— Это старая история. Всё началось с того, что я стал работать на Виктора. Сам знаешь, что выбор на тот момент у меня был невелик — или тюрьма, или доблестный труд на благо Вершинина и его чёртовой семьи. Как-то на Марсе нашли останки странных существ. Ну, ты должен был об этом слышать. Они были похожи на людей, но существенно от людей отличались. Потом эту находку решили засекретить, по причине, которую ты узнаешь чуть позже. Но Виктору удалось каким-то образом добыть один образец…
И вновь в комнате воцарилось молчание, было в нём что-то зловещее и на этот раз Джок не решился его нарушить, терпеливо ожидая, когда же его друг продолжит свой рассказ. Он видел, как тяжело Лео вспоминать события тех далёких дней. Несмотря на сомнения и страхи, учёный смог себя перебороть и продолжил:
— Я и группа учёных изучали этот образец незнакомой формы жизни, полагаю, что разумной и не марсианской. Эти существа, скорее всего, прилетели из другой галактики. Когда мы узнали причину их гибели, было уже поздно, все мы оказались заражены неизвестной болезнью, от которой у нас нет иммунитета и от которой не существует лекарства. Нас было восемь человек, погибли все, кроме меня. Знаешь, Джок, я, наверное, сумасшедший, но я тогда чувствовал себя счастливым. Мне казалось, что я смогу разгадать эту тайну. Я работал по двадцать четыре часа в сутки…
Он опять запнулся и замолчал. Эти длительные паузы стали выводить пирата из себя, но он терпеливо ждал продолжения, не торопя друга, понимая, что тому необходимо время, чтобы всё вспомнить и подобрать нужные слова. А Лео, казалось, совсем забыл о его существовании и с головой погрузился в воспоминания, не видя и не слыша никого вокруг себя. Всё происшедшее много лет назад вдруг вновь проступило, словно на древней фотоплёнке, стало настолько ярким, как будто это случилось только вчера. Вновь и вновь учёный переживал то, что так старался забыть. Джокеру показалось, что эти воспоминания доставляют другу физическую боль и он уже готов был согласиться с тем, чтобы так и не узнать продолжения этой истории, когда глухой голос Лео продолжил рассказ:
— Это были микроскопические паразиты, которые постепенно разрушали весь организм. Сначала начинала расползаться, как гнилая тряпка, кожа, потом отслаивались мышцы, но самое страшное происходило на поздних стадиях болезни, когда эта дрянь проникала в мозг и поражала нервную систему. Люди превращались в овощи, гниющую, ничего не соображающую кучу тухлого мяса. Я всё это видел. Когда я обнаружил у себя первую язву, у меня началась настоящая паника. Лекарства от этой заразы мы так и не нашли. О, Джок, это было самое страшное время в моей жизни. Я не мог ни есть, ни спать, думал только об одном, о том, что ждёт меня в недалёком будущем и работал, работал, работал, чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей. И я нашёл лекарство! Я так думал, что нашёл, но ошибся. Тот препарат, который, как мне казалось, должен был меня спасти, не излечивал болезнь. От него эти паразиты всего лишь впадали в спячку. Что ж, тогда я думал, что и это победа. Можно всю жизнь прожить на лекарствах и при этом не представлять ни для кого опасности, всё, что нужно — это вовремя принять препарат, что я и делал. А потом вскрылась страшная правда. Найденное мной лекарство, само по себя является медленнодействующим ядом, который не выводится из организма, а накапливается, пока не достигает критического уровня. А потом… Потом, Джок, оно начинает отравлять организма и выводить из строя один орган за другим. Вот такая радужная перспектива. Куда ни кинь — везде клин. Все эти годы я принимал его и скоро начнутся необратимые процессы. Жить мне осталось всего — ничего. И тогда я узнал про анунаков. Эти существа казались мне настоящими богами. Мне казалось, что стоит мне только как-то пробраться на Нибиру и я смогу убедить их мне помочь. Они должны знать, как бороться с этой напастью! Понимаю, что это кажется тебе глупостью, но поверь, в том положении, в котором я тогда находился, я готов был поверить в любое чудо, в любую сказку.
— Чёрт, Лео, — не выдержал пират, — при чём здесь анунаки?! Никто даже не знает, существуют ли они до сих пор! Возможно, от них не осталось и следа. Кто в последний раз встречался с ними?
Лео нахмурился. Слова Джокера его задели за живое. Он ещё некоторое время посомневался, потом выдал:
— Они не только живы, но продолжают влиять на происходящие вокруг них события, в том числе и здесь, в Вольном братстве и в Федерации. Они управляют нами! Я знаю, что говорю. Я слышал их голоса.
Исполнитель смотрел на учёного, как на сумасшедшего. Поверить в то, что тот только что сказал, он никак не мог. Для него анунаки оставались чем-то, что давно уже кануло в Лету. Нибиру не проявляет никаких признаков жизни…разумной жизни. Все уже привыкли считать, что закрытая планета погибла и анунаки теперь стали чем-то вроде динозавров. Они были, но их больше нет.
— Лео, очнись, — воскликнул пират, — послушай сам, что ты говоришь! Они управляют нами? Мы — всего лишь марионетки? Да о них уже давным-давно никто ничего не слышал.
Лео вновь ушёл в себя. Он не собирался обижаться на своего друга за то, что тот ему не верит. Он и сам бы не поверил в такое, но истина порой бывает невероятнее самого смелого вымысла. И он, Леон Карраччи, знал, что говорил.
— Я их слышал, Джок. Когда я стал заниматься этим делом, то мне в руки попал хрустальный череп. Нет, не тот, что мне нужен, другой — саркофаг, в котором покоится душа одного из них. Сам не помню, как это получилось, но однажды он заговорил со мной…
— Эпы не разговаривают, они лишены разума, — упрямо возразил Исполнитель. — А в тех черепах, о которых ты говоришь, покоятся именно эпы.
— О, нет, — рассмеялся Лео, — ты не прав! Это на свободе они эпы, а в саркофагах, они всё помнят и всё знают. Они хранят память своего народа, а иначе, зачем анунакам нужна такая сложная процедура похорон? Он рассказал мне, что они управляют нами, но не так, как ты подумал. Никто не принуждает нас поступать так или иначе, мы не марионетки, но… Они изучают нас, просчитывают каждый шаг и создают те условия, при которых мы вынуждены поступать так, как им необходимо. Я думаю, что и моя болезнь, и то, что произошло потом, всё, вплоть до покупки тобой Маргариты Вершининой на невольничьем рынке, всё это было ими рассчитано и спровоцировано. Они всё учли. Единственное, чего я не знаю — это их конечной цели.
— Бред! — Воскликнул Джокер. — Всё это бред! Лео, ты меня извини, но мне кажется, что ты сошёл с ума и уже давно. Просто я раньше этого не замечал.
Учёный ничего не ответил, он лишь снисходительно улыбнулся и в этой улыбке Джокер увидел, как ни странно, сочувствие. Не страх за свою жизнь, не желание выйти сухим из воды, а жалость к нему, Исполнителю, от которого теперь зависела его жизнь.
