Инквизиторы кольцом обступили магов. А от края полыньи, шатаясь и что-то сдавленно хрипя, шёл сам преподобный отец-экзекутор; святые братья, как понял Анэто, ждали одного лишь жеста Этлау.
Мегана первая бросилась навстречу инквизитору. Отец Этлау и впрямь выглядел неважно, однако ни ран, ни особо крупных ожогов хозяйка Волшебного Двора на нём не заметила. Неведомая сила вывела Этлау целым и невредимым из огненной купели, хотя, как подозревала Мегана, дело там явно не ограничивалось одним лишь пламенем. Этот пепел...
- Отец Этлау!.. Вы целы? - Мегана постаралась придать своему голосу достаточные тревогу и заботливость. - Что там случилось, преподобный отец?
Глава седьмая
ДОЛИНА МАГОВ
Мессир Архимаг Игнациус, как и многие пожилые люди, спал мало и вставал рано. Даже если ему приходилось полночи заниматься теми видами магии, что требуют звёздного света и не работают под ярким солнцем. Ещё мессир Архимаг любил прогуливаться берегом Круглого озера: выйти из дома ранним-ранним утром, когда маленькое собственное солнце Долины ещё не поднялось над островерхими росчерками окружавших её зачарованных гор. Света было уже достаточно, вдоль берега стараниями слуг-гоблинов проложили прекрасную гранитную набережную, с элегантными спусками к воде, полукруглыми ротондами, розариями и статуями, утопавшими в зелени. Мессир Архимаг покровительствовал художникам, архитекторам и скульпторам. Многие из них получили вожделенное убежище в Долине, порадовав сердце старого чародея каким-нибудь выдающимся творением. Правда, ничего из этого мессир Архимаг себе не взял. Прекрасные картины, портреты, пейзажи или же полотна, запечатлевшие переломные моменты истории родных для каждого отдельного художника миров выставлялись в устроенном попечением Архимага музее, скульптуры щедро украшали улицы и набережные Долины. Ну, а любоваться дворцами и особняками, само собой, мог всякий желающий. Другое дело, что далеко не каждый смог бы там жить...
В то утро мессир Архимаг прогуливался, по своему обычаю. Ему предстоял визит к Аглае Стевенхорст. Игнациус не привык бросать слов на ветер. Если он сказал, что, мол, "начнём завтра", то это означало именно то, что означало. Когда солнце поднимется над Долиной, он начнёт действовать. План ясен и продуман до мелочей. Неудачи не должно быть - да и то сказать, когда он, Архимаг Долины, последний раз терпел неудачу? Много-много веков назад, ещё будучи зелёным мальчишкой, никак не Архимагом.
Нет, нет, волноваться нет никаких причин. В его возрасте это совсем не полезно. Всё рассчитано и учтено: все душевные метания и потуги живых куколок, старательно играющих отведённые им роли. Как бы они ни поступили, план мессира Архимага учитывал любую возможность и был, соответственно, многовариантным. Другое дело, что все эти варианты через последовательность различных приближений вели к одному и тому же - конечному торжеству мессира Архимага и его дела.
Если верны все свидетельства и предсказания, если слова безумных пророков содержат хоть крупицу смысла, то есть возможность продвинуться куда дальше, чем могло представиться ему даже в самых смелых мечтаниях.
Спокойно, спокойно, острожил он сам себя. Не допускай посторонних мыслей. Строгая дисциплина - залог успеха. Будь последователен. Один успех вытекает из другого. Добьёмся же первого, за ним последуют и другие. Сомнений быть не может.
Собственно говоря, первые успехи уже налицо. Аглая согласилась помочь. Добровольно. А ведь заставить её он, Игнациус, не смог бы никакими силами. Таковы ограничения, налагаемые утончёнными, изощрёнными заклинаниями. Слишком много граничных условий - например, добровольность жертвы в случае целого ряда гримуаров, могущих высвободить поистине чудовищную энергию... Нет, трижды и четырежды был прав он, не допуская даже мысль о преподавании в Долине некромантии!
...А утро сегодня всё-таки прекрасное. Кто делал погоду? М-м-м... ах да, малышка Тэффи, дочка Велимудры. Надо послать письменную благодарность. Молодёжь такое ценит. Тонко выверенное сочетание тепла и лёгкого ветерка, и с запахами не переборщила, а то, случалось, выйдешь - и такое чувство, что угодил в парфюмерную лавку после того, как там побывала стая бешеных горгулий.
Впереди, из-за пышного розария, окаймлённого невысокой баллюстрадой белого сияющего камня, появилась ещё одна фигура. Тоже дородная, благообразная, с седой бородой до середины груди и вычурным полированным посохом драгоценного мраморного дерева. Малиновое одеяние до пят, шитое золотыми звездами, высокий старомодный колпак - такие носили лет пятьсот, если не шестьсот назад...
Впрочем, достопочтенный Динтра, лучший, наверное, целитель Долины, всегда отличался и основательностью, и старомодностью.
Старики церемонно раскланялись.
- Весьма приятно видеть вас на прогулке, досточтимый, - приветливо начал Игнациус. - Рад, что не меня одного приятно волнуют красоты нашей Долины в сии утренние часы, когда ещё нет места дневным тревогам и заботам.
- И я рад видеть вас, мессир, в добром здравии, - басом отозвался Динтра (он всегда соблюдал церемониал по полной программе и именовал Игнациуса не иначе, как "мессиром". Архимаг давно бросил попытки отучить пожилого солидного целителя от этой привычки). - Да, вы правы. Днём слишком много забот, слишком много хлопот. Давно бы ушёл на покой - да разве оставишь без присмотра этих несмышлёнышей!
- Да, да, конечно, - поспешил согласиться Игнациус. Хотя этим "несмышлёнышам", о которых говорил Динтра, от роду уже минуло не меньше трёх сотен лет. - Глаз да глаз нужен за этими молодыми магами и магичками! Неровен час, такое выкинут, что хоть из дома беги. В пустыню, в глушь, в изгнание. В отшельники. Заняться, наконец, отвлечённой, теоретической магией. В глубину окунуться, к потаённым источникам... А тут всё хлопоты какие-то, все суетишься, мельтешишь, бегаешь, словно молоденький. То ли дело раньше - разве не уважали мы наших старейших, наших Учителей? Разве не покоили их старость, разве не старались не тревожить по пустякам?
- О мессир, как вы правы! - церемонно воздел руки Динтра. - Как сейчас помню...
И старики погрузились в умилительную беседу о прежних временах, когда и небо над Долиной было много голубее ("ну ничего не умеет нынешняя молодёжь; учишь её, учишь, а они даже небо как следует поддержать не могут"), и трава зеленее ("исключительно точно замечено, мессир, и как только эта Вилиорина сдала зачёт по гербарике?"), и вообще всё было гораздо лучше - монстры монстричнее, приключения приключенистее, а одна золотая монетка доставляла куда больше радости, чем сейчас целый сундук, доверху набитый сокровищами.
