— Я целиком поддерживаю ваше решение, — ответил Фомин искренне.
Паладин что-то прошептал в переговорную трубку, и Фомин почувствовал, что к нему вернулся вес. Не земной, скорее марсианский, но тем приятнее.
Вот тебе и детство космическое — искусственная гравитация на корабле штука совсем непростая. И это безо всяких кручений юлой. Потянул рычажок, и пожалуйста, комфортные условия. А то действительно, скоро и хухриклозетом пользоваться стало бы проблематично. Теперь-то порядок, и потому можно в еде себя не ограничивать.
Но он всё-таки ограничил.
За обедом они говорили о делах посторонних, о перспективах разведения драконов в питомнике, о проблеме лесовиков, о патрулировании границы измерения Зет на случай новой попытки массового проникновения в наш мир.
Не касались главного — итогов выхода рыцарей наружу. О том, что голова бедного доктора Гэрарда по-прежнему где-то внутри каравеллы. Невольно почудился дух тлена из вентиляционного отверстия — именно почудился, воздух в кают-компании был вполне свежим.
Но и паладин, и даже хранитель Туглон на мгновение тоже будто учуяли запах мертвечины — побледнели (насколько навьгородцы, бледнокожие по природе, умеют бледнеть), притихли, бисеринки пота выступили на висках и лбу. Но тут же с удвоенной, утроенной энергией принялись за жаркое, аквавит, десерт, стали вспоминать славные дни и предвкушать дни грядущие, словом, давали понять и Фомину, и, кажется, прежде всего себе, что дела идут очень даже недурно.
Фомин, разумеется, не отставал и в конце концов перепил всех — когда паладина и хранителя унесли на руках Гар-Ра с Сойером, он отправился в свой покой на собственных ногах. Всё-таки старая школа.
И прежде чем уснуть, он успел подумать: неладно что-то на каравелле, ох неладно. Но вряд ли хранитель и паладин поделятся с ним своими страхами. Нужно попробовать найти звено послабее. Например, официального друга Крепости Кор магистра Хаммеля.
Из посольских запасов он достал бутыль хрусталина (верно, и паладин с хранителем делают то же, он не очень-то поверил в то, что навьгородцы напились до положения риз, скорее притворились), выпил рюмочку и лёг отдохнуть.
Да и по уставу положено после выхода в открытое пространство расслабиться.
Он постарался. Дал покой каждой мышце, каждой связке, каждой кишке. Отпустил вожжи разума. И сам мозг, свободный от пут сознания, стал, поначалу робко, примериваться к окружению. Скользнул в одну сторону — заперто. В другую, в третью. То ли недавний контакт с четвёртым измерением помог, или просто Фомин уже пуд соли с навьгородцами съел и нечувствительно набрался от них разного, то ли аквавит породил мираж, но Фомин увидел каравеллу со стороны. Со стороны четвёртого измерения. Он видел себя, привольно разлёгшегося на ложе (а кинжал всё-таки под рукою, молодец), видел свои покои — словно на плане-разрезе: вроде и есть переборки, а вроде и нет. Видел и каморку, в которой ютились вдвоём Гар-Ра и Сойер, видел каютку доктора Гэрарда, такую же — магистра Хаммеля, тот не спал и напряжённо вглядывался в перископ, видел каюту хранителя Туглона и каюту паладина Ортенборга — те действительно спали. Переборка, ведущая в КУПе пилотов, была почти непрозрачна, он едва угадывал контуры командира и штурмана. Виднелись и подсобные помещения, и технические, виднелся даже серебристый кристалл — возможно, это и есть источник неведомых гравитонов?
Но не кристалл привлекал взор, другое. Между каютами он видел совершенно чёрное, непрозрачное, недоступное зрению Пространство. Величиною с покой Фомина, оно граничило и с ним небольшой переборкой — там, в ионной душевой.
Может быть, у них тут главный секретный двигатель. Или запас аквавита для всяких надобностей. Но отчего-то казалось, что тьма эта непроглядная скрывает что-то дурное, постыдное — и страшное.
Он попытался пробить тьму, сфокусировав сознание в острый луч, но результат получился обратный: всё исчезло, и он увидел лишь гобелен на переборке посольского покоя.
Бред, бред, бортинженер. Долго не выходил в пространство, да ещё аквавит, вот и мерещатся чёрные-чёрные комнаты с чёрными-чёрными гробами. Будешь дальше налегать на выпивку — увидишь, как проберётся сюда Чёрная Рука и начнёт душить.
Но пока дышалось вполне свободно, и он лежал в полудрёме, стараясь восполнить истраченную энергию. А ушло её, энергии, немерено. Может, много, может, мало.
Опыт, подмена истины, показал, что много, потому что Фомин всё-таки уснул. Уснул и проспал двенадцать склянок. Вроде бы и немного, но когда проснулся и посмотрел в иллюминатор, Луна оказалась больше Земли.
Заметно больше.
Скоро прибудем на место. Раз так, то хватит числить себя в пассажирах, давай занимайся делом.
Каким?
Дипломатическим, вот каким.
Да ведь он и до того вёл себя самым подобающим образом — на мозоли не наступал, пил в очередь аквавит, даже давеча в Пространство вышел. Честно сказать, думал, что паладин Ортенборг его нарочно вывел, сообщить что-нибудь этакое… сугубо конфиденциальное, но отчего-то оробел. Узрел что-то на обшивке каравеллы или просто…
Размышления свои Фомин не считал зряшными — он же не сидел в позе мыслителя, а совершал полагающийся утренний туалет.
В зеркало посмотрел на себя. Выглядел он вполне достойно — и аквавит у навьгородцев высшей очистки, и хрусталин настоян на селезёнке панцирника. Теперь ещё Красного Корня кружок…
Подумав, он оставил эту мысль. Нечего баловать организм, пусть сам старается.
Освежённый и сном, и ионным душем, он пошёл бодрым шагом в кают-компанию. Дипломатический завтрак.
Завтрак получился на двоих — он да хранитель Туглон. Никак ему не выпадает с магистром Хаммелем пообщаться. Если у вас сто раз не выпадает решка, значит, вы умерли. Или вам просто подсунули фальшивую монету.
Будем надеяться, что Хаммель жив и здоров. Какой ни есть, а друг. Нужен нам такой друг: навьгородский стоит двух!
Рында ударила так, что отозвалось каждым зубом — пронзительно, до ломоты.
Он вопросительно посмотрел на хранителя Туглона. Тот не торопясь промокнул губы салфеткой, потом встал. Вытащил из стены переговорную трубку.
— Чёрная Стая, — сказал он Фомину через несколько мгновений.
Фомин невольно посмотрел в иллюминатор, будто надеялся что-то увидеть. Чёрная Стая потому и зовётся Чёрной, что глазом её не увидишь, разве что звезду какую заслонит.
Или подлетит совсем близко.
Ку-локаторы, те видят.
Значит, у навьгородцев есть Ку-локаторы.
Кто его знает, что у них есть. Может, и вовсе какой-нибудь Полуночный Кристалл, предупреждающий об опасности методом, бортинженеру непонятным.
