Он невольно замедлил шаг, не веря в непоправимость случившегося.
Тут Ямада пошевелился и рывком поднялся, странно держа руку на отлете.
Д'Марья почувствовал, что у него слабеют колени.
А ну-ка, капитан-полковник. Спокойно.
Ямада, постояв в оцепенении, повернулся и спокойным шагом приблизился к своему командиру.
- Пора двигаться вперед, - услышал д'Марья спокойный (ну ничем его не пробьешь!) голос майора. - Где мой автомат?.. А, вижу.
- Что с рукой? - отрывисто спросил д'Марья.
- Рука?.. А... не успел бросить гранату. И обратно ведь не вставишь, незадача какая.
- Ладно, успеешь выбросить, Ясухиро Иваоевич... быстрее, надо быстрее идти, теряем темп. Все целы? - спросил д'Марья у подошедших аэрогардов.
- Подпоручик Кухтеев убит, - сухо произнес Игнатьев. - Остальные в порядке.
- Ну что? - весело крикнул Кровопусков с башни своего катера. - Я все-таки вовремя успел?
- Вовремя, вовремя, - отозвался д'Марья: что же с ним делать-то... катер с его стотридцатимиллиметровой пушкой и плазменным разрядником, конечно, вещь сейчас нужная... но "Пегас" - без командира, да и кто его знает, что там еще повстречается впереди - может, катер и не поможет. Вовремя, - повторил он, - спасибо, только отправляйся обратно, и осторожно.
Кровопусков хмыкнул без удивления, ответил:
- Есть, - и полез в катер.
Д'Марья посмотрел, как МБКД с легким шуршанием разворачивается на месте, тоже мысленно хмыкнул - что-то слишком легко наш Чапаев согласился идти обратно - и обратился к Воробьеву:
- Сколько до точки?
- Сто... шестьдесят два.
- Вперед.
Семеро аэрогардов миновали остов сгоревшего пан-церкрафта, вокруг которого валялось штук десять изувеченных трупов, и вышли на открытое пространство.
Широкий туннель впереди был пуст и очень плохо освещен. Аэрогарды двинулись вперед - довольно быстро, потому что никаких видимых препятствий не имелось.
Д'Марья ощущал странное возбуждение. Это было похоже на предвкушение хорошей схватки, но в то же время напоминало радость узнавания, и вспышку безумной надежды, и торжество осознания собственной правоты, добытой в долгом, не совсем честном споре - но торжество ничем не омраченное, чистое и почти детское... уже скоро, совсем скоро.
И тут туннель внезапно закончился. Тупик.
Д'Марья повернул к себе дисплей, который держал Воробьев.
Так... вот место, определенное как точка встречи с группой Шефера. Серенькая линия, двадцать пять метров... но впереди тупик. Двери, должны быть еще двери.
- Ищем проход!
По стенам заметались лучи боевых фонарей.
Что за черт, ничего, один бетон - пол, стены, потолок: все серовато-черное, глухое, беспросветное.
Однако д'Марья чувствовал, что совсем рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, находится что-то - очень важное, мощное, даже могучее совсем не по-человечески... но человек, солдат, может пройти и справиться.
Да где же вход?
Д'Марья подошел к стене, в которую утыкался туннель, и без всяких мыслей двинул по ней прикладом автомата.
Раздался низкий вибрирующий гул... нет, звон: очень странный звук - не металл... стекло, что ли?
- Всем отойти, - приказал д'Марья. Аэрогарды поспешно отошли в глубь коридора.
- Огонь по стене!
Бойцы в семь стволов стали поливать стену перед собой. Когда все выпустили по обойме, д'Марья скомандовал:
- Отставить!
Он посветил фонариком: да, выбоины есть, это все-таки не бетон... что там такое? Неужели зеркало? Ладно, потом..
Д'Марья посмотрел на Ямалу.
- Давай, Ясухиро Иваоевич, свою гранату.
Ямада коротко размахнулся и швырнул заряд к подножию стены.
Полыхнуло ярко-синим; по поверхности покрытой черным стены зазмеились красноватые молнии, и неожиданно стали застывать, словно замерзая. На мгновение все стало тихим и мертвым, а потом в тех местах, где отпечатались красные молнии, начало просвечивать белым.
Стена менялась на глазах: чернота пропадала, словно таяла, испарялась, и вот уже она мутными потеками сползает на пол, бесстыдно обнажив мутную поверхность огромного серебряного зеркала, в котором до невероятности четко стали видны семеро аэрогардов.
Д'Марья невольно оглянулся: нет, позади сплошная тьма, вообще ничего не видно, кроме неторопливо шевелящегося мрака. Капитан-полковник вдруг понял, что обратного хода нет, и выхода нет, да и вообще - позади только ждущая пустота и ничего более. Тогда он стал смотреть вперед.
Семь фигур на белесом фоне. Более ничего. Потом нейтральная белесоватость начала менять свою структуру, светлеть, проясняться, и вот уже фон стал холодным и белым, голодным, белым и пустым.
Капитан-полковника передернуло - аэрогарды в зеркале стояли внутри гигантского белого ящика.
- Не хватает только ветра, - негромко произнес Ямада.
Д'Марья, не ответив, медленно двинулся вперед, к своему отражению.
Он не чувствовал страха, он почему-то знал, что это не опасно - хотя кто-то очень хотел бы уверить его в обратном, - и, когда подошел вплотную к зеркалу, не теряя драгоценных секунд, коснулся его рукой.
Рука прошла свободно, не задерживаясь.
Д'Марья помедлил, вынул руку из стены: вроде все в порядке.
Тогда он, невольно задержав дыхание, шагнул вперед.
...и, потеряв опору под ногами, упал на спину, ударившись головой.
Бронесфера смягчила удар, но он здорово прикусил язык.
Солнце било прямо в глаза, жестоко и беспощадно. Д'Марья невольно зажмурился - перед глазами заплавали багровые круги, - перевернулся на живот и рывком встал.
Он находился в пустыне, самой обыкновенной пустыне - в серо-желтом песке четко отпечатался силуэт человека с раскинутыми руками. Автомат!., вот он, никуда не делся...
Солнце палило нещадно: оно висело прямо над головой, но воздух был совершенно прозрачным - не так, как в земных пустынях, и зной д'Марья осознавал только краем сознания: он четко знал, что здесь страшно жарко, понимал это всеми своими шестью чувствами, но ему самому было почему-то почти холодно.
Он поспешно вскарабкался на верхушку ближайшего бархана, увязая в осыпающемся песке и оступаясь. Солнце было везде, от него не спасало даже затененное забрало бронесферы, но все-таки д'Марья сразу же увидел длинную вереницу понуро бредущих людей.
Он сразу понял, что это экипаж "Костромы", хотя люди были одеты в изорванные грязно-белые одеяния очень древнего вида, а вдоль их цепочки, щелкая длинными бичами, носились на черных конях черные всадники в серебряных шлемах.
Д'Марья посмотрел, куда направляется процессия, хотя ему и мешало солнце - оно опускалось все ниже и ниже, но не склонялось к горизонту, а давило сверху, прямо на голову. Совсем близко, метрах в сотне примерно, стоял огромный, чудовищно большой черный ящик - точнее, многогранник, - с открытой стенкой, но на этот раз там не было пусто: внутри мрачновато плескались язычки невысокого синего пламени.
