Вот как раз живность и оказалось устроить труднее всего, но кое-как загнали все же крупный скот в кузова грузовиков, а овец, поросят и птицу — прямо в салоны автобусов. До Владимира и так было недалеко, около ста двадцати километров, однако у въезда в него увидели дорожный указатель на Суздаль, и решили отправиться туда, чтобы уйти подальше в сторону от федеральной трассы и путей передвижения бандитов.
Управились с перевозкой людей за двое суток шестью рейсами транспорта; еще двое суток вывозили остатки продовольствия. В Ликино теперь не осталось никого, кто мог бы указать мародерам место нового пребывания лагеря.
Невдалеке от Суздаля нашли какой-то монастырь, где и решили поселиться: привлекла живописная местность и протекавшая рядом река Нерль. Что это за монастырь, никто сказать не мог, так как ни монахов, ни местных жителей нигде не встретили, а из своих никто здесь раньше не бывал. Орлов вспоминал, что недалеко от Суздаля находится знаменитый храм Покрова-на-Нерли, но он ли это, трудно было понять.
Для всех колонистов места в монастыре не хватило, поэтому остальные — в основном семейные и с детьми — устроились в уцелевших домах найденной неподалеку деревни Спасское Городище (возможно, то была Спасская обитель?). Животных поместили на монастырский скотный двор и в резерве остались еще заброшенные совхозные фермы — они тоже располагались недалеко, но требовали ремонта.
Вывезенных со складов продуктов могло хватить до осени, не более, поэтому следовало думать о продовольственном пополнении.
Теперь, когда люди обрели новое жилье, нужно уже было заниматься распашкой земли и севом зерновых, но не хватало еще той ясности в отношении безопасности от мародерского нашествия, без которой тяжелый труд мог пропасть впустую. От возможного нападения нельзя было защититься в нынешнем состоянии: бойцов-то еще можно найти, а оружия — совсем в обрез!
Хорькову придали взвод автоматчиков и на восьми грузовиках командировали их в Тулу. Эта экспедиция должна была доставить в поселок спрятанные там оружие и продукты, а также провести по пути своего следования мобильную разведку.
Тем временем осмотрели близлежащие поля и луга, которые оказались весьма запущенными; это не испугало переселенцев, и они стали готовиться к полевым работам. Откладывать дальше было нельзя: кончался апрель, и земля уже хорошо подсохла; стоило только подождать возвращения группы Хорькова.
Лешка вернулся через неделю. Его подразделение трижды вступало в перестрелку на маршруте своего движения и потеряло двух бойцов; трое были легко ранены. Убитых ребята похоронили неподалеку от бывшего лагеря «Домодедово».
Колонисты жалели погибших, но понимали, что их смерть оправдана делом: теперь можно было еще вооружить людей и отныне меньше бояться неурядиц. А смерть — дело житейское! Все когда-то оставят этот свет, и лучше принять свою кончину гордо, а не по старческой бессмысленной немощи.
Орлов сам встречал прибывших и очень радовался возвращению Лешки: обнимал его как брата, тискал в объятиях. Восклицал, разгоряченный волнением:
— Молодец, Леха! Какой же ты молодец!.. Мы очень надеялись на тебя, дни считали.
Хорьков смущался:
— Да ладно, что ты — я ведь не один был!
— Не-ет, что ни говори… молодец! Был бы у меня орден, я б тебе его нацепил — точно! Теперь мы нормальную оборону построим: теперь у нас есть, чем защититься. Ты же и ДШК, и «Мухи» забрал?
— Конечно!.. Автоматов — на роту хватит. Калибры разные, да ничего, приладимся! Патронов, гранат изрядно.
— Продукты собрал?
— Все, подчистую — еле в кузова влезли!
— Это хорошо, сейчас все пригодится.
— А как же!
— «Полярку» мою нашел?
— Ага!.. И унты тоже.
— У-у, это дело! А Муську не видел?
— Видел! Хотел с собой взять, так у нее там целый выводок котят: нашла же где-то «ухажера» себе, лахудра!
— Ну, надо же!.. Мы думали, пропадет без нас.
— Не-е, что ты! А котята все мордатые, пушистые и дикие-дикие: шипят, царапаются; натурально — банда целая! Я двоих все-таки забрал с собой, у нас же нет!
— Как ты их вез-то?
— А в кабине сидели и шипели от страха. Ничего, оклемаются!.. Главное — чтобы свое потомство дали: я у ликинских хозяев еще кошек видал.
— Да-а, кошки везде нужны! Молодец, что привез... Ну, давайте в баньку, у нас готово все — сейчас только затопим, и помоетесь с дороги. Мы и самогоночки припасли для встречи, да-а!.. Давайте, распрягайтесь!
За ужином Александр спросил:
— Что, Леша, далеко от нас противник?
— Возле Орехово-Зуево по Владимирскому тракту шныряет, а дальше на восток не идет.
— Ну и ладненько!
Галстян сам отобрал крепких мужчин для охраны нового лагеря и провел с ними тренировочные занятия; большинство из них уже воевали, поэтому сразу показали себя умелыми солдатами. Для несения постоянной караульной и дозорной службы он выделил два взвода, а остальных распустил на хозяйственные и строительные работы, вручив им личное оружие для самостоятельного хранения. Договорились о том, что служить они будут в качестве ополченцев-резервистов, призываемых в строй по тревоге или для плановых занятий боевой подготовкой.
Орлов поучал Хорькова, как-то забыв, что тот и сам не лыком шит:
— Вооруженный народ, Леша — это большая и нужная сила; Паша правильно распорядился, чтобы оружие хранилось у ополченцев. Нам далеко теперь до развитого государства, поэтому вернемся к тем основам его, которые закладывались в далеком прошлом. Во всех странах древнего мира гражданином назывался лишь тот, кто был коренным жителем и потому имел право на ношение оружия — пришлым и рабам такого права не давали, поскольку не давали и гражданства. Много позже, в средневековье, дворяне закабалили уже всех простолюдинов и оставили право ношения оружия только себе. Ты верно говорил, что нужно вооружить народ; в самом деле: наши люди теперь сами смогут решать свою судьбу. Пора, наверное, устраивать сходы жителей лагеря, чтобы поселенцы подтверждали правомочность наших решений в управлении их жизнью. А то, ты знаешь, мне как-то не по себе становится оттого, что мы без всякого спроса всем распоряжаемся!
— Э-э, я вижу, ты по демократии соскучился?..
— Ну да… вроде того.
— Тьфу, едрена вошь! Са-ашка, Сашка… никогда ты не будешь настоящим правителем! Не для того тебе народ, чтобы разводить с ним демократические нюни на досуге. Народ — основа силы твоей личной власти. Правь, как хочешь, только не наглей! Поступай так, как того желает простой человек: сумей поставить себя на его место и тогда не потребуется лишний раз объяснять мотивы своих решений. Пока у нас все идет нормально! Поэтому не забивай себе голову всякой чушью раньше времени; ты так до того докатишься, что начнешь создавать на бумаге бесполезные советы, комитеты и общественные палаты. Вот уж будет умора!.. Если совесть не на месте, так пойди лучше напейся: утром так противно станет, что больную совесть свою в дальний угол засунешь; вернее сказать, ее избыток.
