработал — сработал по–настоящему, — должен быть таким грязным, что сам дьявол отвернется.
— Вот гадство, — еле слышно пробормотал Каллум.
— Да, — сказала Кандара. — А выдуманный Энсли с Эмильей комитет обратился за советом к нам, мы ведь, как–никак, эксперты. И еще у нас есть Джессика и Соко.
— Что?..
— Нейровирус, — сказала Джессика. — Я могу захватить единое сознание корабля оликсов.
Каллум утер лоб ладонью.
— Даже спрашивать боюсь, однако… если мы не собираемся уничтожать «Спасение жизни», зачем нам его мозг?
— Разумеется, чтобы добраться до анклава.
— Но… вы, помнится, говорили, что анклав нам не одолеть.
— Так и есть.
— Тогда какой смысл? — Злость поднималась в Каллуме вровень с недоумением. Пока его не было, группа все обсудила! «Пока я спасал ваши задницы!» — Я думал, поиски врат и засылка лазутчиков в анклав — дело будущего.
— Так и было, — согласился Алик.
— Но оликсы понимают, что выжившие после вторжения попытаются нанести ответный удар, — вступила Джессика. — А это возможно сделать, только отыскав врата. Раз оликсы явились сюда, в систему Сол, значит, неаны врат пока не нашли. Но…
— Да? — поморщился Каллум.
Джессика ему улыбнулась.
— Прямо сейчас нам представилась идеальная возможность определить местонахождение врат.
— Как, черт вас побери?
— Червоточина «Спасения жизни» ведет прямо к ним.
— И?..
— И мы, захватив корабль, полетим по червоточине прямиком к вратам.
— Вы меня разыгрываете.
— Нет. Получив координаты врат, мы оповестим всех громким, мощным сигналом. Который примут по всей галактике.
— А вдруг оликсы в таком случае просто переместят врата?
— Врата в силу своей природы должны занимать определенное физическое пространство в анклаве. Это как дверца сквозь измерения. Открой ее, и ты внутри. Найдешь врата — найдешь анклав.
— Господи… — буркнул Каллум. — А потом?
— В каком смысле?
— Что будет с отправившим этот сигнал кораблем? Полетит обратно? К Сол?
— Ничего подобного, — сказал Юрий. — Согласно плану, мы пройдем через врата в анклав. Этаким, чтоб его, огроменным троянским конем, станем собирать сведения.
— Какие?
— Об условиях внутри, — сказал Алик. — Этого даже Джессика с Соко наверняка не знают. И «Спасение жизни» отследим, когда оликсы приведут его в анклав. Приготовимся.
Каллум закрыл глаза.
— К чему приготовимся?
— К тем, кто придет за нами.
— Это кто же?
— Хабитаты исхода. На них поколениями, в ближайшую тысячу лет будут создавать оружие судного дня — такое, что оликсы обделаются. Хабитаты вырастят и создадут армии суперсолдат, способных прорваться в анклав и освободить весь наш род.
— Ох, боже мой.
— С точки зрения бесстрастного технократа выглядит довольно изящно, — заметил Алик. — Мы находим врата. Армада будущего человечества вторгается в анклав, сметает оликсов и вытаскивает обратно «Спасение жизни». Финиш.
— Я предупреждал, — сказал Юрий. — Без грязи не обойтись.
— Систему Сол мы потеряем, — твердо заявил Алик. — Даже применив ваш торпедный звездолет в течение пятнадцати часов, сбив ковчег до того, как он накопит в себе коконы, мы не помешаем им прислать еще один в сопровождении большого военного флота.
— Корабли Решения, — сказала Джессика. — Лучше бы вам с ними не сталкиваться.
— Войну за Солнечную систему нам не выиграть, — заключил Юрий. — Ни сейчас, ни за тот год или два, которые уйдут на подготовку нашего плана. Все двенадцать миллиардов землян мы не спасем. Так что не станем и пытаться. Мы занимаемся тактикой, с самого начала нацеливаемся на эндшпиль.
