И так трофеев хватало! Пока добрались до разрушенной башни, в которой я когуяра отыскал, у нас в активе скопилось одиннадцать ракушек! И это мы ещё толком не старались, часто мазали и слишком долго возились со сбором трофеев. Конечно, пять штук симбионтов пришлось на мою долю, а два – на долю сразу зазнавшейся Ксаны. Но и такие результаты казались нам эпохальными. Если мы после обеда уже основательно займёмся охотой на наших Полях, то улов будет троекратно выше. А значит, поставленная мной во время завтрака нереальная задача окажется более чем выполнима в самом скором будущем.
Хранилище мы отыскали с трудом, потому что на этот раз «крышки» как таковой не было. Ни валуна огромного, ни плиты массивной, а мой Росинант, выполняющий приказ «Поехали к ближайшему хранилищу!», замер в особо густом скопище кустарника той самой плегетты, на языке Меченых. Даже уплотнительного слоя протоплазмы вначале видно не было, пока не начали разгребать крошево камней да накопившуюся за века землю. Именно тогда появилась уверенность, что тут уже до нас кто-то побывал.
– Такое впечатление, что валун взорвали груанами, – поделился своими выводами Тимофей. Но Мастер ему возразил:
– Какой смысл взрывать? Можно ведь и с помощью рычагов взломать, как мы в первый раз намеревались сделать. Скорее всего тут совсем иная система закрытия. Да и присмотритесь, мы сейчас слишком уж в стороне от Лежащей.
Похоже, и в самом деле каждое хранилище устраивалось по-разному. А чем конструкторы при этом руководствовались: сохранением тайны или банальной идеей разнообразить ландшафт?
И опять чип-всезнайка прикидывался тупым службистом, который придерживается только священных параграфов и инструкций.
«Ничего, ничего! Я до твоей сути ещё докопаюсь! – мстительно транслировал я свои мысли в уголок зажатой рукой протоплазмы. – Выжгу к такой-то матери начисто!» – и на это, как ни странно, получил равнодушный ответ:
«Угроза – некорректна».
Плоский камень с точкой прикосновения для ладони мы всё-таки нашли: это оказалась верхушка скалы, всё тело которой как бы не просматривалось. Его своим символом задействовал Ольшин. После чего все еле успели отскочить в сторону: под углом в сорок пять градусов приподнялась массивная, метровой толщины полоска земли. И судя по образовавшимся осыпям и куче камней, насыпавшихся на ступеньки, закрыть хранилище потом будет проблематично. Кажется, его вообще ни разу не вскрывали со времени первой закупорки. Но проблема закрытия решаема и сейчас не актуальна. Больше волновало: есть ли там, внизу, нечто полезное нам, или нет?
Фортуна продолжала нам улыбаться: восемь «замороженных» у стенки серпансов и шестнадцать отлично сохранившихся вимлачей! Ура!
И на этом фоне сгнивший шпагат нас нисколько не расстроил.
Ну а после этого я показал своим соратникам и жёнам, что я умею творить как обладатель Первого Щита и как гипотетический глотатель (всё-таки уверенности в этом не было!) груана. Доставая из левого плеча маленькие, насыщенно-красные эрги’сы, я швырял те в каждого из «больших мешков», те секунды три красочно мерцали, затем опускались на лапы и превращались в вожделенных для каждого обитателя Дна скакунов.
Процесс регистрации у нас не занял много времени, и вскоре мы уже покидали хранилище, не озадачиваясь даже замаскировать неплотно просевшую на прежнее место толщу земли. И каждый из нас, кроме Ксаны и Мастера, вёл за собой на мысленных поводках по серпансу. А у моей главной жены и у ветерана на ментальной привязи имелись сразу по два скакуна. С такой транспортной силой мы уже становились настолько мобильной боевой единицей, что нам и проживать в одном месте не было смысла. Все тридцать семь обитателей Пирамидки могли тронуться в путь единовременно, да ещё и место для самого необходимого багажа и продуктов питания оставалось.
В таком отряде не только что Иярты достичь можно, но и самые пределы Дна поискать, а то и рискнуть непосредственно до первого уровня добраться и там выходы на поверхность этого мира отыскать. А может, и не этого? Может, в Набатную Любовь имеются всё-таки непосредственные дороги?
На обратном пути мы тоже добычей груанов не пренебрегали, и ещё восемь вожделенных трофеев оказалось в наших поясах. Поэтому новость, которую я огласил народу после нашего прибытия к Пирамидке, потрясла всех:
– Дамы и рыцари! Мы смогли не только раздобыть восемь новых серпансов, но по ходу дела добыли, не убив ни одного монстра, целых девятнадцать груанов! А после обеда намереваемся это количество как минимум удвоить! – начавшийся рёв ликования я резко оборвал: – Но! Подобное геройство возможно только в одном случае… Если нас отлично покормят сытным и полноценным обедом!
Это я уже зря ляпнул. Потому что Франя откровенно обиделась, сразу начав интересоваться:
– А когда это я готовила не сытно или не вкусно?!
Еле выкрутился, несколько минут отчаянно убеждая, что это у меня такая шутка вырвалась, да и то не к месту и не в тему. Наша главная повариха успокоилась только после получения «ничейного» груана, который стал у неё первым за время пребывания на Дне.
Конечно, трапезу мы постарались не растягивать, и вскоре вновь все шесть наездников, облегчённым составом, без багажа и вполне ровной, развёрнутой шеренгой устремились в Поле. Только теперь уже в направлении Иярты. Конечно, к городу легендарному мы и не стремились, у нас на сегодня была только одна цель: охота за груанами. И когда мы вернулись к башне, даже чуток опоздав к ужину, сюрприз получился невероятный. Нам даже вначале не поверили, когда мы заявили, что за шесть часов охоты мы промыслили сорок шесть груанов. Подобное вообще ни у кого в голове не укладывалось. А у тех, кто пробыл на Дне слишком долго, особенно у женщин, вместо открытой и понятной мне радости или восторга на глазах появились слёзы…
Наверное, поэтому ужин у нас прошёл в прочувствованном, одухотворённом молчании. Большинство женщин нет-нет, да ощупывали невзначай пояса с парой «своих» груанов, а взгляды их при этом затуманивались мечтательной дымкой. Велика сила конкретного примера и жажда конкретного действия, перед которыми даже устоявшиеся легенды крушатся и рассасываются, как неуместная сплетня. И у меня появилась уверенность, что до момента полных комплектов из девяти ракушек наш коллектив приобрёл невероятное единство и сплочённость. Можно было не опасаться больше ни мелочных ссор, ни дрязг по поводу малочисленных мужчин или какого бытового имущества.
Вон на золотишко с драгоценными камнями никто и не зарился, всю ночь на первом этаже пролежало. И это несмотря на то, что мы здесь все разные, совершенно чужие и недавно даже знакомы не были друг с другом.