— Ох, нет, — выпалил Каллум. — Нет–нет–нет-нет!
— Если преобразовать все имеющиеся хабитаты и в ближайшие десять лет стянуть производственные мощности всех терраформированных систем, мы, вероятно, сумеем произвести достаточно межзвездных хабитатов, чтобы втиснуть туда с полмиллиарда человек, — сказала Кандара. — Это уже хорошая база для будущей армады.
— А остальных мы оставим оликсам, — сказал Алик.
— Нет! Надо дать бой!
— Это и есть бой! — прорычал в ответ Юрий.
— Каллум, люди в коконах остаются живы, — сказала Кандара. — И будут жить… вечно, если верить оликсам. В этом вся суть их безумия. А если биотехнология оликсов на такое способна, мы рано или поздно научимся отыгрывать процесс обратно. Для того и надо проследить за «Спасением жизни».
Каллум ошеломленно уставился на Джессику.
— Это правда?
— Полагаю, неанская биология уже сейчас способна обратить окукливание вспять. Дайте мне несколько лет на исследования, и я это практически гарантирую. Через тысячу лет это будет — как в парке прогуляться. Соко уже приступил к изучению процесса.
— Христос обрыдался!
Проклятье, они все его возражения били логикой!
— Пока еще мы слишком малы, — сказал Алик. — Не готовы. Слишком примитивны. Приходится играть вдолгую, дружище, другого способа нет.
Каллум промолчал, потому что не доверял своему голосу. Только кивнул. «Опять Юрий меня побил».
— Конечно, все это может через пару дней потерять смысл, — бодро заметила Кандара.
— С чего бы?
— Если не выдержат городские щиты, мы крепко влипли, — пояснил Алик. — Чтобы организовать захват корабля и проект исхода, власти должны хоть на какой–то срок сохранить общество. Если Земля падет на этой неделе, то шансов забросить приличную часть заселенных миров в глубины галактики будет как у голого хрена на северном полюсе.
— И тогда мы возвращаемся к исходному проекту: самим захватить корабль оликсов, — сказала Джессика. — Что будет нелегко.
— Но необходимо, — мрачно заявила Кандара. — Весь план держится на этом их корабле. И первый шаг — захватить тело квинты, чтобы подчинить его нейровирусу. А на Макдивитте мы это дело завалили.
— Лучше тебя никто бы не справился, — поспешно проговорил Алик.
— Спасибо. Но если это так, мы по горло в дерьме. У меня была хорошая броня, хороший план и хорошая поддержка. И все же я проиграла. Эти хреновы шары–охотники, в которых летают квинты, — для нас дерьмовая новость.
— Она все казнится, — ухмыльнулся Алик, — а решение уже придумала.
— Какое? — спросил Каллум.
— Простое. Надо найти такую квинту, которая не раскатывает в этих шарах. Вроде Феритона Кейна. Бог весть, сколько таких шляется по Земле, организуя диверсии.
— В следующий раз все будет иначе, — сказала Кандара. — Клянусь могилой матери Марии. Вы мне только покажите такого.
— Да, — ответил Юрий. — Мы над этим уже работаем.
Ричмонд, Лондон
июля 2204 года
В такие минуты Олли жалел, что нельзя себя выключить. Большую часть ломки он проспал, но и теперь, сидя на разбросанных по гостиной валиках, переживал то тошноту, то озноб, то жар, то испарину, то приступы изнеможения и не слишком понимал, где находится. В ричмондском доме Клодетты, понятно. Но что дает ему это понимание среди зыбкого, окончательно вывихнувшего суставы мира? Принимая дозу за дозой зеро–нарка, он ничего не добился; вместо желанного утешения нарк насквозь пропитал его страхом, чуть не утопил. Если все и вправду мечтают до тебя добраться, ты не параноик. А в этом мире, на этой планете, в данный момент, как видно, так оно и было. Он только никак не мог припомнить подробностей. Нарк оставил ему в наследство сумятицу мыслей, шепчущие где–то голоса — то ли затаившихся под черепом демонов, то ли стершихся из памяти сновидений.
